Лактанций - Творения

27. 1. Теперь же достаточно показать, насколько велика сила этого знамения. В какой страх приводит это знамение демонов, узнает тот, кто увидит, как те, заклейменные через Христа, убегают из тел, которыми завладели. 2. Ведь подобно тому как Он сам, когда был среди людей, изгонял всех демонов словом и встревоженные и исступленные души людей возвращал в прежнее состояние, теперь Его последователи изгоняют нечистых духов из людей и именем Учителя своего, и знаком Его страдания. 3. Доказать это не сложно. Ведь когда язычники приносят жертвы своим богам в присутствии кого‑нибудь, совершающего крестное знамение, жертва не дает благоприятных предзнаменований,

И на вопросы уже предсказатель не в силах ответить [497] Вергилий. Георгики. III.491.

И это у злых государей часто было главной причиной для преследования справедливости. 4. Ведь когда некоторые наши [единоверцы] из числа слуг присутствовали при жертвоприношениях, совершаемых их господами, они, осеняя себя крестным знамением, изгоняли [лживых] богов, так что те не могли являть на внутренностях жертв будущее. 5. Когда это поняли гаруспики, они, подстрекаемые теми самыми демонами, которым приносили жертвы, жаловались, что при жертвоприношении присутствуют непосвященные, и тем самым приводили своих правителей в неистовство, так что те захватывали храм Божий и совершали святотатство, за которое и понесли тяжелейшие наказания. 6. Все же слепые люди из этого примера никак не могут понять ни того, что та есть истинная религия, которой присуща подобная воля к победе, ни того, что ложная религия суть та, которая не может ни сопротивляться, ни бороться [с другими религиями]. 7. Но говорят, что боги убегают не от страха, а из‑за ненависти, как будто кто‑то может ненавидеть кого‑то другого, кроме того, кто вредит или может навредить. Напротив, их величию подобало бы, чтобы они, скорее, поражали тех, кого ненавидят, карами, а не убегали от них. 8. Но поскольку эти [демоны] не могут ни приблизиться к тем, на ком видят небесный знак, ни навредить тем, кого он охраняет словно непреступная стена и бессмертное знамение, беспокоят их через людей и преследуют чужими руками. 9. Если язычники согласны с этим, то должны признать нас победителями. Ибо необходимо, чтобы та религия была истинной, которая разоблачила сущность демонов, которая открыла их лукавство, сдержала их силу и, укротив и обуздав их духовным оружием, заставила себе подчиниться.

10. Если язычники не согласны с этим, то пусть их изобличат свидетельства поэтов и философов. Ибо если они не отрицают, что демоны существуют и что они злы, что остается, разве только одних называть богами, других же — демонами? 11. Так пусть объяснят нам разницу между ними, чтобы мы узнали, кого следует почитать, а кого проклинать; имеют ли они между собой общее или враждебны друг другу. Если они связаны каким‑то близким родством, как нам отличить их и каким образом не смешать поклонение одним с культом других? Если же они враждебны друг другу, почему тогда демоны не боятся богов и почему боги не могут обратить демонов в бегство? 12. Допустим, кто‑то по внушению демона впал в безумие и бешенство, утратил рассудок, и мы введем его во храм величайшего Юпитера или, поскольку Юпитер не умеет лечить людей, в святилище Эскулапа или Аполлона, и пусть какой‑нибудь жрец прикажет именем своего бога, чтобы тот зловредный дух покинул человека, — ничего подобного произойти не сможет. 13. Какая же сила у богов, если они не имеют в подчинении демонов? Между тем эти самые демоны убегают тотчас при произнесении имени истинного Бога. 14. Какой же вывод из того, что те боятся Христа и не боятся Юпитера, если не тот, что те, кого народ считает богами, являются демонами? Наконец, если поставить рядом того, кто подвергся нападению демона, и оракула Аполлона Дельфийского, они одинаково убоятся имени Божия, и Аполлон столь же скоро уйдет от оракула своего, как и тот демонический дух из человека, и когда [ложный] бог будет подвергнут заклинанию и изгнан, оракул замолчит навсегда. Стало быть, те демоны, которых они признают достойными проклятия, являются теми же самыми богами, которым они молятся.

