Вера Удовиченко - Стяжавшая любовь. Том 3

– Какое постное?

– Ну, сейчас же пост начинается!

– Какой пост?

– Великий.

– Ну, Матушка! Это же страшное дело!

Все еще больше стали возмущаться: «Что вы с Матушкой так переговариваетесь!» А я молчу – знаю же, что она часто говорила как блаженная. Нужно было понимать, к чему она все это говорит. Она часто говорила не открытым текстом, а так, что нужно было догадаться, о чем она говорит. Мне жаль было весь этот народ, который волнуется и не понимает нашего разговора, не понимает, к чему она клонит.

– Матушка, так вы хотите сказать, что так настолько поменяется календарь?

Она посмотрела на меня рада радешенька, что я угадала и прикрыла свои глаза, опустила веки и молчит.

Все притихли. Все поняли, что мы ведем беседу.

Вскоре беседа возобновилась – я снова начала спрашивать Матушку, рассказывать ей об одной иконе, которая находилась у моей сотрудницы.

– Матушка, это что-то потрясающее! Там такая икона!

А она на меня посмотрела и начала рассказывать историю про войну, про какой-то монастырь, его захватывают, монахини убегают с иконой какими-то подземными ходами от захватчиков. Она все рассказывала и рассказывала, как будто видела все события наяву, долго и подробно. Я не поняла к чему этот рассказ и даже уже перестала слушать, думаю: «Ну, Матушка, завела шарманку! Это уже конца не будет».

– Матушка, зачем нам эти баталии? Вы мне скажите конкретно.

– Так вот – и она кончает, – икона эта – чудотворная, из монастыря, монахиня отдала ее своей внучке, но к ним ты не ходи.

– Матушка, но чего же не ходить, если икона чудотворная? Какая от нее идет благодать!

– Да, икона чудотворная! Но к ним ты не ходи!

– Матушка, ну благословите хоть еще пару раз, – не сдаюсь я. Но Матушка сложила руку кулачком, слегка постучала по моей голове и настойчиво повторила: «Я тебе сказала – к ним не ходить!» Дальше я возражать не стала и согласилась: «Ну, ладно, Матушка, я уже не пойду».

Я пришла домой расстроенная и потрясенная.

– Матушка запретила ходить к иконе, – говорю сыну.

– Ну, правильно. Если она запрещает, как ты будешь ходить? Может на тебя там кирпич упадет.

– Да дело не в кирпиче. Просто хозяйка иконы занималась сенсорикой, и Матушке это не нравится.

– Да мама, к этой иконе экстрасенсы ходят, «заряжаются».

Моя сотрудница, о которой идет речь, в последнее время занималась сенсорикой, даже говорила мне, что она слышит голоса. Я ей возражала: «Голос – это еще не все, не известно – чей он!» Потом она поняла, что это все от сатаны, но Матушка все знала и категорически не разрешила мне ходить к иконе.

Вскоре я встретила сотрудницу.

– Чего ты ко мне не заходишь? – спросила она.

– Знаешь, нет благословения к тебе ходить.

– Почему?

– Не взирая на то, что у тебя чудотворная икона, которую спасли из монастыря и на то, что у тебя бабушка монахиня…

Тут сотрудница открыла рот от удивления.

– Постой, а откуда ты все это знаешь?!

– …икона попала к тебе незаконно, и ты должна ее вернуть.

Сотрудница после моих слов осеклась и больше не стала говорить. Она поняла, что не права, но икону отдать уже не хотела. На этом мы и расстались. Институт, в котором мы работали, разогнали, и наши пути разошлись.

Так подтвердились слова матушки Алипии. Икона, о которой идет речь, необыкновенная. Происходила она из монастыря откуда-то из Болгарии или Чехии – точно не знаю. Образ редкой иконографии – Пресвятая Троица возлагает венец на голову Богородицы. От нее происходят исцеления, она необыкновенно благоухает. Подруга моей мамы получила чудо от нее – исцелила руку. И каждый слышит благоухание по-разному. Я слышала запах церковный, как бы ладана, другие говорят: «Да нет, розами пахнет». Каждый слышит свой запах. Причем такой сильный, что к сотруднице приходили соседи и удивлялись: «Из твоей квартиры идет аромат! Открываешь двери в подъезд, и слышится что-то необыкновенное – такие духи, такой аромат!»

Потом сотрудница поняла, что занимается не тем, чем нужно и говорила: «Да ты права, все экстрасенсы – от диавола». Но икону в монастырь не возвратила. Хотя побывала там. «Ты знаешь, – поделилась она своими впечатлениями со мной, – я хожу и думаю, куда поставить свечку. И меня как повело – я подошла к одному подсвечнику. Ко мне подходит монах и говорит: «Знаете, вы ставите свечу там, где у нас была чудотворная икона, но она пропала во время войны».

– А «молния» тебя не пронзила? – потряслась я рассказом.

– Нет.

Так икона осталась у сотрудницы.

Она очень просила сказать ей адрес матушки Алипии и повести ее к ней, но я упорно не давала.

– Если есть такие люди на свете, которые все знают, то дай мне ее адрес, у меня много к ней вопросов.

– Нет, я не могу дать тебе адрес, она тебя не примет, потому что ты не тем, чем надо занимаешься.

– Да, ты права, екстрассенсы от дьявола, он командует всеми экстрасенсами.

– Слава Богу, что ты до этого дошла.

– Я уже этим не занимаюсь.

– Слава Богу, и не занимайся.

Был однажды случай с этой иконой. У моего сына был друг, которого затянули кришнаиты в свои сети. Хороший парень, его было очень жаль. Он окончил юридический факультет и работал следователем. У него и машина была, и квартира, он все оставил жене и ребенку, ходил в несколько странном одеянии, плохо обут.

– Почему ты так одет? – спросила я его.

– Кожу нельзя носить, обувь кожаная, это же животные.

– Куда же ты ушел! Как же тебя вернуть?!

Я долго с ним говорила, он стал немного располагаться, сын это подхватил и предложил ему: «Идем со мной, там такая икона! Ты что-нибудь поймешь возле нее!» И тут к нам зашел еще один друг сына, она работал в милиции, между прочим, стукачом.

– Куда вы идете?

– Да, к одним людям в гости, там икона чудотворная.

– Возьмите и меня.

Сын его взял. Я опешила: «Ну, сыночек, ты мне сделал!» Звоню сотруднице:

– Ты меня извини, но к тебе придет мой сын с товарищами, один из них кришнаит, правда с высшим образованием, а другой – не знаю с высшим ли образованием, но буквально в милиции работает – стукачом.

– А пусть заходят, мне ничего не страшно. Я что – буду выступать против правительства? Я же никого не агитирую.

И вот они пришли. Сели перед иконой, а сотрудница говорит: «Сидите тут, я буду на кухне, готовлю, а вы располагайтесь и слушайте свои мысли – они пойдут от иконы вам». Сели. Было все тихо и спокойно. Потом начался гул неимоверный. «Поняла, – сказала сотрудница, – дело идет на связь с космосом! Они выходят на связь!» Такая у нее была терминология экстрассенская. Гул такой открылся, что мой сын вылетел из комнаты и спрашивает хозяйку:

– А у вас где-то трансформатор заработал в доме?

– Нет, Дима, вернись! Это космос с кем-то из вас будет говорить. Кто-то из вас должен слышать. Кому-то из вас идет информация, но кому – не знаю.