Гейдар Джемаль - Стена Зулькарнайна

Смертничество достигает высокого морального эффекта. Поэтому, такое оружие применялось во все времена, жертва собой практиковалась во всех войнах и, как правило, тот, кто обладал способностью идти в борьбе до конца, тот либо выигрывал, либо, по меньшей мере, сохранял собственную идентичность. Такого рода самопожертвование, если говорить о монотеистической авраамической традиции, существовало и у еврейского народа. Достаточно вспомнить Масаду, вспомнить борьбу зелотов против римских оккупантов, да и вообще весь период защиты Иудеи от языческого окружения.

Шахидизм находится вполне в русле авраамических представлений о доблести. Кроме того, Ислам делает особый акцент на том, что самопожертвование и смерть-свидетельствование, мученическая смерть – это особая и высшая форма героизма, которая делает человека избранным. Он не подлежит уже мукам и ужасам страшного Суда, последнего Суда, потому что он, будучи шахидом, т. е. свидетелем через мученическую смерть является живым непосредственно. В Коране так и говорится: «Павших на пути Аллаха не считайте мертвыми, они живы, они у Аллаха! Они у Господа своего получили добрый удел!»

Поэтому шахадат такого типа, связанный с прямым самопожертвованием, принципиально не отличается от шахадата, который обретается воином в бою без сознательного самопожертвования, просто в ходе боя. Улемы, исламские ученые разных стран, собираясь не раз на большие конференции по этому поводу (я участвовал в такой в 2002 году в Бейруте), пришли к выводу и вынесли фетву, что самопожертвование в противостоянии с противником, который беспощаден, которого нельзя остановить, который идет для того, чтобы уничтожить мусульман, Ислам и т. д., такое самопожертвование не является самоубийством. Оно является нормальной мученической смертью в свидетельствование для того, чтобы остановить беспощадного врага. Здесь нет никаких расхождений с основами веры.

PW. Есть ли разница, на Ваш взгляд, в формах шахидизма, практикуемых в Палестине и на Кавказе?

Г.Д.Я не вижу никакой принципиальной разницы. Просто палестинцы не обладают никаким военно-техническим ресурсом в противостоянии Израилю, поэтому для них это безвариантная форма ответа. Говорить о ракетах «Кассам» просто несерьезно – это такие самоделки, которые мало чем отличаются от слегка модернизированной рогатки. Поэтому единственно возможный способ сопротивления, который можно избрать в этих условиях, именно таков. К 1945 году, когда японцы применили этот метод, их военно-технический потенциал благодаря американским бомбежкам был равен нулю, т. е. у них были, можно сказать, пустые руки на тот момент. Единственное, что им оставалось, это добраться в один конец до цели на самолете, заправленном ровно настолько, чтобы хватило долететь до американского боевого корабля. Палестинцы поставлены в очень жесткие условия.

Что касается Кавказа, я думаю, что таких крайних проблем с адекватным вооруженным ответом у кавказского вооруженного сопротивления нет. Но, здесь важен принципиальный вопрос. Как я уже говорил, сообщество исламских ученых из практически всех стран исламского мира (шиитские и суннитские улемы не различались в этом вопросе), неоднократно выносило фетву о том, что смертничество является нормальной формой вооруженной борьбы, высшей предельной формой героического самопожертвования. И эта форма самопожертвования сегодня проявляется на Кавказе, который вообще славен воинскими добродетелями, презрением к смерти и так далее.

Самоподрывы не являются частью традиции кавказских народов, вайнахов, в частности. На Кавказе нет обычая пойти и безвариантно, демонстративно погибнуть, т. е. выступить в смертельно опасный, почти стопроцентно гарантирующий гибель, поход не с тем, чтобы нанести поражение и уйти живым (набег, молодечество), а вот именно демонстративно погибнуть, уничтожая своей смертью врага. Поэтому именно такая форма шахидизма, условно говоря, палестинского, на Кавказе приживалась долго и через сопротивление. Люди не боятся смерти, но им не нравится форма, в которой эта смерть принимается, т. е. безвариантность и смерть во имя демонстрации самой смерти. При этом, момент манифестации важнее ущерба, причиненного врагу. Потому что, может быть, в итоге акции самопожертвования получат ранения всего несколько человек противника. Главной является именно демонстрация героического жеста. Это уже свидетельствование в буквальном смысле. Но вопреки идеосинкразиям, которые бытуют на Кавказе, новая ментальность начинает утверждаться.

P.W. Заявив о намерении избегать жертв среди гражданского населения во время нападений шахидов, Докка Умаров специально оговорился, что не признает за российскими гражданами права считаться гражданским населением. Они платят налоги, поддерживают правительство и армию, которые ведут войну на Северном Кавказе, а, соответственно, несут ответственность за действия своих правителей и могут считаться дозволенными целями.

Г.Д.Здесь нет ничего, что выходило бы за рамки современных методов ведения войны, когда нет фронта и тыла. Американская авиация бомбила всю Германию вдоль и поперек, не различая военные и гражданские объекты, аналогичным образом она вела себя во Вьетнаме и Ираке. Т. е. это современный подход к войне, когда весь субъект истории, весь субъект политики вовлечен в боевые действия и несет ответственность за свое участие в войне, независимо от того, сколько лет, какого пола минимальной составной части этого субъекта.

Выступление в Центре стратегических исследований при президенте Азербайджана во время проведения «круглого стола» на тему «Различные лики политического Ислама» г. Баку. 23.09.2009

БисмиЛляхи-р-Рахмани-р-Рахим!

Сегодня политический Ислам привлекает внимание не только мусульман, но и аналитиков, политических мыслителей, политиков за пределами исламских ареалов, потому что сегодня человечество встречается с долгожданным, но, тем не менее, неожиданным феноменом резкого дефицита смыслов. Иными словами, в современном глобальном пространстве, пронизанном медийными структурами, которые опираются на признанные общечеловеческие данности, на клише, на ментальные стандарты, происходит стремительное обрушение, стремительный коллапс того, что считалось недавно смыслом. Смыслом, мотивирующим коллективное социальное существование, коллективный социальный договор.

Сегодня на наших глазах происходит кризис лаицизма (Лаицизм – движение за секуляризацию, основное требование которого заключается в устранении влияния религии в различных сферах общественной жизни. От лат. Laikos – народный.), кризис светской модели общества, которая была инициирована более 200 лет назад Французской революцией, тоже самой по себе неоднозначной, но, тем не менее, запустившей в оборот механизм разделения государства и церкви. Кризис лаицизма происходит в силу того, что исчерпаны ресурсы социальной мотивации, которые построены на либеральных ценностях, на гедонизме, на доктрине рационалистических политических мыслителей (Гоббса, Локка), социалистов, французских мыслителей и т. д. Это кризис ментальный, это кризис глобальной цивилизации. В конечном счете, это кризис либерализма как проекта.