Константин Яцкевич - Духовно-аскетические беседы

– А у тебя есть доступ к этому источнику? – робко и нерешительно спросил монах.

– А как ты сам думаешь? – с улыбкой переспросил старец.

– Думаю, есть, судя по тому, что ты мне уже открыл и чего я не слышал кроме тебя ни от кого.

– Частично есть, – ответил старец и засмеялся. – Мне нравится твоя любознательность и смелость, если честно, и ты сам мне чем-то напоминаешь меня самого только много лет назад, когда я сам наивным и молодым чадом пришёл в православную церковь с чистым сердцем за поисками Бога – любви и света, а нашёл там…

Старец замолчал и с улыбкой посмотрел на монаха.

Возникла неловкая пауза, которую должен был кто-то разорвать.

– Так что ты нашёл там, отче?

– Я нашёл там сумасшедший дом и толпы страждущих, безумных и болящих людей, которым совсем не нужно было духовное знание и духовность, а нужно было только утешение, социальная защита и решение насущных бытовых проблем.

Это всё, что им действительно было нужно от церкви и Бога и ещё им всем нужна была любовь в безграничных количествах и они искали эту любовь там своим помутнённым от проблем рассудком и наполненным одними страданиями сердцем, не зная, что поделиться с другим можно лишь тем, чем ты сам наполнен.

Право, это уже другая тема, о которой мы поговорим как-нибудь в другой раз, – сказал старец, не желая продолжать этот разговор. – Давай вернёмся к основной теме. Так что тебя интересует в согласном учении святых отцов?

– Меня интересует само учение, отче, и что оно собой представляет?

– Старец задумался, закрыл глаза и через мгновение ответил:

– Учение отцов представляет собой знание, а точнее высшее духовное знание об энергетическом устройстве Бога, мира и человека. Это древнее мистическое учение и аскетическое знание, которое в большей степени касается сферы сверхъестественного и в частности обретения человеком своего утраченного духовного, а не морально-нравственного совершенства.

– А как соотносится это учение с богословием и учением церкви?

– Учение отцов можно считать высшим богословием и церковным учением, которое сегодня просто забыто и утрачено в связи с утратой самого института монашества и высшей его ступени анахоретства, т.е. иночества, странничества и отшельничества с целью исихии, умной молитвы и умного делания.

– А что собой представляет само учение отцов, отче?

– Учение представляет собой целостное духовное знание о человеке или своего рода полную антропологию и психологию человека, включающую все ступени духовного роста и совершенствования человека вплоть до самой высшей ступени полного богоподобия и христоподобия, но не в человеческом, а в сверхчеловеческом виде.

Говоря другими словами, если богословие и учение церкви – это учение о подлинной человечности в её морально-нравственном виде, то согласное учение святых отцов – это учение о подлинной сверхчеловечности в её духовном и энергийном виде. Именно эта приставка сверх- и явилась тем камнем преткновения, из-за которого это учение и было предано забвению.

– А с чем это связано?

– Я уже говорил тебе об этом. Это связано с тем, что это сверх- ужасно пугало простых людей, церковноначалие и власть, которые не могли понять духовной природы этих сверх возможностей и потому считали их проявлением демонизма и магии, а не христианской святости и любви.

Для простых людей христианская святость – это сама душевность, нравственность, доброта, культура, признание заслуг, человеколюбие и человекоугодие во всех его видах и формах, которое обычные люди и считают христианской любовью. Иной любви и иного совершенства простой человек понять просто не в состоянии. Вот в чём дело.

А аскеты и подвижники всегда были олицетворением не душевности, а духовности и носителями безусловной любви не человеческих, а высших божественных добродетелей – мудрости, мужества, целомудрия и правды.

– А почему эти добродетели так пугали и настораживали людей?

– Потому, что эти высшие добродетели не соответствовали образу любвеобильной душевности и обычному человекоугодию, а создавали образ строгого, безупречного и бескомпромиссного духовного воина, наделённого несгибаемой силой духа.

Перед этой силой всё несовершенное трепетало в страхе и ужасе, поскольку эта сила обличала любую ложь и несправедливость, заставляя мучительно страдать и даже умирать, как Ананию и Сапфиру перед апостолом Петром. Такая воинственная духовность и сверхчеловечность простым людям, церкви и власти была попросту и не нужна и опасна и путь к ней был надёжно закрыт.

– Отче, а учение отцов – это ёмкое знание в сравнении с тем же богословием?

– Учение отцов по объёму – это сто Библий вместе взятых, которые также не отразят всей полноты и глубины этого учения и знания, а только обозначат его контуры, как безграничного духовного знания, подобного самой бездне.

Учение отцов имеет и теоретическую и практическую основы и состоит из множества отдельных разделов и учений, каждое из которых подобно одной Библии.

– А ты мог бы назвать мне наиболее важные разделы учения отцов? – переспросил монах.

– Мог бы, – ответил старец. – Основными разделами самого учения отцов являются учение о первозданном состоянии человека, учение о грехопадении и учение об исцелении во Христе. Эти три раздела учения и есть представление о естественном, противоестественном и сверхъестественном состояниях человека.

– Отцы так и называют эти три раздела?

– Да, так и называют. Преподобный Исаак Сирин так и пишет – «сии же меры у отцов называются: естественное, противоестественное и сверхъестественное».

Кроме этих основных трёх разделов учения существуют частные: учение о душе, её природе и силах, учение о страстях и добродетелях, учение о духовном сердце, учение о соединении ума и сердца, учение о грехе и видах греха, учение о метанойе, учение о трёх видах бытия, учение о ветхом и новом человеке, учение о молитве, учение о прелести, учение о совершенстве, учение о смерти, учение о воскресении, учение об умном делании и другие.

– Отче, я просто потрясён глубиной и величием святоотеческого знания, – робким голосом произнёс монах.

– Я же тебе сразу сказал, что это духовная бездна и высоченная глыба духовного знания, освоить которую может только совершенный духовный ум и никакое современное богословие не может даже и близко сравниться с этим знанием, которое увы уже забыто и рассредоточено по всему наследию отцов в тысячах книг, но нет единой, которая бы всё это знание снова свела в одно стройное учение.

– А у отцов такая книга была? – поинтересовался монах.

Старец засмеялся раскатистым хохотом и едва смог успокоиться. – Твой вопрос говорит о том, что ты меня опять не понял, дорогой мой. Нет и никогда не было такой книги ни в каком виде, поскольку её в принципе не может быть.