15. Если же язычники считают, что нам нельзя верить, пусть поверят Гомеру, который того великого Юпитера присоединил к демонам, а также другим поэтам и философам, которые используют имя то демонов, то богов, в чем‑то оказываясь правыми, в чем‑то нет. 16. Ведь те негодные духи, когда проклинаются, признают себя демонами, когда же почитаются, считают себя богами, чтобы ввести людей в заблуждение и отвлечь от познания истинного Бога, единственно через которое можно избежать вечной смерти. 17. Демоны же являются теми, кто ради совращения человека установили для себя, исказив религию, различные культы, выдумав и присвоив себе чужие имена, чтобы сбить [человека] с толку. Ведь поскольку они не могли сами по себе обрести божественность, то приняли на себя имена могущественных царей, требуя, чтобы им оказывали почет богов под этими именами. 18. Как можно рассеять заблуждение и вытащить его на свет истины? Ведь если кто‑то захочет основательнее разобраться, пусть обратится к тем, кто умеет вызывать души [усопших] из преисподней. Пусть они вызовут Юпитера, Нептуна, Вулкана, Меркурия, Аполлона и отца всех [богов] Сатурна. Те ответят из преисподней на вопросы и расскажут о себе и о [истинном] Боге. 19. После этого пусть вызовут Христа. Он не отзовется и не явится, так как пребывал в преисподней не более двух дней. 20. Что может быть вернее этого испытания? Впрочем, я не сомневаюсь, что к этой истине каким‑то другим способом пришел [Гермес] Трис — мегист, который многое сказал о Боге, Отце всех, и о Боге Сыне, что относится к божественным тайнам.

28. 1. Если это так, как мы показали, то ясно, что у человеческой жизни нет никакой иной надежды, кроме как, отбросив суету и жалкое заблуждение, познать [истинного] Бога и служить Ему, отречься от этой временной жизни и привести себя через основания справедливости к культу истинной религии. 2. Ведь мы рождены с тем замыслом, чтобы воздавать надлежащее и заслуженное послушание Богу, нас сотворившему, одного Его знать и Ему одному следовать. 3. Мы соединены и связаны [religati sumus] этими узами благочестия с Богом, отчего и сама религия получила свое имя, а не от слова «перечитывая» [relegendo], как объяснял Цицерон, который во второй книге О природе богов так сказал: 4. «Ведь не только философы, но и предки наши делали различие между суеверием и религией. Ибо те, кто целыми днями молились и приносили жертвы, чтобы их дети пережили [superstates essent] их, были названы суеверными [superstitiosi], 5. Кто же размышлял обо всем, относящемся к культу богов, и как бы перечитывал [relegerent], те были названы религиозными [religiosi] от relegendo, как elegantes от eli‑gendo, diligentes от diligendo, intelligentes от intellegendo. Ибо у всех этих слов тот же самый корень legendi, что и в слове religioso. Так, из двух слов „суеверно“ и „религиозно“ первое стало обозначать порицание, второе — похвалу». [498] Цицерон. О природе богов. 11.28.72. 6. Насколько истолкование это нелепо, можно понять из самого дела. Ведь если суеверия и религия, как он толкует, основываются на почитании богов, то разница между ними весьма слабая или, лучше сказать, вообще нет никакой разницы. 7. Ведь что он мне скажет о том, почему те, кто молятся о здоровье детей один раз, считаются людьми религиозными, а те, кто делает это десять раз, суеверными? Ведь если однажды это сделать — хорошо, то насколько лучше, когда это делается многократно? Если [хорошо] молиться в первый час, то [хорошо] и в течение дня. Если одна жертва способна умилостивить богов, то, конечно, еще больше смогут умилостивить их многие жертвы, ибо большее поклонение приносит скорее пользу, нежели вред. 8. Ведь нам не кажутся ненавистными те слуги, которые усердны и прилежны в послушании, но кажутся более дорогими. Почему тогда виноват и получает имя, достойное порицания, тот, кто и детей своих больше любит, и богов достаточно чтит, а прославляется тот, кто делает это недостаточно?