Лев Прозоров - Русская правда. Язычество – наш «золотой век»

Янь Вышатич (XI век) – воевода князя Святослава Ярославича.

Яромир – князь рюгенских русов.

Ярополк Святославич (ум. 978) – великий князь Киевский, законный наследник русского престола, старший сын Святослава, свергнут и убит сводным братом, сыном наложницы-хазарки Малки, Владимиром.

Ярослав Владимирович «Мудрый» (978—1054 г.) – князь Новгородский, с 1025 года – великий князь Киевский.

Ясон (или Якун) (VII в.) – славянский князь, осаждавший Фессалоники.

Ярослав из Штернберга – чешский полководец, одержавший в 1240 году победу над татарами.

На фоне такого отношения бросается в глаза «Слово о полку Игореве», спокойно упоминающее Языческих «бесов», но ни разу не упомянувшее Христа, святых, «православную христианскую веру». Впрочем, этот вопрос слишком обширен и слишком далеко уведет нас от нашей темы.

Любопытной иллюстрацией к воззрению христиан на Языческих Богов служит книга «Религия московитов», вышедшая в Лейпциге еще в 1717 году. На содержащейся в ней гравюре Боги капища 980 года – Перун, Мокошь, Стрибог, Хорс и другие – изображены с собачьими и кошачьими мордами, копытами, рогами, длинными ушами и прочими чертами нечисти. От этой книги счел необходимым предостеречь своих читателей еще Андрей Кайсаров в «Славянской и российской мифологии» в 1804 году, однако историк (!) А.А. Бычков считает возможным ссылаться на эту карикатуру еще в начале XXI столетия.

Впрочем, такая постановка вопроса – Языческий Бог или олицетворение праздника – не совсем осмысленна. У язычников бывают Божества, «отвечавшие» за тот или иной отрезок времени – римский Ватикан, скажем, или русские Полудницы, можно также вспомнить святую Пятницу и святую Середу «народного православия». Однако нам важнее, что летопись таких «кумиров» на киевском холме не упоминала.

Я настаиваю на именно таком написании этого имени, причины чего подробно разъясню при рассмотрении образа этого Божества.

В XIX веке в городе Вильно (современном Вильнюсе) при ремонте дома богатого купца XV века выступали в стене гулкое пустое пространство. Естественно, первой мыслью нашедших было «Клад!». Однако на самом деле это оказалась потайная молельня, единственным ценным предметом в которой был золотой кумир Перкуна на алтаре. Видимо, купец, вынужденный притворяться католиком, не желал забывать Богов Пращуров. Причем дом этот, названный впоследствии «домом Перкуна», стоял через дорогу от собора святой Анны! Во время Первой мировой войны идол, к тому времени, конечно, прописавшийся в музее, был эвакуирован в Петроград. Однако из всех составов, шедших в это время в восточном направлении по густонаселенной, тесной Литве, именно этот загадочно и необъяснимо пропал – а вскоре людям стало не до древних кумиров, пусть и трижды золотых. Цел ли сейчас золотой Громовержец и где находится – неизвестно.

Но и они вполне безопасными не считались. Еще прабабка автора этих строк ругалась: «Подь ты к Ефесту!» Отчего именно кузнец античного Олимпа так не глянулся прабабушке, что она направляла к нему всех, кем была недовольна – непонятно, а у нее уже не спросишь.

Самое любопытное, что в данном случае для подобных построений есть некоторые основания. Действительно, у лопарей-саамов есть божество-громовик Айеке-Тиермес, символом и оружием которого является молот – как и у Тора. Аналогичное божество Укко-Таара (Туури, Тоори) есть у прибалтийских финнов. Вот только почему-то никто из скандинавских ученых не сомневается, что это саамы и финны заимствовали у их предков Ека-Тора, Тора-на-Колеснице, а не наоборот.

Считается, что здесь в искаженном виде описывается святилище Аркона на острове Рюген в Балтийском море.

С оппонентами (особенно из презренных «патриотов») они не стесняются. Контраст напоминает какую-нибудь светскую даму времен крепостного права, перешедшую из гостинной, где только что сюсюкала с «ма шер княжной Мими» в людскую: «Манька, дура, на конюшню захотела?!»

С дозволения читателя я не стану останавливаться на очередных «сомнениях» наших «объективных» и «критически настроенных» ученых мужей в отношении этих Божеств. Ничего особенно нового по сравнению с уже рассмотренными «методами научной критики» этих господ читатель не извлечет для себя, а к теме книги все это имеет весьма отдаленное отношение. Да и утомительно это, откровенно говоря.

Я глубоко убежден, что все поморские и рюгенские «Чернобоги», «Триглавы», «Радегасты», «Свентовиты» и прочие «Руевиты» – это не имена Богов, а прозвища, имеющие больше отношения к конкретному кумиру – как, скажем, в Православии была богородица Троеручица или Казанская, что вполне соответствует поморянскому идолу «Триглав» и велетскому кумиру, по городу, где располагался храм, «Радегаст». Настоящие, общеславянские имена Богов, вроде «Проне»-Перун или Сварожич, прорываются реже.

Много позднее то же самое говорили про первого русского царя, Ивана Васильевича Грозного – якобы его старый отец прибегнул к «волхвованию», дабы зачать себе наследника с молодой Еленой Глинской, отчего мальчик впоследствии оказался кровожаден. «Лютость на кровопролитие» приписывали и Всеславу Брячиславичу, однако даже составленная в столице его врагов, сыновей Ярослава «Мудрого», Изяслава, Святослава и Всеволода, летопись не показывает ни одного примера кровожадности князя-оборотня, зато рассказывает о поголовной резне населения Минска, принадлежавшего Всеславу и захваченного христолюбивым воинством киевских Ярославичей.

Автор готовит книгу «Повести черных лет: язычники крещеной Руси от Богомила Соловья до Несмеяна Кривого».

Вадим Кожинов в своем труде «История Руси и русского слова» высказал очень ценную мысль, что именно хазары первоначально занимали в былинах место «татар».

Как известно, распятие времен земной жизни Христа производилось на «Т»-образном столбе, а не кресте – в «Суде гласных букв» античный автор Лукиан (около 160 года) указывает, что именно букву «тау» (современное «Т») «тираны приняли за образец, ее вид копировали, когда ставили столбы, на которых распинали людей». Его современник, христианин Минуций Феликс, восклицает в сочинении «Октавий»: «Мы не почитаем крестов и не желаем их. Это вы (язычники. – Л.П.), имея деревянных богов, почитаете и деревянные кресты как принадлежности ваших богов». В болгарских культовых братствах так называемых русальцев всем участникам во время исполнений обрядов плодородия строго воспрещалось молиться христианскому богу и креститься – но в костюм русальца входил большой металлический нагрудный крест.