Александр Балыбердин - Письма Ирине. Роман в письмах

– Можно я отвечу через неделю?

– Ну, что же! Лучше маленькое что-то, чем большое ничего, – подумал я и постарался сделать понимающий вид, какой бывает у домашнего питомца, когда хозяин отказывается с ним погулять.

К счастью, молодость отходчива, а любовь понятлива. Вскоре я понял, насколько, с твоей стороны, это было верно.

– Глупец! Ботаник! – ругал я себя. – Разве можно делать столь судьбоносное предложение так буднично? Как будто я предлагал не руку и сердце, а рожок мороженого. Только бы Ирина не обиделась!

Но ты не обиделась, а у меня созрел план, с помощью которого я надеялся не только исправить свою ошибку, но и услышать желанный ответ. Я пригласил тебя в поход, где на берегу реки Быстрицы, сидя у костра, ночью, под звездным небом, повторил свое предложение и, наконец, услышал, что ты согласна выйти за меня замуж. Скрепив эти слова поцелуем, мы решили, не мешкая, известить о наших планах родителей и подать заявление в ЗАГС.

Реакции папы я не помню, а вот моя мама, врач-невропатолог с тридцатилетним стажем, удивила и даже немного озадачила. Внимательно, выслушав меня, она неожиданно перекрестилась и воскликнула: «Слава Богу! Наконец! А то я думала, что ты никогда не женишься». Почему? Это так и осталось для меня загадкой. Да и ладно! Главное, что все обрадовались нашему решению.

Если не ошибаюсь, в поход мы ходили 3 и 4 июня, которые в 1989 году пришлись на субботу и воскресенье, а в ЗАГС пошли на следующий день 5 июня, забыв, что по понедельникам он не работает. Но мы ничуть не расстроились. «Это даже прикольно, – шутили мы. – Пошли подавать заявление, а ЗАГС закрыт. Потом будем об этом вспоминать, да еще расскажем нашим детям!».

Помниться, только мы отошли от дверей Дворца бракосочетания, как в небе что-то сверкнуло, грохнуло, и начался такой ливень, какого – ни до, ни после этого – больше я никогда не видел. Вряд ли его можно описать хрестоматийной фразой «дождь лил как из ведра». Это было самое настоящее светопреставление! Вода по улице Московской лилась под уклон столь могучим потоком, что, в ожидании автобуса, нам пришлось залезть на скамейку, иначе ноги были бы сырыми по самые уши. Впрочем, так и произошло. Домой мы пришли совершенно мокрыми, но счастливыми и ничуть не жалели о том, что ЗАГС встретил нас закрытыми дверями. Все это было похоже на сцену из старого итальянского фильма о любви, и, порой, мне даже казалось, что фоном звучит музыка. С той разницей, что все это происходило не на экране, а в жизни. Теперь я знаю – так выглядит счастье.

На следующий день, 6 июня мы снова пришли в ЗАГС и подали заявление о регистрации брака. Позволь заметить, что это произошло в день Великорецких торжеств, хотя тогда мы об этом не знали. Свадьба была назначена на 25 августа. Также на август запланировали свои свадьбы Оля Кальсина и Наташа Шутович, а замыкать этот «парад невест» предстояло тебе, что сразу напомнило мне историю про трех подруг из фильма «Москва слезам не верит».

Подготовку к свадьбе помню смутно. Лишь помню, что мы старались все делать вместе. Вместе покупали кольца, ездили за туфлями, выбирали фасон свадебного платья и удивлялись, когда на примерке, увидев тебя, швея счастливо выдохнула:

– Ну, слава Богу! Красивая невеста! А то закройщик снял такие мерки, что я перепугалась, кому такое платье может быть в пору? Поэтому решила сама вас увидеть и правильно сделала. Теперь будем шить!

И, правда, свадебное платье получилось великолепным. Как ты была в нем хороша! Позже я видел и венчал немало невест, но такого сочетания простоты и элегантности никогда не встречал. А затем в июле, в самый разгар всей этой предсвадебной суеты, я… уехал в стройотряд в поселок Тылай, где меня уже дожидались пять членов комсостава, двадцать трудных подростков и тридцать километров узкоколейки.

В первый же день, по пути на работу, не проехав и нескольких километров, наш вагончик весело спрыгнул с рельсов и, проскакав по шпалам метров сто, перевернулся вверх ногами. Когда это произошло, я стоял в тамбуре, и сам не понимаю, с помощью каких акробатических трюков остался жив. Если бы меня выбросило на шпалы, вагон размазал бы меня, как кусок паштета по корочке хлеба. По большому счету, всем нам несказанно повезло, поскольку вагон сошел с рельсов, в аккурат, между двумя озерами. Случись иначе, мы ушли бы под воду, но Бог милостив, и мы остались живы, только водитель мотовоза сломал руку.

Как потом выяснилось, механик, отправляя в путь абсолютно новый вагон, забыл снять с него какую-то шайбу, препятствующую раскачиванию, из-за чего тот и спрыгнул с рельсов. Конечно, тебе об этом происшествии я ничего не сказал. Проговорился Володя Сизов, наш будущий свидетель на свадьбе, который на твой вопрос, как там Саша, ответил:

– Поезд сошел с рельсов, но все живы. Так что не переживай!

Услышав об этом, ты решила меня навестить и приехала в Тылай, о чем мне напоминает выцветшая фотография, на которой ты в футболке, спортивных брюках и сапогах сидишь на бревнах, наваленных около школы, в которой квартировал наш отряд, и даже в этом casual-наряде удивительно хороша. Сама юность!

Помню, как на вокзале нас встретила общая знакомая Таня Пенькова. Впервые увидев нас вместе, она удивилась так искренне и сильно, будто встретила инопланетян.

– Привет! А вы… это… знакомы?

– Да, и скоро у нас свадьба!

– И давно встречаетесь?

– Четыре месяца!

– А не маловато будет? – поинтересовалась Таня, но я смерил ее таким взглядом, что, не дождавшись ответа, она села в соседний вагон.

Надо ли говорить о том, что все эти полтора месяца я считал дни до нашей встречи. Никогда не забуду, как по возвращении из стройотряда ты встретила меня на вокзале, и мы, перепрыгивая через лужи и держась за руки, весело шли по городу, а на следующий день выдавали замуж Наташу Шутович, на свадьбе которой ты была свидетельницей.

До нашей свадьбы оставалась одна неделя.

P. S. Ну, вот, вроде бы все закончил, все приготовил к вашему возвращению. Прибрался в доме и, как просила Настя, приготовил куриный супчик и пюре. На столе вас ждут огурчики и помидоры с собственного огорода, а также симпатичный красный цветок. Нафильтровал воды, вскипятил чайник, полил цветы, красиво усадил на диване плюшевого мишку. Конечно, это не генеральная уборка, и все же вам будет приятно зайти в прибранную квартиру.

А еще я хочу удивить тебя этими письмами и надеюсь, что ты найдешь время их прочитать и когда-нибудь также позволишь прочитать их нашим дочкам Насте и Саше. Потому что история нашей любви – это также и их история. Неслучайно, когда друзья делали коллаж для нашего свадебного альбома, они изобразили нас в купе поезда с двумя дочками на коленях. И, кажется, я даже могу угадать их имена – Настя и Саша. Получилось?