Константин Яцкевич - Духовно-аскетические беседы

…продолжение…

– Ну здравствуй, чадо, мир тебе.

– Здравствуйте, отче, благословите.

– Что ты каждый раз всё просишь меня – благословите, благословите. Я же не поп, Бог всех благословляет в равной мере, только сумей принять его благословение своим сердцем, а мне не нужно этих поповских формальностей и атрибутов.

– Но почему же, отче, – с некоторой досадой спросил монах.

– Я тебя уже благословил и не раз и это достаточно, поэтому давай будем проще и без этой сановности, которая нужна только новообращённым для поддержания у них благоговения и послушания перед духовенством, а мы с тобой общаемся как друзья. Ты же помнишь, что Христос сказал своим ученикам – «не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего».

Так что тебя интересует и что ты хотел бы узнать сегодня?

– Меня очень заинтересовал наш с тобой последний разговор о высших божественных добродетелях – мудрости, мужестве, целомудрии и правде и я хотел бы узнать об этом чуть подробнее.

– Это очень не простая тема, – ответил старец. – Дело в том, что знание о высших божественных добродетелях и их природе полностью отсутствует в современной православной аскетике и богословии, а есть только у некоторых отцов Добротолюбия.

– С чем это связано?

– Это связано с тем, что данные добродетели являются олицетворением духовной силы Льва, а эта ступень в массовой религии была табуирована ещё в первом тысячелетии христианства. Поэтому у тебя не будет возможности найти подтверждения моим словам в церковном учении и придётся верить мне на слово. Ты к этому готов?

– Готов, – ответил монах.

Тогда слушай – об этих добродетелях упоминают лишь некоторые духоносные отцы и в частности Григорий Синаит – «четыре есть начальных добродетели: мудрость, мужество, целомудрие, правда и восемь есть других нравственных качеств, происходящих от излишества или недостаточности их и по сторонам их близко следующих, которые у нас именуются и почитаются пороками, а в мiре добродетелями».

Смысл сказанного в том, что речь идёт не о человеческих, а о божественных добродетелях, и потому они выше восьми всех известных христианских добродетелей по слову того же Григория Синаита:

«Добродетели, хотя одни из других рождаются, но бытие свое имеют из трех сил душевных (ума, чувства, воли), – все, кроме божественных. Ибо причина и начало четырех родовых божественных добродетелей, из коих и в коих состоят все прочие, именно – мудрости, мужества, целомудрия и правды, есть божественная духодвижная премудрость, в уме четверояко движимая».

– А что символизируют эти четыре божественных добродетели?

– Эти четыре добродетели символизируют обретение душой духовной силы и совершенства через воссоединение разрозненных после грехопадения трёх сил души – ума, чувства и воли, которые снова собираются вместе и становятся триединой духовной силой, наделяющей человека рядом уникальных качеств и возможностей, которых нет у простых смертных людей.

– А в чём заключаются эти качества и возможности?

– В духовной силе, конечно. Достигающий триединства сил души становится как бы сверхчеловеком, поскольку все три силы души – ум, чувство и воля человека приходят в своё высшее состояние. Низший телесный ум становится умом духовным, низшие эмоции и чувства становятся возвышенными духовными переживаниями, а низшие эго желания становятся высоким духовным намерением.

При этом весь человек преображается и из расхлябанного разгильдяя превращается в духовного воина, исполненного внутренней силы и совершенства. Это и есть возвращение к целостности и этот принцип используют все религии мира и духовные учения. Есть этот подход и в христианстве, но он намеренно закрыт, дабы не искушать умы простых верующих дарами духовной силы.

– А что лежит в основе этого триединства сил души, можно понять, отче?

– Это сложно объяснить словами. Достижение триединства сил души можно понять как процесс заплетения трёх отдельных пучков волос в одну косу. Отцы созерцают энергии души, как светящиеся нити, которые можно группировать. Три силы души можно условно сравнить с темя отдельными пучками волос, которые можно сгрупировать или заплести в ещё один более мощный пучок, подобный косе.

– А в чём принципиальное отличие этого триединого пучка сплетённых сил души от их обычного и разрозненного состояния?

– Во многом. Когда три силы души разрозненны, как у обычного человека, они постоянно пребывают во внутреннем хаосе и беспорядке, поскольку ум думает об одном, чувство ощущает другое, а воля желает третьего и человеку нужно постоянно все их собирать, чтобы быть в гармонии и ладах с самим собой. Это как в басне о лебеде, раке и щуке.

А в триедином состоянии все три силы души собраны в одно и уже не распадаются, что даёт человеку ощущение силы и свободы и что делает человкека воином, поскольку у него всегда бывает избыток сил и ему не нужно тратить энергию на собирание сил души. Этот изыток сил в состоянии триединства и переживается ощущением счастья и свободы и нет ничего, что могло бы сравниться с этим переживанием счастья, силы и свободы духа.

– А как это связано с четырьмя высшими божественными добродетелями?

– Напрямую связано. Четыре божественные добродетели – это и есть сами силы души в их высшем состоянии и качестве. Мудрость символизирует высшую познавательную силу души – ум; мужество – раздражительную силу – чувство; целомудрие – вожделевательную силу – волю, а правда все их объединяет и сплетает в одно чистотой сердца и совести.

В этом триединстве сил души – «что думаю, то чувствую и того желаю» и состоит секрет духовной силы человека, которого нет в современной аскетике и богословии, к сожалению. О чём тебе это говорит, мой друг?

Монах задумался и, посмотрев в глаза старца, неуверенным голосом ответил:

– Это наверно попущение Божие или чей-то злой умысел.

Возникла неловкая пауза после которой старец чеканным голосом произнёс:

– Это не попущение, а скрытый топор под компасом церковного корабля, положенный туда самим сатаной, чтобы отклонить путь ума от духовного сердца и не пускать умы спасающихся к духовному знанию о совершенстве и духовной силе, а держать их постоянно, как слепых и немощных овец, только на уровне голой морали церковного благочестия. Вот что это.

– А это можно как-то исправить, отче? – поинтересовался монах.

– Только возвращением знания о духовной силе человека, а это и есть знание о божественных добродетелях, духовном сердце и его удивительных возможностях. Это самое тайное и запретное знание в массовой религии, поскольку оно открывает доступ к духовной силе и всем энергиям души, которые и сосредоточены в духовном сердце.