Данила Зайцев - Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

– Сантос, чем чичас занимаешься?

– Дон Даниель, я открыл маленькю компанию по дезинфексыи домов.

– Ну и как?

– Да ничего, хватает на проживания и учёбу.

– Ну, Сантос, молодес. Поди, жениться собираешься?

– Да сам не знаю, что и делать.

– А в чём дело?

– Да вот она ходит беременна и хочет аборт сделать, я против, и мать тоже против, я даже ей сказал: ежлив аборт сделаешь, не буду жениться.

– Сантос, тут советовать опасно, но на моим бы месте я бы не простил убийцу моего дитя.

– Дон Даниель, я так же понимаю, я уже ей сказал: аборт сделаешь, и меня потеряешь.

– Смотри сам, Сантос, ето твоя личная жизнь. Сантос, вернёмся к нашай теме. Ты можешь пообчаться с нашими художниками по вышивкам?

– Да, конечно могу, но у меня деняг нету.

– Об етим не беспокойся, я тебе оставлю, вот триста долларов на расходы, сообчи нашим школьникам, что может сбыться наша и ихная мечта украшать интерьеры богатых домов. Толькя одна проблема. Я вижу новости, начинается кризис, и ето может повлиять на нашу работу, но будем смотреть.

– Дон Даниель, что зависит от меня, я всё исполню.

– Ну вот и хорошо, будем на связи. Поехали на терминал автобусов.

– А что так торопишься, дон Даниель?

– Сантос, у меня время мало остаётся, ишо надо Аргентину объехать. На самолёте через Сантьяго в Буенос-Айрес запрашивают триста пятьдесят долларов, я не в состоянии таки́ деньги платить, а на автобусе семьдесят два часа, поетому тороплюсь.

Мы с нём заснялись как хорошие друзья, и я в 17:00 отправился на автобусе в Аргентину по боливийским горам.

Дороги плохие, до границы двадцать два часа, а ето всего семьсот кило́метров, на границе Вижясон. Перешёл границу в Ла-Кияка, взял автобус до Хухуй, двести двадцать кило́метров. Но в Хухуй мне повезло, отсуда езжай хоть на конес страны, автобусы комфортные, бери койкю и путешествуй как пан. Я взял билет до Неукена и боле двух суток пробыл в пути, но не устал: дороги хорошия, сервис замечательный.

В Неукене арендовал машину и поехал по фруктам, стал заснимывать всю технологию фрукты: кака́ посадка, поле́в, разнообразные системы, оборудование посадки фрукты и сорта, система защита от ветров. Заехал в ИНТА – Институто Насьонал де Текнологиа Агропекуария [363]. На моё счастья, встретил инженера знакомого, он много лет работал в Чёеле-Чёель и нас хорошо всех знат. Я получил всю информацию, котора была мне нужна, и даже спросил:

– Ежлив понадобится хороший инженер, чтобы поехал бы к нам в Россию садить фрукту?

На ето он ответил:

– А почему бы нет? ИНТА ездит по всему миру.

– Но куда обращаться? – Он дал мне адрес в Буенос-Айресе, я спросил: – А где можно раздобыть всю информацию по фрукте? – Он дал адрес, ето тоже в Буенос-Айресе. Я его сердечно поблагодарил. Ето был ингеньеро [364]Сегатори Алдо. Да, мне повезло: что было надо, я всё добился. Танюшка доложна быть где-то здесь, ну ладно, сама вернётся.

На другой день я поехал к маме, тут всего двести двадцать кило́метров. Приезжаю к маме, оне не ожидали. Мы пообчались четыре часа с мамой и с сестрой Евдокеяй, потом заехал к брату Степану, мы с нём провели до вечера, но я заметил: Александра Ивановна дуется. Я всё понял: я в каждой стране оставил по писму – запрос поморсов Алёши и Саньки, и Степану дал, чтобы передал наставнику Тимофею Ивановичу. Я вижу, что Степану уже попало за Россию от Чупровых, и меня проклинают. Я смеюсь:

– Ну что, не первый раз, опять масон и предатель. – Я Степана поблагодарил, собрался уезжать, он стал просить, чтобы ночевал у них. – Нет, братуха, мне ишо надо заехать к тётке Фетинье, а утром рано надо в Мендосу.

