Владимир Шутов - Анатомия мировых религий: Прошлое, настоящее, будущее

Поэтому и известное изречение «блаженные нищие духом» здесь неприемлемо. Из нищих духом (лишенных собственного духа?!) можно вить веревки, их можно тянуть в любую сторону, в том числе и в сторону Зла. А вот богатого духом свернуть в сторону уже куда труднее. Так что чувство заслуженной гордости не считается здесь греховным. Никакого самоуничижения, отречения от своего человеческого достоинства нет и не может быть. Никакого смирения перед лицом истинного врага. Кто не борется с окружающим Злом, тот несет грех за совершение этого Зла. В связи с этим можно сформировать еще одно требование ведического учения, которое следовало бы считать еще одной его заповедью: грех на том, кто не пытается остановить Зло, а примиряется с ним.

При всем при том в ведической культуре частная собственность не играла такого значения, которое мы наблюдаем сегодня. Общинно-родовые интересы всегда ставились выше личных интересов, общественная собственность оценивалась выше индивидуальной. Наш древний предок прекрасно понимал, что свести к индивидуальной собственности многие «ипостаси» земного бытия, такие как солнечный свет, свежий воздух, личную свободу, счастье, защиту от общих врагов, либо невозможно, либо такое сведение жесточайшим образом ограничит ту самую личную свободу, ради которой вроде бы эта самая собственность и введена.

Чем сильнее распространена в обществе идея частной собственности, тем в большей степени присутствует в нем откровенное или завуалированное принуждение, доходящее до рабства, в какие бы демагогические одежды квазисвободы оно ни облекалось. Рабство же было противно ведическому духу. А уж о том, чтобы продать своего родича в рабство, вообще речи быть не могло. В Велесовой книге об этом очень красиво сказано: «Цены же не бывает за сынов своих» /17/. В целом же ряде других культур практика рабовладения, практика продажи своих родичей была распространена достаточно широко.

Как уже говорилось выше, древние арии-русичи должны были не только молиться, но и совершать ритуальные действия. В этих действиях главным считалось жертвоприношение. Процедура жертвоприношения содержала в себе три основных момента: изъятие от себя части наиболее качественных плодов земных в пользу богов, приготовление плодов-даров для принесения их в жертву, преподнесение богам приготовленных даров с соблюдением ритуалов и с изъявлением просьб о помощи в тех или иных мирских делах.

В качестве даров должны были приноситься в жертву плоды земли, но никак не тело и не кровь человека. Представить себе, что боги питаются кровью и плотью человека, для древнего ария-русича было просто недопустимо. И хотя многие историки приписывают древней ведической культуре практику кровавых человеческих жертвоприношений, это не так. Ниже будет показано, в какую эпоху происходило привнесение «кровавых эффектов» в культуры, которые мы называем языческими и которые так или иначе связаны с ведизмом. А пока мы ограничимся одним высказыванием из Велесовой книги: «Боги русов не берут жертв людских и не животными…» /17/. На какую бы территорию русы ни приходили, они всегда искореняли среди местного населения практику человеческих жертвоприношений.

Каким образом преподносились богам приготовленные дары? Ясно, что, поскольку речь шла о контакте с горним миром, для этой цели должна была использоваться какая-либо тонкая, не совсем подвластная человеку физическая субстанция. Наиболее подходящей для этой цели субстанцией был огонь, ближайший «родственник» плазмы. Твердое состояние (твердь), вода и воздух в меньшей степени подходили на эту роль, они были более познаваемыми, более доступными, постоянно воспринимаемыми и даже в некоторой степени подвластными человеку. А вот четвертое состояние вещества – нет. На суше, в среде воздуха и даже в воде человек мог существовать, в огне – нет. К тому же огонь ощущался как совершенно невесомая сущность (сродни представлениям о невесомости субъектов горнего мира), сущность, быстро и радикально преобразующая живую материю в кучку пепла.

Процесс сгорания предметов в огне приводил к выделению тепла, он сопровождался ярким светом и клубами дыма, то есть является впечатляющим зрелищем, демонстрирующим мощь огня. Если же учесть, что процесс сгорания топлива, прежде всего древесины, использовался очень широко в жизни наших предков (от приготовления пищи и обогрева жилища до плавки металла и применения в военных целях), становится понятным, какое значение придавалось этому процессу и пламени огня. Особенно это было значимо для ариев-русичей, пришедших, по преданию, именно с севера на юг. К тому же огненное пламя не только красиво само по себе, в кромешной тьме оно служило источником света. Не случайно, что огонь считался наделенным магическими свойствами. До сих пор, сидя на природе у костра, мы как завороженные смотрим на игру языков пламени, не желая разрушать созданные этим зрелищем ощущения.

Итак, огонь просто не мог не оказаться выбранным в качестве основного средства для совершения ритуальных действий. Осознание такой значимости огня продолжает жить до сих пор. Мы и поныне зажигаем свечи-светильники у себя дома, в храмах и на открытом воздухе вне зависимости от того, к какой религиозной конфессии принадлежим.

Древние арии-русичи возжигали, как правило, костер для получения большого пламени. При этом языки пламени считались тем средством, которое как бы и осуществляло передачу богам преподносимых им жертвенных даров. Одновременно произносились молитвы, которые содержали почтительное обращение к богам, прославление их деяний, подчеркивающих их могущество и силу, за которыми следовали конкретные житейские просьбы. Обращались также к праотцам, души которых, согласно ведическим представлениям, находились среди богов. И поныне мы называем пламенные струи костра, восходящие к небесам, «языками пламени». Этими «языками» и осуществлялась символическая передача богам жертвенных даров. Чем больше костер, тем больше пламя огня, тем лучше обеспечивается передача этих даров богам. Поэтому жертвенный костер старались делать большим.

Жертвоприношение осуществлялось, как правило, коллективно. Костер располагался на вершине холма, как бы поближе к небу, а люди размещались кольцом вокруг него. Общая архитектура такого ритуального действия символизировала иерархическую схему не только жертвенного ритуала, но и всего мироздания в целом (см. ниже). Человек при этом представлял посредника между Небом и Землей, демонстрируя служение земных существ высшим божественным сущностям. В Индии до сих пор существует практика сжигания тел усопших на кострах под открытым небом. Топливом для этих костров является исключительно древесина. Эту практику нельзя считать эквивалентной распространенной сегодня кремации тел в закрытых помещениях в специальных печах. Эта индийская традиция совсем не случайна. Она символизирует переход душ усопших на Небо вместе с языками пламени костра.