Джидду Кришнамурти - Дневник Кришнамурти

Всё нуждается в пространстве. Если крыс поместить в тесном пространстве, они уничтожают друг друга; маленькие птички, сидящие вечером на телеграфных проводах, имеют необходимое пространство между друг другом. Люди, живущие в перенаселённых городах, становятся склонными к насилию. Там, где нет пространства, внешнего и внутреннего, неизбежны всякое зло и вырождение. Обуславливание ума посредством так называемого образования, религии, традиции, культуры оставляет слишком малое пространство для цветения ума и сердца. Вера, соответствующий ей опыт, мнение, идеи, слово — это и есть «я», эго, центр, создающий это ограниченное пространство, внутри границ которого находиться сознание. «Я» существует и действует внутри того малого пространства, которое оно создало для самого себя. Все его проблемы и печали, надежды и отчаяние находятся внутри его собственных границ, и там нет пространства. Известное занимает все его сознание. Сознание — это известное. В его границах не существует решения всех тех проблем, которые создали люди. И всё же они не сдаются; они цепляются за известное или изобретают неизвестное, надеясь, что оно разрешит их проблемы. Пространство, которое «я» построило для себя, — это его печаль и боль удовольствия. Боги не дают вам пространства, ибо у

it needs it to be heard. Thought can imagine the extension between two points, the distance and the measure; the interval between two thoughts is the space that thought makes. The continuous extension of time, movement and the interval between two movements of thought need space. Consciousness is within the movement of time and thought. Thought and time are measurable between two points, between the centre and the periphery. Consciousness, wide or narrow, exists where there is a centre, the «me» and the "not me".

All things need space. If rats are enclosed in a restricted space, they destroy each other; the small birds sitting on a telegraph wire, of an evening, have the needed space between each other. Human beings living in crowded cities are becoming violent. Where there is no space, outwardly and inwardly, every form of mischief and degeneration is inevitable. The conditioning of the mind through so-called education, religion, tradition, culture, gives little space to the flowering of the mind and heart. The belief, the experience according to that belief, the opinion, the concepts, the word is the «me», the ego, the centre which creates the limited space within whose border is consciousness. The «me» has its being and its activity within the small space it has created for itself. All its problems and sorrows, its hopes and despairs are within its own frontiers, and there is no space. The known occupies all its consciousness. Consciousness is the known. Within this frontier there is no solution to all the problems human beings have put together. And yet they won't let go; they cling to the known or invent the unknown, hoping it will solve their problems. The space which the «me» has built for itself is its sorrow and the pain of pleasure. The gods don't give you space, for

них оно ваше. Огромное, неизмеримое пространство лежит за пределами того, что может измерить мысль (измерения мысли), а мысль — это известное. Медитация — это освобождение сознания от его содержания, от известного, от "я".

Вёсла медленно двигали лодку вверх по спящей реке, а огонёк из дома указывал направление. Это был долгий вечер, закат солнца сиял золотым, зелёным и оранжевым светом, и по воде пролегла золотая дорожка.

Тропа, каменистая и неровная, вела вниз, в долину, где тускло мерцали огни маленькой деревни; было темно. На фоне звёздного неба вырисовывались волнистые очертания холмов, всё было погружено в темноту, и где-то поблизости выл койот. Тропа утратила свои знакомые очертания, и лёгкий ветерок веял из долины. Быть одному в таком уединённом месте — значит внимать голосу полной тишины и её великой красоте. Какое-то животное зашуршало в кустах, испугавшись или желая привлечь к себе внимание. Теперь стало уже совсем темно, и мир долины погрузился в глубокое безмолвие. В ночном воздухе ощущалась сложная смесь запахов кустарника, росшего на этих сухих холмах, — сильный запах кустарника, которому знакомо жаркое солнце. Дожди окончились много месяцев тому назад; теперь их не будет очень долго; тропа была сухая, пыльная и неровная. Великое безмолвие с его огромным пространством вошло в эту ночь, и всякое движение мысли затихало. Ум сам был этим неизмеримым пространством, и в этой глубокой тишине не было ничего, созданного мыслью. Быть абсолютно ничем — значит быть вне измерения. Тропа круто пошла под уклон, и маленький ручеёк журчал о многом, наслаждаясь своим собственным звучанием. Ручеёк несколько раз пересекал тропу, они точно играли друг с другом. Звёзды theirs is yours. This vast, measureless space lies outside the measure of thought, and thought is the known. Meditation is the emptying of consciousness of its content, the known, the «me».

Slowly the oars took the boat up the sleeping river and the light of a house gave it the direction. It had been a long evening and the sunset was gold, green and orange and it made a golden path on the water.

24 TH OCTOBER 1973

Way down in the valley were the dull lights of a small village; it was dark and the path was stony and rough. The waving lines of the hills against the starlit sky were deeply embedded in darkness and a coyote was howling somewhere nearby. The path had lost its familiarity and a small scented breeze was coming up the valley. To be alone in that solitude was to hear the voice of intense silence and its great beauty. Some animal was making a noise among the bushes, frightened or attracting attention. It was quite dark by now and the world of that valley became deep in its silence. The night air had special smells, a blend of all the bushes that grow on the dry hills, that strong smell of bushes that know the hot sun. The rains had stopped many months ago; it wouldn't rain again for a very long time and the path was dry, dusty and rough. The great silence with its vast space held the night and every movement of thought became still. The mind itself was the immeasurable space and in that deep quietness there was not a thing that thought had built. To be absolutely nothing is to be beyond measure. The path went down a steep incline and a small stream was saying many things, delighted with its own voice. It crossed the path several times and the two were playing a game together. The stars

были совсем близко, и некоторые из них смотрели вниз с вершин холмов. Огни деревни мерцали всё ещё очень далеко, и звёзды стали исчезать за высокими холмами. Будь один, без слова и мысли, лишь наблюдая и слушая. Великое безмолвие показывало, что без этого жизнь утрачивает своё глубокое значение и красоту.

Быть светочем самому себе — значит отрицать всякое переживание. [12] Experience — опыт, переживание (здесь и далее в зависимости от контекста можно употреблять и то и другое слово). Тот, кто переживает, переживающий, нуждается в переживании, чтобы существовать, и независимо от того, глубоко оно или поверхностно, потребность в нём всё более возрастает. Переживание — это знание, традиция; переживающий разделяет самого себя, чтобы проводить различие между приятным и болезненным, межу успокаивающим и беспокоящим. Верующий имеет переживания, которые соответствуют его вере, соответствуют его обусловленности. Эти переживания исходят от известного, ведь узнавание необходимо, без него не существует переживания. Всякое переживание оставляет след, если не завершается во время его возникновения (в то время, когда оно поднимается). Каждый ответ на вызов — это переживание, но когда ответ исходит от известного, вызов теряет свою новизну и жизненность; тогда имеют место конфликт, беспокойство и невротическая деятельность. Сама природа вызова толкает к сомнению, к вопросу, к обеспокоенности, к пробуждению, к пониманию. Но когда этот вызов истолкован в терминах прошлого, — настоящее игнорируется. Убеждённость относительно переживания, является отрицанием исследования, выяснения. Разумность — это свобода выяснять, исследовать «я» и «не-я», внешнее и внутреннее. Вера, идеологии и авторитет препятствуют проницательности (прозрению), которая приходит только со свободой. Желание любого