Ольга Сквирская - Кана чудес

– Это мои бабушка с дедушкой. А вот отец в своей конторе, – комментировал Виктор. – Это мое первое место работы после института. А тут – помнишь? – протянул мне маленькую цветную карточку.

Я с удивлением узнала себя на фоне нашего храма, в грязной одежде. А вон и Медведь.

– Так это же тот субботник!

– Возьми себе, если хочешь.

…Общий план освещенного летним солнцем соснового бора. Медленно приближается плечистый деревенский парень, звучит молитва по-литовски, а фоном – мазурка Шопена.

Так я начала свой фильм про священника Виктора, лесника в третьем поколении, истинного арийца, с характером твердым, нордическим, закаленным в сибирской глухой деревне. И музыка Шопена – это лучшее в моем понимании, что я могла бы для него сделать.

Медведя назначили служить в приходе новосибирского Кафедрального собора.

Оживление приходской жизни все почувствовали незамедлительно. Отец Виктор быстро завершил строительство загородного молодежного центра, и в новом здании у реки теперь без конца проводились духовные упражнения, встречи, Каникулы с Богом. Было где отпраздновать венчания, дни рождения, рождественские и пасхальные мероприятия, а то и просто покататься на лыжах зимой или покупаться летом.

По инициативе отца Виктора перед Рождеством и Пасхой прихожане организовали благотворительные ярмарки сувенирных изделий собственного изготовления, а средства от распродажи пошли в приходскую казну.

Унаследовав миссионерский запал томских священников, которые неустанно разыскивали католиков по окрестным деревням и селам, отец Виктор находил и открывал приход за приходом в различных местечках вокруг Новосибирска.

– Я сам деревенский, поэтому понимаю этих людей, знаю, как с ними надо, и хочу с ними работать, – говорил он.

Люди были непростыми, не открывались первому встречному. Медведь заезжал в незнакомую деревню и первым делом заходил в сельпо, кланялся «здравствуйте», покупал хлеб, завязывал разговор – и через пятнадцать минут уже все знал, где какие немцы, поляки, украинцы, где живут, кто из них католики.

Между прочим, католиков ему иногда удавалось вычислить и без сельпо: по особой застройке домишек и по аккуратному внешнему виду.

«Здесь живут ссыльные немцы», – прикидывал он и стучал в калитку:

– Слава Иисусу Христу!

…Через год в области было уже целых девять приходов, и каждые выходные ему приходилось выезжать на Богослужение. В одних селах сложились крупные семейные общины, в других его ждала всего пара ветхих старушек, тем не менее Виктор с одинаковым энтузиазмом посещал и тех, и других.

Как-то раз я уговорила его взять с собой оператора Стаса, и тот наснимал интересный материал о католиках сибирских деревень. Правда, по дороге машина застряла в сугробах, и парни кое-как ее вытолкали.

Настоятелем отец Виктор был правильным и надежным. В меру открытый, в меру осторожный, он четко соблюдал дистанцию между людьми. Готовый прийти на помощь, он никому не позволял сесть себе на шею и не допускал панибратства.

Что касается меня лично, то через Медведя Бог сотворил в моей жизни несколько чудес, иначе не назовешь.

…Век не забуду эту Пасхальную службу, на которую я пришла одна, без семьи, с опухшими от слез глазами: муж на корпоративной вечеринке якобы по случаю Пасхи, дочка где-то с парнем.

Хорошо, что в церкви я сразу встретила Марину. Пожаловалась, что ужасно не хочется идти домой после Мессы, в пустую квартиру, и она пригласила меня ночевать к себе домой. И сразу мне стало легко.

– А вон твоя дочка стоит, – сообщила Марина. – Какой красоткой стала.

– Ага, значит, все-таки пришла в храм. А что она делает? – поинтересовалась я. – Ничего не вижу…

– Обнимается с каким-то парнишкой, – доложила высокая Марина.

– Тьфу!

За алтарем Виктор, тогда еще зеленый семинарист, которого перед Пасхой рукоположили в чтецы. От имени Понтия Пилата допрашивал Иисуса Христа. Того озвучивал сам епископ. Правда, выглядело все это немного странно.

– «Ты Царь Иудейский?» – вопрошал Виктор своим добрым глуховатым голосом.

А епископ у трона, в нарядной сутане, властно и напористо возражал:

– «Ты говоришь, что Я Царь».

– Эх, им бы поменяться, – шепнула я Марине.

Мне хотелось, чтобы от имени Иисуса читал Виктор.

Утреннюю мессу в Кафедральном соборе мы с Мариной, конечно, проспали.

Зато у меня возникла мысль:

– А не поехать ли нам в храм на улице Мира – там Иисус иногда улыбается с большого распятия?

– Шутишь, – сказала Марина.

– Нисколько. Об этом все знают. Как, ты там еще не была? – удивилась я. – Поехали. Совершим пасхальное паломничество.

Через весь город, по дождю, на перекладных кое-как мы добрались до маленькой церкви.

Каково же было наше разочарование, когда мы поняли, что Месса закончилась. Оказалось, что в связи с приездом епископа и семинаристов ее перенесли на час раньше. О, нет!..

– Марина, тебе не кажется, что для отдельно взятых нас с тобой все еще продолжается Великий Пост? – разозлилась я.

– А где твое улыбающееся Распятие? – вспомнила Марина. – Давай хоть подойдем ближе.

Церковь опустела. Мы прошли вперед и уселись на переднюю лавку. Пригляделись к большому распятию – гипсовый Иисус действительно улыбался. Вопреки всему.

«Чему же тут улыбаться», – мрачно подумала я.

Как вдруг передо мной возникла фигура Медведя.

– Христос воскрес! Вот, решил поздравить землячку. А Шурика твоего я вчера уже видел.

– …Где?!!

– В храме, после Мессы. Он ходил и искал вас с дочкой, спросил еще у меня: где моя семья?

Марина посмотрела на него так, словно бы ей явился настоящий ангел.

– Воистину воскрес!

Теперь мне стало понятно, чему Иисус улыбался… (Сама же сказала, что Виктор должен говорить от имени Иисуса. Ну так Он и прислал мне Свой голос!!!)

– Улыбка – отдельно, значит, а голос отдельно, – усмехнулась Марина.

– Марина, я еду домой. Очень тороплюсь. В общем, Христос воскрес!

– …Ну вот, поработал «телефонным проводом», – довольно улыбнулся Медведь, когда спустя десять лет я напомнила ему эту историю.

Мы сидели в нашем новом двухэтажном коттедже, на кухне, рядом с печкой.

…«Коттедж» – слишком сильно сказано.

Два года назад Шурик занял денег и купил развалюшку в частном секторе с тем, чтобы снести, построить на этом месте что-то поприличнее и продать. Однако документы оказались косячными, и разбирательство отняло кучу времени. Стройку пришлось отложить, проценты наросли, и в конце концов пришлось срочно продавать за долги собственную, только что отремонтированную, квартиру, а самим переселяться в недостроенный коттедж. И все это выпало на декабрьские морозы…