Гейдар Джемаль - Стена Зулькарнайна

Единственный выход, который есть у политического Ислама на Кавказе, – перемкнуть на себя управление событиями в масштабе всей Евразии и стать для России в XXI веке тем, кем стали для нее в XX веке евреи. Вот это отнюдь не зазорно! Но для этого нужно избавиться от иллюзий, правильно оценить ошибки прошлого и быть готовым к принятию крайних и непопулярных решений.

АНТО (15 февраля). Ас-саляму алейкум, Гейдар! Хотелось бы узнать Ваше мнение по поводу адатного сознания: почему оно сопутствует Исламу, о способах и перспективе его искоренения в рамках исламской стратегии на Кавказе. Спасибо!

Гейдар ДЖЕМАЛЬ.Валейкуму-с-салам! Ислам есть сообщество людей, которые предали себя Аллаху, а тем самым отказались от любых ценностей, идей, правил поведения и мотивировок, которые не совпадают с этим актом предания. Откровение приходит к человечеству как посланная из сверхдальней бездны радиоволна сквозь белый шум. Фон помех создается самим человечеством, это производная от его глиняной природы. Всевышний говорит: «Мы создали человека из капли, а вот – враждебен определенно». Поскольку в другом месте Всевышний говорит: «Мы ничего не творим понапрасну», – из этого следует вывод, что человек создан Аллахом как инертное слабое и сопротивляющееся Его свету существо, именно как препятствие для общины избранных, которое должно быть этой общиной преодолено. Иными словами, человек – оппонент своего Творца, а избранные – оппоненты человека. Более того, сама избранность есть факт назначенности Аллахом (S&T) в статус тех, кто противостоит «естественному» человеку, традиционному (и посттрадиционному) обществу и его криминальным правителям.

Исходя из этого, оптимальный формат такой общины – люди, связанные между собой верой и миссией, легкие на подъем с минимальным балластом в виде «корней», почвенности, привязанности к ближней жизни и т. д. и т. п.

Все, что нам оставлено примерами Посланника (САС) и его джамаата, учит нас именно в этом направлении. Архаическое общество любит стариков, ветеранов и предоставляет им верховную власть. Посланник (САС) незадолго до смерти назначает 18-летнего юношу верховным главнокомандующим и приказывает всем заслуженным военачальникам подчиниться ему и отойти от города на три дня пути со всеми силами. Помимо чисто тактических мотивов, определенных тогдашней политической ситуацией, – это еще и огромный урок нам на все времена. Все, что есть фактическая практика «туземной» обыденной жизни, освященной языческим пантеизмом, – все это Ислам отвергает и переворачивает наоборот (Под «туземным» мы имеем в виду человека «ветхого» в метафизическом смысле, на котором, так сказать, еще видны следы его выделки из сырой глины.)

Однако в современном мегаполисе доминирует другой, «неукорененный» тип. Большинство современного населения – хоть в Москве, хоть в Париже – это беспочвенные люмпены, находящиеся в броуновском движении. Их отличает от единобожников то, что они атомарны, не связаны друг с другом и не имеют цели (Точнее, они думают, что их цель – это они сами. Но поскольку эмпирическая личность человека призрачна и определяется средой, промывкой мозгов и привходящими обстоятельствами, то можно сказать, что эти люди не более реальны, чем пыль на ветру.) Исламская община есть партия избранных, которая должна проходить как нож сквозь масло и через среду тугодумных туземных увальней, и через человеческое облако, состоящее из глобализованного мусора мегаполисов. Разница между теми и другими, конечно, в том, что у люмпенов в ЛосАнжелесе или Варшаве нет адатов, а у «туземцев» в резервациях Лакота или аулах Цумадинского района адат есть.

Об адатах толкуют бедуины, упомянутые в Коране: «Мы верим в то, во что верили наши отцы». А если ваши отцы верили в глупость? На этот вопрос архаический человек не может ответить, потому что он его не понимает. Для него «ум» и «смысл» – не отдельные категории, а атрибут предшествования. «Наши отцы» были до нас, и поэтому их духовное состояние выше нашего, – вот что думает «туземец». А он и не может иначе думать!

Институтом кавказской цивилизации было абречество. Абрек – это тот, кому открывается предельная несправедливость статус-кво. Поэтому он порывает с родом, восстает против отца и уходит по героическому жертвенному пути противостоять в одиночку всему миру. Но это одиночество особое, угодное Аллаху, одиночество Судного дня. Поэтому технически состояние абрека может быть вполне не одиноким: были союзы абреков, целые войсковые группировки!

Институт абречества – это героическое предвосхищение кавказским мужским началом исламского света, который пробился на Северный Кавказ, вопреки яростному сопротивлению местного язычества и христианства, и пробился местами довольно поздно. Союз абреков – это та социальная структура, которая должна получить политическое и организационное качество через Ислам как всемирную идеологию спасения. Невозможно перевоспитать архаиков, однако их можно лишить всякого значения, веса и влияния. Вот это и будет освобождение от адатов.

ZALINA (17 февраля). А где же место женщины во всей этой картине военной общины? Я не могу понять.

То есть сейчас мне это все понятно. Несмотря на то, что мне еще трудно отказаться от туземного мракобесия. И трудно, потому что у нас даже не «вера в то, во что верили наши отцы», а скорее жесткий, как бы сказать, этикет, правила поведения. Уже сложно сказать, что было вначале. Скорее всего, какой-то смысл, а потом уже правила. Но даже для меня, выросшей в СанктПетербурге, получающей уже третье образование (сейчас в Германии) и с бесконечными, как Норд-Стрим, карьерными перспективами, сложно не принимать этих правил. Они для меня имеют смысл. Я не могу не оглядываться на род. И нет, вроде бы, в этом ничего плохого, но это противоречит тому, о чем Вы говорите. И мне это не нравится. Это меня сдерживает. Я не знаю, как с этим бороться.

При этом наши правила дают мне объяснение того, что такое семья, каким должен быть мужчина и т. д. и т. п. Хотя, конечно, для человека из советского детсада, октябренка-недопионера и т. д. и т. п. (музшкола, английский, приключения шурика, курехин, ном и т.д. по возрасту уже), вообще все возможности самому составить себе представление, ничего экзотического.

Возвращаясь к женщинам… Вот сейчас, повторюсь, мне все, за исключением вышеупомянутой внутренней полемики, все понятно. Я согласна. Но ведь, когда у меня будут дети, по сути, ни о какой революционной борьбе уже и речи быть не может. Женщины же не пассионарии. И, вообще, могут быть пятой колонной – за спокойствие детей и т. д.

Вот я и не понимаю, о чем нужно думать женщине в контексте общины пассионариев? И нужно ли вообще? Если что, то я не ерничаю, а просто стесняюсь.