Божественный Советник и др. - Книга Урантии

195:2.6§§ Стоики с их твердым призывом к «природе и совести» еще больше подготовили весь Рим к принятию Христа, по крайней мере, в интеллектуальном смысле. Римлянин по своей сути и по образованию был законоведом; он чтил даже законы природы. И теперь через христианство он распознал в законах природы законы Бога. Народ, который смог породить Цицерона и Вергилия, созрел для эллинизированого христианства Павла.

195:2.7Итак, эти романизированные греки вынудили и евреев, и христиан подвести философскую базу под свою религию, согласовать ее идеи и систематизировать ее идеалы, приспособить религиозные обычаи к существующему течению жизни. И всему этому чрезвычайно способствовал перевод еврейского Писания на греческий язык и последующая запись Нового Завета по-гречески.

195:2.8Греки, в противоположность евреям и многим другим народам, уже издавна более или менее верили в бессмертие, в некое продолжение жизни после смерти, а поскольку это положение лежало в основе учения Иисуса, христианство, несомненно, должно было обладать для них большой притягательностью.

195:2.9Череда успехов греческой культуры и римской политики сплотила земли Средиземноморья, превратив их в единую империю с единым языком и единой культурой, и подготовила Западный мир к восприятию концепции единого Бога. Такого Бога мог дать иудаизм, но иудаизм как религия был неприемлем для этих романизированных греков. Филон помог некоторым смягчить их неодобрение, но лишь христианство открыло им лучшее понятие о едином Боге, и они с готовностью приняли его.

195:3.1После укрепления римского политического владычества и распространения христианства у христиан был единый Бог, великая религиозная концепция, но не было империи. У греко-римлян была великая империя, но не было Бога, понятие о котором послужило бы основой для общеимперского религиозного культа и духовного единения. Христиане приняли империю; империя приняла христианство. Римляне дали единство политической власти; греки — единство культуры и учености; христианство — единство религиозной мысли и культа.

195:3.2Рим преодолел традицию национализма посредством имперского универсализма и впервые в истории создал возможность того, чтобы разные народы и национальности, по крайней мере номинально, приняли единую религию.

195:3.3Христианство получило признание в Риме во время, когда шла острая борьба между энергичным учением стоиков и обещающими спасение мистическими культами. Христианство, несущее целительное утешение и возможность освобождения, пришло к духовно изголодавшимся людям, в языке которых отсутствовало слово «бескорыстие».

195:3.4§§ Христианству придавало величайшую силу то, как верующие жили — жизнью, исполненной служения, — и даже то, как они умирали за свою веру в начальный период жестоких преследований.

195:3.5§§ Учение Христа о любви к детям вскоре положило конец распространенному обычаю оставлять умирать нежеланных грудных детей, особенно девочек.

195:3.6§§ Первоначальный порядок христианского богослужения, в значительной степени, был заимстван из еврейской синагоги и видоизменен по аналогии с митраистским ритуалом; позже туда было внесено много языческой пышности. Исповедовавшие иудаизм греки, принявшие христианство, и составили костяк ранней христианской церкви.

195:3.7§§ Второй век после рождества Христова был самым лучшим периодом во всей мировой истории для того, чтобы достойная религия могла добиться успеха в западном мире. В течение первого века христианство, где борьбой, где компромиссами подготовилось к тому, чтобы пустить корни и стремительно распространиться. Христианство приняло императора; позже он принял христианство. Это была великолепная эпоха для распространения новой религии. Везде — религиозная свобода; все и повсюду путешествовали, и мысль не встречала преград.

195:3.8Духовное влияние номинально принимаемого христианства пришло в Рим слишком поздно, чтобы предотвратить давно уже начавшееся падение нравов или воспрепятствовать безусловно имевшему место и усиливавшемуся генетическому вырождению. Эта новая религия была культурной необходимостью для имперского Рима, и крайне прискорбно, что она не стала средством духовного спасения в более широком смысле.

195:3.9Даже замечательная религия не могла спасти огромную империю от неизбежных последствий отсутствия личного участия индивидуума в делах управления, от чрезмерного патернализма, непомерных налогов и грубых злоупотреблений при их сборе, несбалансированной торговли с Левантом, истощавшей золотой запас, безумной страсти к развлечениям, римской стандартизации, деградации женщины, рабства и ухудшения расы, эпидемий и бедствий и от государственной церкви, настолько казенной и официальной, что уже практически духовно бесплодной.

195:3.10Впрочем, в Александрии ситуация была не такой уж плохой. Ранние школы по-прежнему сохраняли многое из учений Иисуса, не идя на компромиссы. Пантен учил Климента, а затем вслед за Нафанаилом отправился возвещать о Христе в Индию. Хотя при создании христианства и пришлось пожертвовать некоторыми идеалами Иисуса, следует со всей справедливостью отметить, что к концу второго века практически все выдающиеся умы греко-римского мира стали христианами. Близилась окончательная победа.

195:3.11И эта Римская империя просуществовала достаточно долго, чтобы обеспечить христианству выживание даже после крушения империи. Но мы часто задаем себе вопрос, что происходило бы в Риме и в мире, если бы вместо греческого христианства приняли евангелие царства.

195:4.1Церкви, тесно связанной с обществом и политикой, суждено было вместе с ними испытать интеллектуальный и духовный упадок так называемых европейских «темных веков». В течение этого времени религия становилась все более и более клерикальной, аскетической и казенной. В духовном смысле христианство пребывало в спячке. На протяжении всего этого периода параллельно с этой дремлющей и секуляризованной религией постоянно существовало мистическое течение, фантастический духовный опыт на грани ирреального, философски родственного пантеизму.

195:4.2В эти темные и безысходные столетия религия снова стала доступной фактически лишь из вторых рук. Отдельного человека практически не было видно на фоне подавляющего авторитета, традиции и диктата церкви. Возникла новая духовная опасность, связанная с формированием такого явления, как лики «святых», которые, как считалось, имели особое влияние в божественных судах и которые поэтому, если их хорошенько попросить, могли ходатайствовать за человека перед Богами.