Люсьен Реньё - Повседневная жизнь отцов-пустынников IV века

После всех подобных приветствий первым долгом того, кто принимал посетителя, было предложить ему трапезу и самому вкусить пищи вместе с ним, прервав, если требовалось, свой обычный пост даже в том случае, если было еще утро [874] А 518; Иоанн Кассиан. Установления, 5, 24–25. . Много раз в апофтегмах мы видим посетителя, который, перед тем как уйти, извиняется перед принявшим его монахом за то, что тот ради него нарушил свое обычное правило. Но монах отвечал с любовью: «Мое правило — подкрепить твои силы и отправить тебя с миром» [875] N 283. . Некие братья спросили старца, хорошо ли, что им пришлось есть до назначенного часа: «Авва, не огорчило ли тебя это?» «Огорчение мое, — ответил он им, — поступать по своей воле» [876] N 284. . «Я, — ответил другой, — получаю двойную пользу: отсекаю свою волю и исполняю заповедь любви к ближнему» [877] N 288. . Старец, принявший Иоанна Кассиана и его спутника Германа, в шутку сказал им: «Пост‑то всегда со мной, а вот вы не всегда… Встречая в вашем лице Христа, я должен обходиться с вами со всяческим усердием, но когда я увижу вас уходящими от меня, то смогу вновь возобновить свой пост. Ибо сыны чертога брачного не смеют поститься, пока жених с ними…» (ср. Мф. 9, 15) [878] А 427 (=Кассиан, 1. Достопамятные сказания. С. 92); Иоанн Кассиан. Установления, 5, 24. . Если у монаха было несколько посетителей за день, он должен был отсекать свою волю и жертвовать постом. Евагрий Понтийский советовал не тяготиться этим, а, наоборот, радоваться, ибо это — похвала Богу [879] Евагрий. Начертание, 10 (Philocalie Bellefontaine 8. P. 25). .

Отшельник, у которого были только хлеб и соль, не мог предложить ничего другого своему гостю. Но большинство Отцов имели в запасе что‑нибудь для специального меню. Мы уже отмечали особые «деликатесы», которые получили Иоанн Кассиан и Герман, когда посещали старцев Скита. Тот же Иоанн Кассиан упоминает, что в пустыне гость должен всегда довольствоваться той едой, что ему предлагают, не требуя «что‑нибудь влить в нее или прибавить» [880] Иоанн Кассиан. Собеседования, 5, 11. . Нельзя было отказаться от каких‑то блюд под предлогом строгого поста [881] N 592/48. . Можно было только отказаться от вина. Но авва Пиамун, например, после двадцати пяти лет поста без колебаний принял виноградную гроздь и вино, которые предложил ему один монах [882] Иоанн Кассиан. Собеседования, 17, 24. — ибо смирение всегда ценилось выше строгого воздержания.

«История монахов» говорит нам о том, что у великих подвижников существовал обычай не давать пищи телу до тех пор, пока душе не будет дана пища духовная, то есть причащение Христу [883] История монахов, 2, 8. . Замечание это сделано по поводу аввы Ора, который жил не посреди пустыни, а в Фиваиде, подле мест обитаемых, среди тысяч монахов [884] В данном случае, как и в некоторых других примерах из «Истории монахов», цифры могут быть сильно преувеличенными (см.: DevosP. Les nombres dans l’Historia monachorum in Aegypto // Analecta Bollandana. 92 (1974). P. 97–108) . Но мы не находим свидетельств, подтверждающих такой обычай среди монахов Нитрии или Скита. Духовное подкрепление, предлагаемое Отцами тем, кто их посещал, — это слово или поучение, которое могло быть довольно продолжительным.

Как‑то вечером Иоанн Колов принимал у себя брата, который все время норовил уйти от него. На следующее утро они все еще продолжали совместную беседу, и только к полудню, после еды, монах ушел [885] А 341 (=Иоанн Колов, 24. Достопамятные сказания. С. 81). . Большую часть времени посетитель вел со старцем духовную беседу. Если он прибывал издалека, его приглашали на ночлег и вместе со старцем он совершал вечернее и утреннее правило — пел псалмы [886] А 486; N229. .

