Ирина Голаева - Повесть об одинокой птице

– Так надо. Здесь не принято незамужним ходить за руку с братьями.

– Но ты же ходишь? – лукаво улыбаясь, сказал он.

Она опустила голову. Только сейчас она ясно поняла, насколько далеко зашли их отношения. И от этого откровения у нее перехватило дыхание. Она даже остановилась, чтобы расстегнуть ворот пальто.

– Тебе помочь? – спросил он. Но она от него отшатнулась. Вокруг становилось все больше и больше знакомых лиц. Люди уже с нескрываемым любопытством рассматривали ее спутника. Она ловила удивленные взгляды, и по мере того как они подходили все ближе и ближе, на сердце у нее становилось все тяжелее и тяжелее. Только сейчас она вдруг отчетливо поняла, что сделала ошибку, придя вместе с ним, но было уже поздно. Они вошли в помещение.

Она показала ему место, где он может сесть, а сама пошла в сестринскую, чтобы повязать косынку. Незаметно она села в другом зале. Ища ее, он стал оглядываться по сторонам. Только теперь он заметил, что рядом одни мужчины. Женщины, видимо, находились отдельно, в другом зале. Сначала он не мог понять, где же этот второй зал, но потом увидел, что он сбоку. Там действительно сидели женщины в косынках. Чтобы держать в поле зрения этот зал, он пересел на другую сторону, стараясь найти ее глазами среди множества женских лиц. Она видела его. Видела, как он пересел, и теперь взглядом ищет ее. Она пригнулась за широкой спиной сестры, сидевшей впереди. Он ее не заметил. Началось служение.

Стали петь христианские гимны. Ему дали потрепанный сборник. Первый гимн был про Христа, который призывает душу прийти к Нему. Он не пел, но внимательно прочитал текст, перевернул страницу, другую… После общего пения к небольшой кафедре вышел один из братьев и стал проповедовать о муках, которые испытывает человек, живущий в мире и не знающий Господа. За ним вышел другой, долго читал евангельский отрывок, а потом его пересказывал. Она сидела за спиной дородной сестры и кусала губы. Как назло, все проповеди были слабые и, конечно же, не могли тронуть его сердца. Она украдкой посмотрела на него. Его лицо расцветало прямо на глазах. «Может, все-таки Бог тронул его сердце?» – забрезжила в ней слабая надежда. По его лицу она не могла понять, был он доволен или злорадствовал. На себе она ловила косые взгляды. За спиной послышалось слабое перешептывание и смешки. Она чувствовала, что это о ней. «Ну и пусть! Они же ничего не знают. У нас все целомудренно. Только за руку держимся», – пыталась мысленно убедить себя она. Но никто кроме нее самой ее не слышал. А сердце в груди предательски колотилось, и казалось, что все сидящие рядом слышат его биение. Никогда после смерти папы не было ей так страшно и тревожно. Казалось, что незримо решается ее судьба. И это было не обычное воскресное собрание, а зал суда, где сидели одни судьи, и никто не хотел защитить ее. Она была совершенно одна. И даже он словно стоял в стороне, как свидетель, и не заступался за нее. Вот-вот, и ей зачитают окончательный приговор… В эту минуту она очнулась. Вышел брат Юрий и стал призывать к покаянию те души, которые впервые пришли сюда. Внимательно посмотрел в его сторону. Но он не делал никаких движений, чтобы обнаружить свое страстное желание покаяться. Его лицо было радостно, но раскаяния в нем не наблюдалось. Юрий еще раз произнес свой призыв. С другой стороны мужской половины встал худорослый мужчина и прошел вперед. Юрий обрадовался этой душе и, подождав еще немного, начал молиться за него. Больше кающихся грешников не нашлось. Собрание спело еще один гимн, все благословили друг друга, и Пастор объявил, что богослужение окончено. Она встала и быстро вышла из зала. Но он все не выходил. Попрощавшись с сестрами, она взволновано посмотрела в сторону братской половины. Его все не было. Предчувствуя что-то недоброе, она осторожно заглянула в дверь. Он стоял в окружении нескольких братьев, среди которых она заметила брата Петра, Юрия и других. Они о чем-то страстно с ним спорили. Она боялась подойти ближе, но в то же время ее очень тянуло туда. Вдруг она с ужасом отметила про себя, что на фоне степенных, самодовольных братьев он выглядел как Христос в окружении фарисеев. Эта картина настолько ее поразила, что она передернула плечами. До нее долетали слова – закон, смерть, буква, жизнь. Он что-то им доказывал, жестикулируя, ему явно не хватало пространства. Братья же с удивлением и насмешкой смотрели на него, сдерживая себя, чтобы не потерять умиротворенный вид.

Пересилив свою робость, она тихо подошла и встала рядом. Разговор был горячим.

– У вас же в Писании говорится, что Христос есть Слово Божье? А как Слово можно запихать в какие-то наспех сшитые одежды и держать его в них? Какие одежды могут отразить Слово и удержать в себе? Вы же сами противоречите себе, называя Бога беспредельным и всемогущим. Он Своим Словом творил весь этот мир, и тут вы говорите, что Слово Божье есть вот только эта книга?! Бог что, по Библии, или Библией творил этот мир, все время заглядывал в эту книгу, так ли все, соответствует ли ей? Это же абсурд!

– Слово Божье – это Священное Писание. В мире нет Слова Божьего, – твердили братья.

– Получается, что этот мир сотворил не ваш Бог? А кто-то иной?

– Этот мир сотворил Бог, но в нем нет Слова Его, – не сдавались они, начиная выходить из терпения. Она видела, как брат Петр уже посматривал на часы и дергал другого брата, чтобы заканчивать этот разговор.

– Не может быть такого! – не унимался он. – Если Бог есть, то он должен быть во всем и даже в столь ненавистном вам мире. Или этот мир сотворил Бог, или тогда прав Карл Маркс!

От упоминания этого имени братьев словно током передернуло.

– Все ваши речи идут он нераскаянного, помраченного этим миром ума. Спасение есть только во Христе. Христос – это Слово Божье для нас, Писание – тоже. Какое еще другое Слово Божье может быть в мире, если он идет в погибель? И пока вы держитесь всех этих вздорных мыслей, вы ведь тоже идете туда, – сказал брат Петр.

– Это вам всем нужно покаяться в том, что вы сами не знаете Бога и учите ложно других людей! Вы же сами давно уже в Него не веруете! – раздраженно ответил он. От этих слов лица братьев вспыхнули, а глаза засверкали. Их разговор привлекал внимание все большего числа людей. Давно в их церкви не было так шумно. Жена брата Петра, стоявшая чуть поодаль, ожидая мужа, при этих словах неожиданно резко бросила свою сумку на стул, быстро подошла к ним, схватила его за плечо и, пытаясь развернуть к себе, громко сказала:

– Да как вы можете такое говорить служителям Господним?! Вы, никогда не переживавший встречи с Ним, не покаявшийся, смеете так дерзко говорить с теми, кто всю жизнь свою положил на Его алтарь служения?! Да зачем вы вообще сюда пришли? Грязью полить? Идите в Православный храм, там призывайте людей к спасению! Они идолам кадят. А у нас Господь! Да кто вас вообще привел сюда? – сказала она и стала грозно оглядываться вокруг. Братья после такой защиты оживились и с негодованием зашипели на него.