Коллектив авторов - Святая великомученица Ирина

Патриарх благословил царицу и помолился о даровании ей «царского наследия плода». Когда завершилась церемония вручения даров другим участникам приема (в том числе и епископу Арсению), царица, «печальная о своем неплодии», вновь обратилась к патриарху и прочему духовенству с просьбой усерднее молиться о даровании ей и царству наследника: «О великий господин, святейший Иеремия вселенский, отец отцов, и ты, святейший Иов, патриарх московский и всея Руси, и вы все, преосвященные митрополиты, архиепископы и епископы и весь освященный собор! Бога Всемогущего блаженные служители, сподобившиеся большой милости и благодати у Господа и Его Пречистой Матери и всех святых от века угодивших Богу, и к ним непрестанно воссылающие молитвы! Молю вас и заклинаю, из глубины души моей и с стенанием сокрушенного сердца, всеми силами усердно молите Господа за великого государя и за меня, меньшую из дочерей ваших, дабы благоприятно внял молитву вашу и даровал нам чадородие, и благословенного наследника сего великого царства, владимирского и московского и всея России».

Трогательная речь царицы Ирины произвела впечатление и, как пишет Арсений Елассонский, все плакали и единодушно молили об исполнении ее заветного желания.

Затем государь Федор Иоанович и царица Ирина проводили патриархов до дверей Золотой палаты и приняли от них еще благословение.

В 1929 г. перед переносом захоронения царицы Ирины в Архангельский собор, при вскрытии саркофага подтвердилась ее монашеская принадлежность – были найдены остатки монашеской одежды – шерстяной схимы. В ногах был обнаружен пострадавший от времени стеклянный кубок западноевропейского производства, украшенный росписью (белая эмаль и позолота).

В 2001 году группой исследователей было проведено повторное вскрытие захоронения Ирины Годуновой. По заключению антрополога Д. Пежемского (НИИ и музей антропологии МГУ) и гистолога В. Сычова (Бюро судебно-медицинской экспертизы г. Москвы) какое-то заболевание, возможно наследственное, привело к значительной патологии костных тканей, что сказалось на опорно-двигательном аппарате этой еще не старой женщины. В последние годы жизни ей, вероятно, было трудно ходить. Повлияло оно и на возможность вынашивания детей – за 18 лет брака с Федором Иоанновичем царица Ирина родила только одну дочь, умершую младенцем.

Новым в изучении средневековых погребений является исследование микроэлементного состава костной и иных тканей человека. В случае с Ириной Годуновой удалось провести рентгено-флюоресцентный анализ (РФА) кусочка ее мозга, обнаруженного в черепе царицы при его подготовке к реконструкции портрета. Выяснилось повышенное содержание в мозгу царицы (по сравнению со средним (фоновым) содержанием в костной ткани) некоторых металлов (железа, меди, свинца) и минералов (ртуть, мышьяк). И хотя в науке не существует разработанных данных среднего уровня накопления микроэлементов в тканях мозга человека, очень показательным является сравнение результатов, полученных при исследовании останков царицы, с содержанием металлов и минералов в мозгу современных москвичей. У Ирины Годуновой исследователями были зафиксированы особенно значительные превышения по свинцу (в 80 раз), ртути (в 10 раз) и мышьяку (в 4 раза). Учитывая состояние опорно-двигательного аппарата Ирины Годуновой (в последние годы жизни ей было трудно ходить), следует признать, что эти накопления связаны с долгим лечением мазями (ртутными, свинцовыми и т. п.).

Одним из самых интересных результатов при изучении останков Ирины Годуновой было восстановление по черепу ее внешнего облика. Портрет-реконструк ция вдовы Федора Иоановича выполнен экспертом-криминалистом С.А. Никитиным (Москва), и сегодня мы можем видеть, какой же была эта женщина, умершая 400 лет назад.

Ирина Михайловна (22 апреля 1627 – 8 ап реля 1679) – старшая дочь царя Михаила Федоровича и его второй супруги царицы Евдокии Лукьяновны Стрешневой. Она родилась, когда её отец уже занимал московский престол. Вероятно, имя своё она получила в честь тётки Михаила Федоровича – Ирины Никитичны (ум. 1639), жены Ивана Ивановича Годунова.

Ирина, как и все царевны, росла в тереме. Придворные мастерицы обучили девочку грамоте и рукоделию. По обычаю русские царицы с детьми жили в особых хоромах вблизи государя и пользовались глубоким уважением поданных. Тщательно оберегали царицу, царских сестер и дочерей от недоброжелательных взглядов. Во дворце и церковных соборах были устроены особые места, откуда, вдали от чужих взоров, женская половина царской семьи могла наблюдать торжественные собрания, церковные службы, приемы иноземных послов.

Во время царствования отца Ирины, Михаила Федоровича, прилагались усилия к установлению мирных отношений с соседними странами: с Турцией и Персией на юге, на северо-западе с Англией, Голландией, Польшей, Швецией и Данией. Приезд иноземных посольств становился привычным делом в Москве. Внешняя политика царя была нацелена на восстановление дипломатических отношений с Англией и Голландией, заинтересованными в восточном торговом пути через Московию. Кроме того, Англия предложила Москве свое посредничество в установлении дипломатических отношений со Швецией, которая стремилась завладеть Новгородом и Псковом. В результате в 1617 году был заключен Столбовский мир, по которому шведы должны были навсегда уйти из новгородских земель.

Когда царевне Ирине исполнилось пять лет, в 1632 году, началась двухлетняя и успешная для России война с Польшей.

Такая линия во внешней политике Михаила Федоровича могла найти подкрепление в родственных связях с западными монархами. В 1640 году, когда царевне Ирине исполнилось 13 лет, Михаил Федорович решил выдать её замуж за Вольдемара, графа Шлезвиг-Голштинского, сына датсткого короля Христиана IV от морганатического брака. В Данию был отправлен русский посол с тайным поручением узнать более подробную информацию о Вольдемаре.

В 1641 году для заключения торгового договора Вольдемар впервые прибыл в Москву. Посольство датского принца принимали с великими почестями, но, несмотря на это, шероховатости в отношениях возникли с самого начала: в просьбе Вольдемара представиться царю в шпаге (т. е. при оружии) было отказано. Да и требования датского посольства по торговому делу сочли слишком большими и не выгодными для Московского государства. Когда нужно было подписать окончательно грамоту о переговорах, зашел спор о том, чье имя ставить первым – царя Михаила или короля Христиана IV. Никто не уступил и грамоту осенью 1641 года так и не подписали. Принц датский вернулся на родину.