Согласно Палладию, Антоний Великий «сортировал» пришедших к нему посетителей. Если это были люди простые и грубые, он велел ученику приготовить им чечевицы и накормить. Затем, после молитвы, он их отпускал. Но когда это были люди более чуткие в духовном отношении, он садился вместе с ними и проводил всю ночь в беседе о вещах духовных [887] Лавсаик, 21, 8–9. . Часто посетители приходили группами, и каждый беспардонно лез со своим вопросом, не обращая внимания на других. Если посетитель хотел удостоиться отдельной беседы, он договаривался о том, чтобы побеседовать со старцем без свидетелей. Так однажды поступил авва Даниил с аввой Пименом в час послеобеденного отдыха [888] А 712 (=Пимен, 138. Достопамятные сказания. С. 153). . Иногда монах являлся к старцу, чтобы просто о чем‑то попросить или оказать ему услугу — например, с просьбой научить его ткать [889] А 228. или чтобы взять корзины, сделанные аввой, и снести их на рынок [890] А 345. .

Среди посетителей конечно же были не одни только монахи. После того как монах снискал себе духовную славу, к нему устремлялись и миряне, чтобы получить от него слово спасения, а иногда — испросить исцеление [891] Как показывает материал папирусов, обращения к монахам с просьбами об исцелении были достаточно частыми (см.: Bagnall R. Egypt in Late Antiquity. Princeton, 1993. P. 299–300). , телесное или духовное. Случалось так, что мирянина специально приглашали произнести поучительное слово, как было с торговцем овощами, которому авва Пимен уступил слово в присутствии братии [892] А 683 (=Пимен, 109. Достопамятные сказания. С. 149— 150). . Иногда приходили розничные торговцы, чтобы поменяться товаром с монахами. Обменивали лук на пшеницу [893] А 289. или изделия пустынников на хлеб [894] А 346, А 862. .

Другой категорией посетителей были люди особой значимости. Это были либо гражданские чины, либо клирики, но им никто не устраивал специального приема, как в случае с аввой Арсением, к которому явился высокопоставленный чиновник в сопровождении Александрийского архиепископа Феофила. Именно им авва адресовал свои знаменитые слова, после того как они пообещали их исполнить: «Если где услышите про Арсения, не приближайтесь» [895] А 45–46 (=Арсений, 7. Достопамятные сказания. С. 18). . Достойным «конкурентом» аввы Арсения был авва Симон. Две сохранившиеся апофтегмы знакомят нас с теми уловками, к которым он прибегал, чтобы уклониться от приема важных персон. Когда они приходили к нему, он сидел возле дверей кельи и ел хлеб с сыром. На вопрос: «Где отшельник?» он отвечал: «Здесь нет отшельника!» [896] А 868–869 (=Симон, 1–2. Достопамятные сказания. С. 182). Авва Феодор возмутил пришедшего к нему комита тем, что вышел к нему в рваном левитоне [897] А 295 (=Феодор Фермейский, 26. Достопамятные сказания. С. 198–199). (Ко мит — византийский чиновник достаточно высокого ранга. Как показывают примеры из агиографии, так мог именоваться наместник Верхнего или Нижнего Египта; см. напр.: Войтенко А А Социальный контекст монашеского движения в «Житии преп. Антония Египетского» // Византийский Временник. Т. 63 (88). М., 2004. С. 27. — А. В. ) . Одному большому чиновнику, пришедшему в Скит, чтобы увидеть авву Моисея, сам авва, встретившийся ему, сказал: «А что ты хочешь от этого глупца?» [898] А 502 (=Моисей, 8. Достопамятные сказания. С. 114). Авва Пимен не согласился принять у себя одного высокопоставленного чиновника даже тогда, когда ему пообещали освободить из тюрьмы его племянника [899] А 579, А 583 (=Пимен, 5, 9. Достопамятные сказания. С. 133, 136 — в последней апофтегме речь идет о том, что чиновник посадил в тюрьму односельчанина аввы Пимена. — А. В. ). .