Дональд Карсон - Новый Библейский Комментарий Часть 3 (Новый Завет)

8—11В ст. 7 Павел говорит о стремлении некоторых быть законоучителями, и это побуждает его обсудить природу и цель закона. Павел признает (как и в Рим. 7:12), что закон добр, хотя в других местах он дает понять, что закон не может привести к спасению. Главное назначение закона состоит в осуждении нечестивых (9—11). Негативный аспект является в законе наиболее важным. Упомянутые здесь разнообразные нарушители — это все те, к кому можно применить закон при совершении ими конкретных преступлений. Павел отбирает крайние случаи, но главное, что он хочет сказать, едва ли может вызвать возражения: все эти преступления противны здравому учению.

Павел не отрицает, что, хотя закон был оттеснен Евангелием на второй план, он по–прежнему остается в силе. Здравое учение Павел определяет как учение, соответствующее славному благовестию блаженного Бога (11). Это указывает либо на священное содержание благовестил, либо на то, что оно ниспослано Богом. По–видимому, здесь смысловой акцент падает на содержание, хотя Божественное происхождение Евангелия неоспоримо. Это полностью согласуется с выраженным в других посланиях отношением Павла к Евангелию.

Павел хочет, чтобы Тимофей знал, как трепетно относится к своему призванию на служение Христу его учитель. Это должно воодушевить Тимофея. Послания Павла изобилуют внезапными порывами восхваления Бога, и всякий раз изъявление благодарности поражает своей непосредственностью. Здесь оно обусловлено осознанием безмерности Божьего милосердия в свете зловещего прошлого Павла. Бывший прежде хулителем и гонителем, Павел радуется, что Бог избрал его на служение (12–13). Комментарием может послужить Книга Деяний святых Апостолов, ибо в ней описано, как жестоко Павел преследовал христиан до своего драматического обращения (Деян. 8 — 9). Он никогда не забывал о чуде своего избрания Богом. Использованное здесь понятие служение имеет самое широкое значение и охватывает многие аспекты апостольской деятельности. Замечание Павла, что он поступал так по неведению, в неверии, подчеркивает его уверенность в Божьем милосердии и благодати. Но обилие благодати не переставало его удивлять. Это напоминает нам о том, что Бог не гневается на нас за прошлые грехи, если мы пребываем во Христе Иисусе.

Некоторые исследователи находят затруднительным толкование выражения верно… слово (15), поскольку нигде, кроме пастырских посланий, Павел его не употребляет. Тем не менее в нем нет ничего такого, что расходится с учением Павла в целом. То, что Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, составляет самую сердцевину Евангелия. Но не преувеличивает ли Павел, называя себя первым из грешников? В свете предыдущего упоминания о жестоком преследовании им христиан такое утверждение не кажется безосновательным. Павел осознал милосердие Бога во всей полноте именно потому, что сам был гонителем Божьего народа. Тот, кто лучше других знает о своем прежнем противодействии Богу, обычно особо красноречиво может выразить свое понимание Божьего долготерпения. Такие люди становятся «вещественным доказательством» возможностей Бога. Едва ли апостол осознавал в полной мере масштаб того, что Божья милость к нему приведет других людей к вере во Христа. Но некоторое представление об этом он дал. Верное слово, кратко излагающее главную истину Евангелия, по–прежнему всякого принятия достойно.

Неожиданное славословие в ст. 17 заслуживает внимания, поскольку оно обладает некоторыми важными особенностями. Только здесь Павел называет Бога Царем веков. Возможно, это выражение восходит к иудейскому представлению о двух веках — веке нынешнем и веке грядущем. Эпитеты нетленный и невидимый указывают на неземную природу Бога, а определение единый — на Его исключительность.

Затем Павел обращается лично к Тимофею, называя свое обращение завещанием. Это слово, помещенное в контекст военной метафоры, заставляет почувствовать всю безотлагательность сообщения. Но о каких бывших о Тимофее пророчествах идет речь? Вероятно, это намек на предсказания, предшествовавшие призванию Тимофея на служение. Надо полагать, что поддержку Тимофею в его служении оказывал не только Павел, но и другие христиане. Метафора чтобы ты воинствовал… как добрый воин встречается и в других посланиях Павла (ср.: Еф. 6:10—18), приобретая новый оттенок в 2 Тим. 4:7. Павел был убежден, что жизнь христианина — это духовная борьба. О вере и доброй совести (19) см. ст. 5.

Переход к метафоре кораблекрушения кажется неожиданным (19—20). Участь упомянутых Павлом мужей печальна, ибо «кораблекрушение» было вызвано сознательным неприятием веры. Но что подразумевал Павел, говоря о предании их сатане? По общему признанию, это действительно трудное место, но правильное решение, по–видимому, заключается в том, чтобы рассматривать церковь как владение Бога, а мир неверующих — как владение сатаны. Упорствующие в неверии лишаются права на пребывание в христианской общине. Но Павел оставляет им надежду на возвращение, если они научатся не богохульствовать. Некоторые исследователи, по аналогии с Деян. 5:1–11 и 1 Кор. 11:30, усматривают здесь намек на причинение физических страданий. Но правильнее считать, что речь идет о моральном воздействии. Подобные вопросы Павел поднимает и в 1 Кор. 15. В наше время церковная дисциплина представляет собой все что угодно, только не единую систему. Одни церковные лидеры чрезмерно авторитарны, другие не уделяют дисциплине никакого внимания. По мысли Павла, настойчиво звучащей в его посланиях, церковь несет ответственность за своих заблудших членов и за общее благо всех верующих.

В этом фрагменте Павел призывает к надлежащему совершению богослужения, особенно общей молитвы. Он использует для обозначения молитвы несколько слов (1), но между ними нет принципиального различия. На первый план выступают два важных соображения: обязательность благодарения и его масштабы. Павел стремится включить всех, но особое внимание уделяет тем, кто облечен властью (2). Знаменательно, что он не проводит различия между справедливыми и несправедливыми правителями. Он считает долгом христианина молиться за тех, от чьих поступков зависит каждый гражданин. Но цель молитвы заключается в том, чтобы христиане могли проводить жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте (2). Впрочем, нередко бывает, что атмосферу можно назвать какой угодно, только не тихой и безмятежной. И несмотря на это, там процветает благочестие.