Михаил Сарбучев - Крещение Руси – благословение или проклятие?

Во Андрониев монастырь посадили под пустую палату в землю; и три дни и три нощи на чепи держали без пищи. Прости свет, Государь, в то время видех в палате яко в потире держаща пищу, и рекох ему: откуду и камо семо прииде? – Он же рече: «Мир ти, друже, дерзай и не убойся, Господь с тобою; вкуси же и пищу, юже ти припесох; а не стяжи ми, откуду есмь». Взях убо сосуд от руку его и седши ядох; той же с молчанием стояше предо мною. Егда же пол сосуда изъядох, приступи человек он и взя от мене сосуд и рече: «Довлеет ти». И aбие не видим бысть. В то убо время Государь, обретох сердце мое радости исполнено. Не хваляся тебе, Государю, глаголю, да не буду безумен, истинну бо по Апостолу реку, яко ты наш благочестивый православный Царь, а мы твои Государевы богомольцы; известно творим ти, строя ради церкви.

Послушай, молю тя, христолюбивый Царю, и Сибирских моих напастей, от многих убо малая ти свету реку. Егда Никон послал мене в смертоносное место, во Дауры, тогда постигоша мя на пути злой воевода Афанасий Пашков, по лицу моему грешному бил своима рукама, и со главы власы драл, по хребту моему бил чекмаром, и 72 удара кнутом по той же спине; и в тюрьме скована держал 35 недель, да 70 недель морил на морозе, чрез день дая ми пищу; два же лета противу воды заставил мене тянуть лодку; и от водянаго наводнения и от зноби осенней роспух живот мой, и ноги от пухоты разседахуся, на ногах моих кожа и кровь течаше без престани. А служивые твои государевы козаки, тружающеся в водах, в то время от воеводския налоги многие помирали. А как мы дошли до места, тамо нас и совершенное зло постигло. Ел я с казаки не по естеству пищу, вербу и сосну, и траву, и корения, и мертвыя мяса звериныя, а по прилучаю и кобылия; и того было ядения 6 лет. А казаки бедные – всякую мертвечину: волки и лисицу и человеческую ялойну (?). И от нужи померло твоих государевых людей с 500 с 40 человек; потому что воевода Афанасий Пашков – человек без милости, промышлять рыб и зверей служилых не отпущал; и многих за то огнем пережог и кнутьем перебил до смерти. А то, государь, было из Енисейска везено с собою в запас хлебца, и он у мене Афанасий после кнутнаго биения отнял, и продавал мне на платьишко мое и на книги мою же рожь, немолотую, дорогою ценою, по два рубля пуд и больши. А в первых летех ел рожь немолотую, вареную, покамест чего было. У мене же грешника в той нужде умерло два сына, не могли претерпеть тoe гладныя нужды. А прочих, государь, детей моих, как станут с голоду умирать, снабдевала от смерти жена и сноха его Афанасьева: в тайне посылали им бедным нужную пищу, якоже древняя Сарефтаныня [72]. Много, свет - государь, надежа наша, в 10 лет того было. Беды в реках, и в мори, и потопление многое было. Первое, с челядию своею голоден, потом же без обуви и без одежди, яко же во иное время берестами вместо одеяния одевалися; и по горам великим босы ходяще, нуждную собрахом пищу от травы и корения, яко дивии зверие. Иногда, свет государь, младенцы мои о острое камение ноги свои до крови разбиваху и сердце мое зле уязвляху, рыдающе горькими слезами. А во иное время сам и подружие мое 6 недель шли по голому льду, убивающеся о лед, волокли на волченках малых своих детей в пустых Даурских местах. И о сих всех, свет государь, благодарю Бога, яко сподобил мя надежда моя Христос Бог наш, в тех странах с женою и с детьми сице пострадати. Упоил нас Никон чашею вина нерастворенна! По да не вменит ему Господь в грех. Во истинну, государь, по отеческий у Никона был вымысел, но древняго отступника Иулиана и египтянина Феофила патриарха, Александрова града, и прочих еретик и отступник и убийц. – Се бо им врагом Божиим и дело, еже христиан погубляти. Мне мнится, благочестивый царю, дух пытливый таков же имать Никон, яко и Феофил; понеже всех устрашает, и мвогие его боятся, но боящийся Господа оплева его страх. Воистинну, христолюбивый православный царю, многим во откровении бысть, и мне грешному, яко мерзок он Никон пред Богом. Аще и льстит тебе государю свету, яко Арий древнему Констянтину, но погубил в России все твои государевы люди душею и телом. И хотяще его законы прияти… на страшном суде будут слышати – Никониане яко древние Ариане. Христа он Никон не исповедует в плоть пришедша. В новых своих законех Христа не исповедует ныне царя быти; и воскресение его, яко Иудеи скрывает; Духа же святаго, яко Македоний, истинно глаголати не хощет; и в сложении перст крестнаго знамения разрушает; и коленопреклонения – истинно труд Христовы церкви, – отсекает; и многих ересей люди Божия и твои наполнил. И инде в его мудрованиях, в книгах напечатано – духу лукавому молится; и непостижимых небесных сил имена своим бешеным черичишкам, ругательства ради, дал: херувим и серафим, на претыкание и соблазн верным, паче же церкви, 10 лет и больши, христолюбивый царю, сице церковь смущаему в державе царствия твоего, во всяком граде и странах. Люди Божии и твои государевы гнева ради Божия – ко отчаянию близ. Время. свет государь, отложити его Никоновы затейки. Воистину, государь, заблудил он Никон, яко же и Формос древний. Потщися, надежда наша православный царю, исторгни оного плевелы, и люди Божия и твои государевы от отчаяния свободи; да мира и любве и благих исполнится держава царствия твоего; и подручники твои государевы тишины и благоденствия насладятся. Протчее еже молю тя, свет государь, о воеводе, который был с нами в Даурах, – Афанасей Пашков, – спаси его душу, яко же ты государь веси. А время ему, государь, и пострищися, да впред не губитъ, на воеводствах живучи, християнства. Ей, государь, не помнит Бога, и кроме милости человек; всякой чин равно губит, да и домашних своих кроме милости мучит. Точно молю, христолюбивый царю – и со слезами милости прошу на колену припадая, за мене грешнаго оному милости; просих убо и у создателя моего всех Бога, да отпустить ему яко человеколюбец, надеющеся на щедроты его; аще варит лице его исповеданием, милостива его обрящет к ceбе; аще ли же и еще приложит в злых пребывати, – сам узрит хотящая ему быть от Бога; и согрешит без времени каясь. Протчее же милосердый Господь Бог наш да поспешит во благое, и мирно царство твое да устроит, и сохранит тя на всяком пути, аможе аще пойдеши; и благих изобильно исполнит державу власти твоея; и видимые и невидимые враги твои смирит, покоряя под нозе твои; точию ратуему от смущения свободи святую церковь и скорбящих чад ея от раздоров тоя ущедри, ныне и в день века, аминь.

362. А.И. Дворянскому*

1899 г. Декабря 13. Москва.

Александр Иванович,

получив ваше письмо, я тотчас же решил постараться наилучшим образом ответить на вопрос первой, самой первой важности, который вы мне ставите и который, не переставая, занимает меня, но разные причины до сих пор задерживали, и только теперь я могу исполнить ваше и мое желание.