– А что ты там забыл?

– Сам знашь, там зона хороших виноградников и хороших вин, ето заказ, надо исполнить.

– А как проект, думашь, будет переселение?

– Братуха, проект очень хороший, но мало надёжды на чиновников и на харбинсов. Василий и тесть с тёщай уже стали фокусы показывать, а Петя даже по бабам чужим пошёл.

– Вот дураки. Да, Данила, у тебя группа ненадёжна. Твой тесть всю жизнь промухлевал, за чё-то его ненавидют в Уругвае.

– Степан, скажи, а кого в Уругвае навидят?

– Да, знаю, но Вася у тебя – ето тип дак тип.

– Да, ето правды. Степан, молва большая идёт, поетому организавываем встречу в Гоясе. А моя надежда – ето Москвин, Лидия Ивановна, Лукин Владимир Петрович, Руслан и Якунины, наш губернатор, Минрегион, сам пресидент и премьер Путин Владимир Владимирович. А старообрядсы, сам знашь: много порядошных, но пока у меня их нету. А ето всё зависит от проекту.

– Братуха, какой ты бесстрашный, мне ето даже в ум не помещается.

– Братуха, то, что настроено во всем мире, ето всё настроено таким же человеком, и пресиденты таки́ же люди, как и мы. Я бы сказал бы, тогда бы у́мны оне были, когда увидел бы, чтобы не было коррупсыи и бедноты во всем мире, а наша работа – ето пустяки, ето детская игра в куклы. Помнишь, когда были маленьки, все мы соревновались, хто красивше сделает клетки [365], строили здания, мостики, полянки, дорожки, разны парки. А ето кака́ разница? Толькя мня одно волнует – ето чиновники, все оне тупы и бестолковы. Была бы у меня своя земля и свои деньги, я бы показал, как надо строить деревни, а то понастроили пасеки да курятники по всёй России. Я точно чувствую, все страны смеются укладу русской жизни, а посмотришь на них в России: задрали норки [366]ходют, чё же, таки́ интеллектуалы! Но подставь палочкю перед глазами, а дальше ничего не видют. Возми любого, брось в лес – помрёт с голоду, а выказыват, такой он грамотный!

Степан расхохотался:

– Ну, разошёлся ты, братуха!

– Дак ты сам довёл до етого. Что я бесстрашный, сам знашь. Две смерти не быть, а одной не миновать, но надо помереть достойным. Я не боюсь, потому что иду за правду, за пятнадцать лет в изгнании я научился понимать правду благодаря кучке идивотов, а для меня ето школа.

– Да, ты много перетерпел.

– Ну вот, а ты говоришь бесстрашный. Ты же сам знаешь, без Божьяй воле ни одна волосинка не выпадет и не прирастёт, а я ето испытал сотни раз. То, что со мной могут сделать, ето толькя убить, но душу не возмут, так что хто победил, ответу я не получил. Ну, братуха, прощай, пускай приезжают в Гояс на встречу.

– Хорошо, передам.

Я к тётке Фетинье не поехал, но поехал в Чёеле в отель, ночевал, утром рано выехал в Неукен. А где же у меня очки? Да я оставил их у Степана, тут всего семь кило́метров, дай заеду. Заехал.

– Ты что, не уехал? – спрашиват Степан.

– Очки оставил у вас.

– Да вон оне на шкапу. Ты что, выезжаешь?

– Да.

– Ты меня возмёшь с собой?

– Да пожалуйста, будет веселея. А зачем ты?

– Да запчасти к машине.

– А куда ты?

– Да в Року.

– Ну поехали.

– Давай позавтракаем.