Симеон Новый Богослов - Творения и Гимны

Имея намерение сказать вам малое нечто о безмолвии, которое есть совершеннейшая из подвижнических добродетелей, прошу вас, дайте мне внимательное слушание, вы, которые желаете совершенства ея и приготовляетесь взойти на высоту ея посредством преуспеяния и усовершенствования себя на пути прочих добродетелей, — прошу внимания к словам моим, чтоб из настоящаго слова моего научиться, в чем состоит делание безмолвия, и затем употребить усилие сделаться достойными того, чтоб восприять сей подвиг (безмолвия) и проходить его как должно, если желаете стать на высоте его и обогатиться богатством его.

Кто убезмолвился и один живет в келлии своей, тот пусть будет, как первомученица Фекла. Она, оставя все мирское, забыв и самыя потребности телесныя, сидела у окна и внимала учению св. Павла. Повествование о ней говорит, что она не выходила из своей комнаты и, будто прикованная к окну, не отходила от него даже для того, чтоб принять пищи или утолить жажду, но лишь слушала Павла, который поучал, и только когда уже он удалился из того места, побежала и она, одна, в след его, и стала искать его, — оставила и родителей и жениха, обрученника своего, и искала только св. Павла с великою любовию, — о другом ком и думать не хотела, а думала только о св. Павле; и такая сильная овладела ею любовь к св. Павлу, что она чтила, как священное, то место, где сидел св. Павел и учил, и целовала землю, на которую ступала нога его. Не подумай, что я сказал это не к делу, и что ничто такое неприложимо к безмолвнику. Нет, таково именно должно быть и делание безмолвника. Если ты этого не видишь, поищи и найдешь.

Безмолвник, если желает быть таким как следует, пусть будет и как блудница, о коей упоминает Евангелие, — пусть емлется и он за ноги Господа нашего, целует их и омывает слезами своими, и ни на кого другаго не смотрит, кроме Его единаго, могущаго отпустить грехи его. Пусть будет и как невеста, — пусть и засыпает с женихом Христом, чтоб и просыпаться с Ним, чтоб потом возбудиться с Ним и к вечной жизни, — или лучше сказать, пусть всегда пребывает в Нем, и Его всегда имеет пребывающим в себе. Пусть будет, если может, и как один из тех вельмож, которые предстоят земному царю и дружески беседуют с ним втайне, в его внутреннейшем покое царском, — и пусть беседует с Владыкою Христом лицем к лицу.

Кто убезмолвился, тот пусть будет и как три Апостола, которые восходили со Христом на гору Фавор и видели сияние облиставшее Его, и изменение одежд Его и просвещение лица Его, и которые, увидев светлое облако и услышав глас Бога и Отца, свидетельствовавший свыше и говоривший: Сей есть Сын Мой возлюбленный , стали вне себя и пали ниц на землю, — чтоб и он мог сказать подобно Петру: добро есть нам зде быти, сотворим три сени , — для Тебя и для Отца Твоего, и для Духа Святаго, — единое Начало и единое Царство, т. е. сотворим три новыя обиталища — ум, душу и тело, очистив их сокрушением, слезами, покаянием, молитвою и исповедию, возведем строение их повыше и украсим всяким убранством добродетелей да обитаете в них вечно.

Кто безмолвствует, тот пусть сидит в келлии, как сидели Апостолы в Иерусалимской горнице, ожидая свыше силы всевышняго Духа, чтоб восприять и благодать Святаго Духа, как восприяли ее Апостолы, и потом быть почитаему плотскими людьми за пьянаго, за возносливаго и самохвала, по той причине, что он станет тогда предлагать новые догматы, инако некако излагать древнее учение, говорить иным языком и опровергать слова тех, которые имеют противное понятие о духовном учении.

Пусть будет он еще и как Моисей, да взыдет на верх горы, да внидет и он внутрь облака и скроется там от очей других. Если он соделается таковым, то не только задняя Божия узрит, но сознательно предстанет пред самое лице Божие, и, видя самого Бога, и видим будучи от Него, и слыша глас Его, сначала сам научится тайнам царствия небеснаго, потом преподаст законы его и другим, — сначала сам просветится, потом просветит и других светом ведения, — сначала помилован будет Богом, потом и сам станет миловать других, — прежде он взыщет у Бога и получит, а когда получит, станет и сам сообщать другим, которые взыщут у него, — прежде он разрешится от уз грехов его, потом и сам станет разрешать других.

Добрый безмолвник пусть будет и как Апостолы, которые, по воскресении Господа, сидели в горнице дверем заключенным страха ради Иудейска , — чтоб сподобиться и себе увидеть Христа вошедшим, или, лучше сказать, видеть Его непрестанно присущим, видеть, что Он внутри вместе с ним, и дает мир, который и да взыщет, и да приимет от Него. Если при сем Господь дунет и на него, как дунул на Апостолов, со словом: приими Дух Свят ; да приимет то со страхом и трепетом. Да углубляется также в точнейшее созерцание Господа и да осязает Его руками ума своего и чувствами души своей, чтоб увидеть и познать, что Он есть истинный Бог всяческих. Если и к самому Господу обратится он при сем с вопросами, Он не вознегодует на него, но похвалив похвальную его боязнь (впасть в ошибку), скажет ему такия слова: «что смущаешься и почто помышления входят в сердце твое? Мир тебе! Аз есмь, не бойся. Виждь славу Божества Моего. Осяжи Меня и познай, что это Я самый. Вкуси и виждь. Диавол, который есть тма и преобразуется в ангела света призрачно, а не истинно, не имеет сам и тебе не может сообщить ни благонастроения и сладости, ни радости и свободы, ни мирнаго состояния или чувства умнаго и просвещения души, — которыя Я, как видишь, имею Сам, и тебе даю».

Безмолвник долг имеет всячески смотреть, чтоб все, сказанное нами выше, не говоримо было только о нем по роду его жизни; но чтоб самым делом все то происходило в нем каждодневно. Если же он сидит в келлии своей, но не в таком устроении держит жизнь свою; то что пользы от того, что он тело свое заключил в стенах? Ум невеществен и безтелесен, и не удерживается стенами, но удерживается благодатию Духа Святаго, и стоит неподвижно в естественном своем чине, и беседует с Богом. Если сидящий в келлии уединенно не знает точно того, что мы сказали, и не имеет того постоянным своим духовным деланием; то какое же другое дело имеет он делать? Кто оставил труд делания по заповедям и прекратил дела по заповедям и прекратил дела телом, по сему совершаемыя, тот если не знает, как делать делания духовныя, то конечно пребывает в бездействии, оставя оба рода дел, — и телесных и духовных. Если теперь бездействие худо, то несомненно, что тот, кто сидит в бездействии, грешит. Тот, кто умеет делать делания духовныя, тому это не мешает, при делании духовном, совершать и дела по заповедям, телесно делаемыя. На них он получает от духовнаго делания великую помощь и делает их с большею легкостию. Но кто упражняется только в телесных делах подвижничества, тот когда упразднится от них, не может еще, по тому одному, делать и духовныя делания. Он носит еще в руках своих орудие видимаго действования и вещество для работания ими, — т. е. заповеди и добродетели, телом совершаемыя. Но он еще неопытен и необучен художеству духовному, и не может сего вещества обделать в дело духовное и явить его совершенным, но делание его является слабым и безплодным.