Ирина Голаева - Повесть об одинокой птице

– Дорогое? – спросила она, любуясь кольцом – первым кольцом в ее жизни.

– Не дороже тебя, – ответил он.

Если, приходя домой, она чувствовала себя защищенной, то в церковь ходила с тяжелым сердцем. Своим видом она не показывала, что происходит с ней, но панически боялась расспросов и всяких встреч. Все видели ее тихой и смиренной. Так как с ней никто старался не говорить, то и не знали, как она живет. Она, как тень, приходила и уходила. К этой тени привыкли, и уже ходили разговоры о том, чтобы восстановить ее в членских правах.

Она понимала, что если узнают про брак с ним, гонения начнутся с новой силой, и вряд ли она сможет их выдержать. Она уже давала при всех обещание, а теперь, после того как он вернулся в ее жизнь, она это обещание нарушила. Она не знала, как ей быть, с кем посоветоваться. После долгих раздумий и мучений она решила сходить к сестре Раисе и все ей рассказать. Зная, что по телефону ей этого не сделать, она пошла к ней домой. Раиса была дома.

Она постучалась в окошко, увидев, что та сидит одна. Раиса открыла форточку.

– Ты что под окнами стоишь? Заходи в дом.

– Не могу. Мне надо с вами поговорить. Я не хочу, чтоб брат Петр был. Выйдите, пожалуйста.

Из комнаты послышался бас Петра. Женщина быстро закрыла форточку, кивнув ей головой, и скоро вышла. Они пошли по улице.

– А что так секретно? Что-то случилось? – тревожно спросила Раиса.

Она кивнула головой, не зная, с чего начать.

– Мне надо с кем-то переговорить. Это очень важно для меня.

– Ну, не тяни. Я слушаю, – с нетерпением проговорила Раиса.

– Вы помните того человека, который тогда пришел со мной?

– Этого смутьяна? Как же, конечно помню. Я его никогда теперь не забуду. Столько шуму тогда наделал. А что ты говоришь про него? Вы же не встречаетесь?

Раиса приостановилась и внимательно посмотрела ей в глаза.

– Правда ведь, не встречаетесь?

Понимая, что таиться больше нельзя, раз она первой пришла с этим, она твердо ответила:

– Нет. Он вернулся.

– Как вернулся?! – визгливо произнесла Раиса, подпирая своими могучими руками бока.

– Недавно.

– И что же теперь? – начиная заводиться, спросила Раиса.

– Теперь мы скоро поженимся.

От этих слов на мгновение Раиса потеряла дар речи.

– Как поженитесь? Без благословения церкви? – изумилась она.

– Мы хотели бы получить благословение, вот поэтому я обратилась к вам.

– Ко мне? Я, что ли, раздаю благословения?! Да ты вообще понимаешь, что ты говоришь? Ты же перед всей церковью каялась, просила прощения. А теперь опять в грех? Ты что же, думаешь – это игрушки? Я уже несколько раз с братом Юрой говорила, чтоб с тебя замечание сняли, восстановили в членстве. А ты опять в мир? Ну, ты и подставила меня! Не ожидала я такого от тебя. Ой, не ожидала!

– Но в чем мой грех, если мы любим друг друга? – воскликнула она.

– Он мирской, не возрожденный человек! И ты еще спрашиваешь, в чем грех?! Да как ты могла сойтись с ним? Ты, верующая, христианка! Да это же позор! Позор на всю церковь. Такое бесчестие! А я еще, дура, хлопотала за нее! – сокрушалась Раиса.

– Раиса, я очень благодарна вам и всей церкови за то, что вы смогли меня принять. Простили. Но я люблю этого человека. У нас будет ребенок.

– Ребенок?! – в ужасе закричала та. – И ты это так спокойно говоришь?! Да ты в своем уме? Ты что, совсем не различаешь где мир, где Бог? Ты нарушила заповеди Божьи! – возмущенно воскликнула женщина.

– Какую заповедь я нарушила? – не выдержав, спросила она.

– Как какую? А прелюбодейство, это что, не заповедь Божья?

– С кем я прелюбодействую, если мы заключаем брак?

– А до брака, это что же, можно?

– Он любит меня. Мы не прелюбодеи! – резко ответила она.

– Ну, знаешь, после всего этого скажу тебе следующее. Во-первых, забудь дорогу к моему дому. А второе – брат Юра никогда не даст вам благословения. И значит, вы будете жить без благословения, без Бога, без Него. А жизнь без Бога – путь в ад. Я даже не знаю, что тебе сказать, чтоб ты образумилась. Никогда не думала, что ты такая испорченная. Все! Больше я не могу с тобой говорить. Вот тебе Бог, а вот порог.

Высказав все это, Раиса развернулась и быстрыми шагами пошла в сторону своего дома. А она стояла посреди улицы в оцепенении. Последние слова глубоко резанули ее. Жизнь без благословения – это то, чего она боялась. Завтра в церкви уже все будут знать о ней – значит, ей опять закрыта туда дорога. Она пошла домой.

Дома ее уже ждал он.

Таким ласковым и предупредительным она его никогда еще не знала. Его колкость и резкость мигом улетучились, как только они опять стали вместе жить. И теперь ожидание ребенка еще сильнее сплотило их.

После всех этих недель одиночества она не верила, что сможет опять быть такой счастливой. Но это счастье было чище, светлей и лучше того, что осталось в прошлом. Он действительно любил ее. И это было самое главное.

Она не верила братьям, говорившим, что Бог оставил ее. Нет, она постоянно чувствовала радость. А разве не Он давал ей ее? И разве она виновата, что любит и любима? Нет, еще раз она не даст растоптать свое счастье чужим предрассудкам! Это она твердо для себя решила.

После разговора с сестрой Раисой она не знала, как ей быть. Не пойти на собрание и тем самым показать им свою слабость и вину, или прийти туда, как ни в чем не бывало? Она остановилась на втором.

Встав в воскресенье, она сказала ему, что пойдет в церковь. Он не стал ни перечить ей, ни отговаривать, как было раньше. Он смирился с ее решением.

– Только давай я тебя провожу, – предложил он. Она сперва отказалась, как только представила его опять в окружении братьев, но он настаивал. Было скользко.

– Я тебя только до дверей провожу и подожду, заходить не буду, – убедил ее он, и она согласилась.

Они вместе вышли из автобуса, как в прошлый раз. Она шла чуть сзади. По дороге никто из знакомых ей не попался. Только уже подходя к дверям, она столкнулась с тем самым молодым братиком, который ее позвал тогда на братское совещание. Увидев ее, он, смутившись, кивнул ей головой. Но потом поднял голову и увидел, что она не одна, а с ним. В глазах юноши отразился какой-то испуг. Он поспешил к дверям первым. Она зашла за ним.

Войдя в зал, она села как обычно, на последний ряд у окна. В окне она видела его. Он сидел на поломанных качелях, пытаясь раскачаться. Ей было тепло и приятно его видеть. Она даже не смотрела на проповедующих, до нее доносились какие-то звуки, слова. И зря. Если бы она обратила внимание на лица братьев, то увидела бы, что они с особой строгостью смотрят на нее. Собрание еще не закончилось, когда Пастор встал и прошел в конец зала. Все невольно оборачивались ему вслед. Он подошел к ней.

– После собрания не уходи сразу, – тихо сказал он, – надо поговорить.