Вера Удовиченко - Стяжавшая любовь. Том 3

На кровати старицы было много узелочков, убирать которые она никому не разрешала. А однажды старица разрешила мне убирать их. Там у нее были разные крупы, мука, бутылки. Все это было перебрано, просушено – что было уже испортившимся, сложено отдельно. Я была очень рада, что Матушка доверила помочь ей.

Матушка очень радовалась, если я для нее на Пасху пекла кулич. Это был для нее такой подарок! Она так радовалась!

Матушка легко разрешала любые житейские вопросы и сомнения, давала нужный совет как лучше поступить, потому что не всегда наши добрые намерения угодны Богу и ведут к добрым последствиям. Когда я сомневалась, нужно ли кого-то принимать на квартиру, Матушка уверенно сказала, чтобы я этого не делала. Это было важное в моей жизни благословение.

Перед самым взрывом Чернобыльской атомной станции пришли люди к Матушке помочь сажать картошку. Но старица не разрешила: «Нет, пойдет дым – не надо садить картошку». Что же это за дым? Какой дым? Все недоумевали. А через три дня объявили, что произошла авария.

Незадолго до взрыва матушка Алипия обходила весь Киев с молитвой, положив на плечи мешок с камнями, чтобы увеличить тяжесть подвига. Молитвами блаженной старицы последствия аварии, которые могли быть гораздо сильнее, были ослаблены. Киев не опустел, Киев живет, многомиллионный мегаполис не стал городом-призраком, каким стала тридцатикилометровая зона и город Чернобыль. После аварии ветер унес радиационное облако в сторону от Киева.

Матушка Алипия очень любила преподобного Алексия (Шепелева). Когда бы народ ни приходил к его могиле, всегда там теплилась лампада. Она горела даже ночью. Все знали, что матушка Алипия является хранительницей этого святого места – следит за могилкой, зажигает лампаду. Как-то она послала меня отнести туда свежих огурчиков и положить на могилку. Зимой кладбище и окрестности Голосеевской пустыни были пустынными, часто занесенными снегом, но приходя к преподобному зимой, я видела, что даже зимой старица неотступно ухаживала за могилкой. Она всегда старалась, чтобы память о преподобном жила, и всех своих посетителей благословляла поклониться ему и просить его молитв. Она благословляла людей сначала побыть на службе, потом мы приходили к ней, она кормила народ, голодным она никого не отпускала, и потом часто посылала идти на могилку к преподобному Алексею.

Как-то сын сестры поломал палец, и сестра привела его к Матушке. Старица спрашивает меня:

– А ты Варвару знаешь?

– Нет… – не поняла я, о какой Варваре она говорит.

– Наверх, к Варваре!

Сразу мы не поняли смысла сказанного, а потом поняли, что старица посылает сестру с сыном к мощам

святой великомученицы Варвары, которую Матушка очень почитала. Палец быстро исцелился. Таким образом она всех приводила к вере и почитанию святых.

А в это время у сестры была неприятность, связанная с этим сыном. Он дружил с парнями, которые поймались на краже – в Доме офицеров украли магнитофон. Племянника также взяли под следствие за соучастие в деле, в котором он не участвовал, просто его имя назвали друзья.

Сидим мы у Матушки, а она поворачивается к иконам и спрашивает: «Вор?! – и сама отвечает. – Не-е-т! Не в-о-р!» И так три раза. Мы были поражены. Молитвами Матушки парня оставили в покое. И действительно, парень был честный, нитки не возьмет, а попал в такую беду.

Сын сестры иногда помогал Матушке, и она молилась за него.

Позже случилась с ним еще одна беда – он познакомился с замужней женщиной, которая затянула парня в сети, из которых он не мог вырваться. Я была у Матушки, ей ничего не говорю об этом. Разговариваем. И тут Матушка начинает разговор:

– Котик! Такой хороший котик! А залез в дырку, но вылезти оттуда не может!

Я понимаю, что у Матушки в потолке нет никакой дырки, и начинаю особо прислушиваться к этим словам – смысл их становится мне понятен. Дальше она подчеркивает:

– А бабушка полезла, достала его, и вытянула! А был бы там – умер.

Юродивых часто трудно понять, с ними нужно долго находиться, чтобы распознать смысл сказанного. Я поняла, что речь идет о моем племяннике, пришла домой и рассказала сестре. Мы тут же наняли такси и поехали спасать парня, так как знали, что матушка Алипия помолилась, и он будет спасен. Враг отступит от него ее молитвами. Так и получилось. С трудом мы его забрали, а потом он сам сказал: «Я больше туда не пойду».

Матушка творила многие подвиги и добрые дела, о которых мы даже не знаем. Она никогда не старалась о том, чтобы ее добродетели стали всем известны. Если нужно было – она открывала, а вообще она все держала в тайне. Что мы могли подметить, и что не могло укрыться – то мы замечали.

Я дружила с одной женщиной, брат которой был священник. И вот эта женщина умерла – так видно было Господу угодно. И матушка Алипия лично за нее носила панихиду. Я знаю, что на сороковой день после ее смерти, старица взяла сорок яиц, другие продукты и отнесла в храм. Матушка носила очень большие панихиды, а какой же это был неблизкий путь! Эти тяжелые ноши она несла на своих хрупких плечах несколько километров. Жизнь Матушки всегда была направлена на подвиг, направлена на угождение Богу, она жила с Богом, и Бог был с ней.

Все посетители Матушки относились к ней с большим уважением и благоговением, никто не смел спорить с ней. Только однажды я была свидетелем плохого к ней отношения. Оно исходило от милиционера, который приехал выгонять Матушку из домика. Никого не было у нее в этот момент – только она и я. Вдруг приходит милиционер. Я начала его успокаивать: «Чего вы с ней ругаетесь? Она старенький человек». А Матушка сказала ему: «Старший знает, что я тут живу, и без паспорта, а вы меня гоните!?» Милиционер сразу же ушел, повинуясь как бы какому-то повелению.

Много людей приходило к старице, всем она помогала. Принимала она всех – и верующих, и неверующих, и благочестивых, и грешных. Многие, кто до этого сомневался в вере в Бога, становились верующими, грешные исправлялись и каялись, бедствующие получали помощь в бедах, больные исцелялись. Все были перед ней равны. Приезжали к ней и высокие люди, но тайно. Как-то однажды я пришла к ней уже ближе к вечеру и увидела автомобиль, который свидетельствовал, что непростые люди ездят на нем. Это было в советское время, и такие автомобили были не у простых людей. Кто приезжал, так я и не узнала, потому что постеснялась любопытствовать.

В день кончины Матушки я пришла к ней с утра, почувствовав скорую разлуку. Народа было много. Не смотря на тяжелое состояние, Матушка все равно по своему неизменному обычаю пригласила всех к столу, а сама лежала. Скорбной была эта трапеза, все притихли, понимали, что прощаются с ней. После этого Матушка благословила всем нам идти в Лавру и помолиться о ней. Мы тут же поехали, наняли молебен о здравии, отслужили его, и вернулись обратно, но в келию нас уже не пустила бывшая там при Матушке женщина. В скорби мы стояли во дворе и все время молились. В это время начал падать крупный снег, поднялась буря, а потом все затихло. Попрощавшись мысленно с Матушкой, скорбные, мы пошли домой. Вечером мы узнали, что матушка Алипия отошла.