Владимир Власов - Буддийское сердце

Свои, похожие так на лепёшки и на зразы.

Но был такой Аньань, он горсть запихивал лепёшек

Прохожим в рот, те не могли их проглотить, плевались,

Но кто мог разжевать их, проглотить, те удивлялись,

На них с небес сходил свет Истины, как из окошек.

И, сделав первый шаг, они уже были у цели,

И прежде, чем открыть рот, они всё уж говорили,

Прозренье в них входило прежде, чем понять хотели,

И знали, что исток есть в том, во всё, чем они жили.

В одной из древних сутр, в писаниях, так говорится:

«Об этом и не скажешь, на душе только тревожно,

Есть вещи, о которых говорить-то не годится,

Об утончённой Истине помыслить невозможно».

Аньвань как-то спросил: «Откуда Истина берётся?

И где скрывается та истинная утончённость?

И что случится, если Истина та отзовётся?

Во всём возникнет ли какая-то определённость»?

Один разве Фэнгань мог распускать язык свой всюду?

Ведь был болтлив и Будда, и не придавался лени,

Его проделки сбили с толку сотни поколений,

И истина его речей была подобна чуду.

Но Истину его речей не выловишь и ложкой,

Не сваришь в котелке, подобно вкусной сладкой каши,

Об утончённой Истине нельзя помыслить даже,

Её можно понять, только хлебая понемножку.

Фэнгань сказал: «Проникнуть в Истину ты не решайся,

Ведь Истина не возникает в ходе разговора,

И скажут: «В фонаре огонь». Отринь, не соглашайся,

Поймёшь с вопроса одного. Вор узнаёт лишь вора».

Вся наша жизнь подобна в этом мире свитку знаний,

Она разматывается до смерти от рожденья,

Картины мира формируют наше пониманье,

Жизнь каждого из нас в конце – особое ученье.

Таких учений – тысячи, десятки миллионов,

И в каждой жизни этой есть своё нравоученье,

Оно и создаёт о мире этом представленье,

Которое и зиждется на тысяче законов.

Огромен мир, в нём есть определённые устои,

Которые творят иллюзии, как и реальность,

Но что есть истина в этом меняющемся строе,

Когда за горизонтом открывается вновь дальность?

Весь мир – в движенье, всё меняется, течёт, проходит,

Нет устоявшегося, и сама жизнь скоротечна,

И каждое мгновенье в мире что-то происходит,

Лишь даль в развитии Вселенной нашей бесконечна.

Меняются картинка, обновляется сознанье,

Всё движется вокруг, и новое всё создаётся,

Лишь мы наличествуем в этом мире, как мерцанье,

И нам осуществиться, засветиться удаётся.

Однако в мире наша жизнь всегда полна загадок,

И мы не знаем, что через мгновение случится,

Но если мы внутри честны, и есть в душе порядок,

То с этим миром мы легко способны обновиться.

И это нам даёт уверенность в нашем грядущем,

И наполняет нашу жизнь своим особым смыслом,

Что место мы своё отыщем в этом мире сущем,

И разум озарится светом правды наш, лучистым.

Всегда тревожной жизнь была наша и горькой очень;

Достатка жаждут всегда люди, а порой богатства,

Но часто прячут голову, и опускают очи,

Уходят в одиночество и отвергают братство.

Ведут себя как черепахи и живут с оглядкой,

Но скромность их – из-за нужды, а, может быть, от страха,

Как только добиваются какого-то достатка,

То возникает у них спесь, огромного размаха.

Никто довольствоваться не способен малой мерой,

Остановить себя не могут, жаждут все наживы,

Не согласуются их быта ценности с их верой,

Не заполняют чем-то стоящим жизнь, пока живы.

Хоть жизнь и переменами у них полна обычно,

Но годы молодые часто тратят все впустую,

И действуют при сложных обстоятельствах вслепую,

Растрачивая силы зря свои, душевные, привычно.

И каждый начинает жить, какой-то план имея,

Стремится делать что-то, чтоб чего-либо добиться.

Но случай разрушает всё, одни несчастья сея,

И мы не понимаем, как могло это случиться.

Во времена начальные, когда Лев правил миром

Земным, а водным – Рыба-меч, моря взяв во владенье,

То Лебедь Золотой царём стал воздуха с эфиром,

И дочь его ходила в золотом вся оперенье.

К тому же обладала дочь неписаной красою,

Решил царь замуж её выдать, птиц всех созывая,

Средь них и женихов на смотр в предгорье Гималаев,

Чтоб выбрала сама дочь мужа, гордая собою.

Вниманье дочь на смотре на павлина обратила,

Он был всех красивее, опереньем выделялся.

Не походил на лебедей, над всеми возвышался,

Отца дочь тихо сделать его мужем попросила.

Царь подозвал павлина и сказал слова такие:

– «Дочь выбрала тебя в мужья, надеюсь, ты достоин

Быть её мужем, есть в тебе задатки непростые,

Став принцем в царстве, охранят будешь её, как воин».

От этих слов павлин подпрыгнул в сильном возбужденье,

Подумав: «О моих достоинствах ещё не знают,

На что способен я, а делают уже сужденья,

Дают оценки, будто красоты смысл понимают».

И распушив хвост с крыльями, он в танец тут пустился,

Свершая пируэты, чем танцоры все гордятся,

При этом его зад со всей красою оголился,

Наружу выставилось то, что скрыть всегда стремятся.

Царь, увидав бесстыдство это, изменил решенье,

Прогнал танцора прочь, а жениха нашёл другого,

Бесславно так закончилось павлина представленье,

За лебедя отец дочь выдал замуж, молодого.

Когда в Бенаресе сам Брахмадатта воцарился,

То Бодхисаттва, с земными покончивши делами,

Вдруг умер и перепелом на свет опять родился,

На воле жил в лесу, окружённый перепелами.

Но жил там и охотник, места птичьи посещая,

Который их в лесу ловил, и жил так их продажей,

Всегда искусно дул в свирель, их пенью подражая,

Когда слетались, сеть бросал, и сил не тратил даже.

Затем садил их в короб всех и уносил из леса,

Раз Бодхисаттва им сказал: «Ловец нас всех погубит.

Но мы должны сопротивляться, он ловить нас любит,

Я знаю одно средство, как перехитрить нам беса.

Когда бросает на нас сеть, то мы должны все, в петли

Просунув головы, лететь, друг другу не мешая,

В одном из направлений, сеть при этом расправляя,

Чтоб не запутаться в ней, и не налететь на ветви.

Сеть унеся куда-нибудь, мы будем выбираться,

И станем всегда дружными, друг другу помогая,

И где б он не охотился, мы будем все спасаться.

Как видите вы все, что моя выдумка простая».

Перепела все согласились с данным предложеньем.

Наутро все испробовали этот метод, новый,

Когда ловец птиц сеть на них набросил после пенья,

Поднялись разом все, сеть сбросили на куст терновый.