Автор неизвестен Православие - Беседы великих русских старцев. О Православной вере, спасении души и различных вопросах духовной жизни

И когда привезли святые мощи, то он радостно восклик­нул: «Христос Воскресе» — и сказал: «Теперь свидетель будет в нашем граде до скончания века, и град будет избавлен от глада. Если не уродит озима, то будет яровой урожай. Он ве­ликий молитвенник и заступник, кто с верою притекает к нему». И действительно мы ощущаем его святую мощь.

Одна сестра пришла к батюшке в сильном унынии и гово­рит, что она томится душой, что не спасется.

Батюшка ответил: «О тебе нет речи, что спасешься. И все люди, кто истинно кается и говеет, спасутся, только обители будут разные и люди будут не в одном месте».

Матушке игуменье А. нужно было поехать в Киев. Она пришла за благословением к батюшке. Но он не благословил, сказал: «Не нужно ехать», и повторил трижды. Матушка на­стояла на своем, поцеловала руку старца и уехала без благо­словения.

Когда стали подъезжать к Киеву, матушке игуменье стало ломать все кости. Приехав на квартиру, она пять дней проле­жала в тяжелом состоянии в постели и еле жива вернулась домой. Каялась в своем самочинстве и рассказывала всем се­страм для назидания, чтобы ничего не делали без благослове­ния старца.

Матушка Д. пришла к батюшке и рассказала свой сон. Ей приснилось, будто она отреклась от Евангелия. Батюшка от­ветил, что это бывает за какой-то грех: или поругалась, или обидела кого, может, кого не пустила переночевать.

Она ответила: «Да, батюшка, вчера я своей знакомой жен­щине отказала в ночлеге, так как она была не одна, а с сы­ном подростком». «Зачем ты так сделала?» — спросил батюшка. «Я не люблю мужчин», — ответила монахиня. «Э, нет, нет, так говорить нельзя. Душа одинакова, что муж­ская, что женская. И вот ты заповедь не исполнила и будешь отвечать на Страшном суде! Они приехали поговеть и не смогли спокойно помолиться», — так строго наказал старец монахине Д. Она каялась, просила прощения и ушла со сле­зами.

Рассказывала монахиня П.

«Однажды начальник вызвал меня к себе и спросил, пою ли я. Я ответила, что пою и светское и церковное (так батюш­ка учил нас говорить). Меня Бог одарил голосом. «А ты пой только наше, светское», — сказал начальник. Я ничего не от­ветила ему, а когда рассказала батюшке, то он благословил немедленно выезжать куда-либо.

«Ты слабая здоровьем, «переселения» не перенесешь. А скоро откроются монастыри, нужны будут певчие. Ты бу­дешь нужным человеком. Будешь солисткой. Немедленно нужно выезжать», — строго увещевал старец.

Мне сильно не хотелось уходить от старца. И я, слезно упав в ноги, попросила благословения и святых молитв, по­шла странствовать, в душе храня великие слова старца. И дей­ствительно, прошло немного времени, началось страшное время войны. Открылись церкви, монастыри. И все те слова, которые говорил батюшка, исполнились на мне, грешной. Я пела в хоре, была солисткой и сейчас пою в хоре, чем зара­батываю себе кусок насущного хлеба».

«Мы жили вдвоем с монахиней Т. при матушке игуменье, — рассказывала инокиня П., одна из близких келейниц при матушке игуменье А., — нам было очень тяжело. А тут еще начался ремонт, то уж совсем невыносимо было наше поло­жение. Случайно вышла я во двор. Вижу, батюшку ведут сес­тры в церковь. И побежала за благословением, а слезы так и катятся из глаз. Батюшка остановился, благословил меня и сказал: «Еще три денечка, а там будет легче, так скажи и сво­ей помощнице». И я так обрадовалась этим словам, и мне стало так легко, словно батюшка снял с моих плеч тяжелую для меня ношу. И действительно, через три дня нас перевели в другую келью и там стало гораздо легче жить. Так прозрел батюшка нашу скорбь и помог своими святыми молитвами».

«Во время войны, когда Чернигов был подвергнут сильно­му разрушению, батюшка временно проживал в селе Синяв­ка, — рассказывала монахиня П. — На другой день по приез­де благословил нас двоих в Чернигов проведать дом, походить вокруг храма, чтобы Господь сохранил, потому что нам он нужен будет и чтобы наши воины не погибли, чтобы больше их сохранилось. Мы пытались отказаться, было очень страш­но. Но батюшка настоял и ободрил — ничего не бояться и идти той дорогой, которую указал, и той же возвращаться в тот самый день.

Для нас это все было почти невозможным, но мы, надеясь на милость Божию и на батюшкины молитвы святые, пошли в путь и с успехом вернулись. Батюшка был очень рад нашему послушанию и сказал, что теперь все останется в целости: и двор, и дом, и церковь. И действительно, все сохранилось, и нигде бомба не упала, где обитал батюшка. Все село, от старо­го до малого, бежали за благословением к старцу, и воины, и раненые. Батюшка сам подходил к раненым, крестил их раны, исцелял и ободрял их своими прозорливыми словами, что они не погибнут, что вернутся с победой домой. Что враг будет не­долго, потому что он злой. И молился утром и вечером со сле­зами, с поднятыми вверх руками за нашу Русскую землю.

И так сбылось все. Многие воины писали письма и благо­дарили «дедушку» за хорошие пожелания, что они действи­тельно остались живы по предсказанию старца, и многие из них возвращались домой глубоко верующими людьми.

Батюшка часто повторял, что идет злой враг, он будет села сжигать, женщин с малыми детьми в огонь бросать, и сильно плакал. «Это идет наш бич. Но он будет недолго: года два с половиной, — говорил батюшка, — потом люди в воскресе­нье не будут работать, и церкви будут и монастыри. Молитесь за нашу святую Русь. Она как роза цвела. А иностранцы вве­ли содомские грехи. Чревоубийственные, венерические болез­ни, чем осквернили ее и оскорбили», — так говорил старец, болезнуя о прошлых и грядущих событиях».

«Я приболела и не могла выйти на работу, чтоб начислить зарплату», — сказала одна благочестивая женщина батюшке. «А ты к врачам обращайся и лечись травами. Врач, если веру­ющий, то он, как апостол. А к шептухам не ходи, это бесовс­кое дело. От них отнимается благодать. Они к молитвам да прибавят еще слово «свое». Вот если в бочку меда да влить ложку керосина, то и не будешь есть. И с такими не дру­жи, — продолжал батюшка, — которые неверующие. Если по­ставишь бочку с керосином и сам походишь около нее, то сам пропитаешься его запахом. Так, если будешь дружить с неве­рующими, то согрешишь. Господь сказал: со избранным избран будеши. Держись верующих людей, то будет легче», — так уве­щевал батюшка своих чад.

«Заболела у моей дочери нога. Лечили мы и всякими на­родными средствами, а нога все хуже становилась. Обрати­лись за медицинской помощью. Врачи сказали, что дело се­рьезное: загнила кость, нужно ампутировать ногу, чтобы девочке сохранить жизнь.

Я со слезами обратилась со своим горем к батюшке отцу Лаврентию. Батюшка сказал: «Да, у врачей ножи острые, а благодати нет. Не скорби, — утешал меня батюшка, — она выздоровеет. В больницу не ложитесь, а пусть здесь в монас­тыре с неделю поживет». И я оставила ее у одной монахини А., а сама уехала домой в село.