Ирина Булгакова - Духовная трапеза. Душеполезное чтение на каждый день

Первый вид – ум «инстинктивный», которым обладают и животные и которым преимущественно живут неразвитые духовно люди и дикари. Он занят исключительно задачей сохранения жизни и удовлетворения потребностей тела. Если только им живет человек, то он не возвышается над животными и роняет человеческое достоинство.

Второй вид ума – это ум логики и науки. Его нет у животных. С помощью его человеком строится наука, двигается прогресс техники, сплетаются научные теории и философские системы. Господом он дан человеку для постижения Его творений и премудрости Самого Творца вселенной.

Главным, ценнейшим даром человечеству является третий вид ума – мы назовем его условно благодатным разумом. Как пишет митрополит Вениамин: «У души есть свой, более глубокий разум, истинный разум, интуиция, внутреннее восприятие истины».

Лишь благодатный разум веры может постигать в какой-то мере гармонию мира и невыразимую красоту Самого Божества и примирять в душе все те кажущиеся противоречия и недоумения, перед которыми бессилен ум науки и логики.

Как пишет митрополит Вениамин, человеку, обладающему благодатным разумом, «совсем не нужно бояться тайн и непостижимости вообще, а в особенности в вере».

Не скорби, невежда, что ум твой не подкреплен наукой; жизнь твоя может сделать тебя столько мудрым, что самая простота твоя в состоянии будет умудрить и разумных.

Представь себе, христианин, двух людей – обучившегося и не обучившегося христианской философии, – и увидишь великое между ними различие. Тот и мудрствует, и говорит духовное, а этот – плотское. У того и мысли, и речи о Боге, слове Божием и Вечной Жизни, а у этого – о суете мира и роскоши. Тот думает и заботится, чтобы Вечную Жизнь получить, этот – как бы собрать богатство и найти честь и славу в этом мире. Тот равно может жить как в богатых и красивых покоях, так и в плохой хижине, этому хочется жить только в хорошем и красивом доме. Тому все равно, как за богатой, так и за скудной трапезой сидеть, этот всегда помышляет о лучшей. Тот равно одевается как в дорогое, так и в скромное платье; этот хочет только в дорогом одеянии ходить и с евангельским богачом одеваться в порфиру и виссон.

О мудрости знаем, что она есть одна из родовых добродетелей, посредством которой мы, человеки, делаемся сведущими в том, что добро и зло и что безразлично…

Истинная же мудрость есть распознание того, что должно делать и чего не должно. Кто следует ей, тот никогда не отступит от дел добродетели и никогда не будет проникнут пагубою порока.

Умен тот, кто Богу угождает и больше молчит, или если говорит, то говорит немного – и только нужное и Богу угодное.

«Будьте мудры, как змеи, и просты, как голуби» (Мф. 10:16). Змея прижимает одно ухо к земле, а другое закрывает хвостом. Так и христианин должен хранить свои уши от соблазнительных речей и обольстительных внушений мира.

Ум существует прежде всякого внешнего обучения и грамотности. Ибо ум явился не вследствие грамотности и вырос не от внешнего обучения, но все сие родилось и возросло от ума. Бог естественно дал каждому ум, а разум внешнего обучения произошел от людей, поэтому мы должны больше всего иметь попечение об очищении разума. Ум, будучи очищен и просвещен, может разуметь все внешнее и внутреннее, ибо он духовен, и судить обо всем, а о нем самом судить никто не может, сказал апостол (1 Кор. 2:15).

Добрым и мудрым человеком вдруг сделаться нельзя; но сие достигается внимательным обсуждением, упражнением, опытом, продолжительным подвигом и сильным желанием доброго дела.

Истинная мудрость делает все по Богу.

Скудна мудрость человеческая, когда она руководствуется лишь своим собственным светом, или лучше своею темнотою…

Мудрость человеческая, подобно луне, освещает ночной мрак заблуждений человека только тогда, когда заимствует свет свой от мудрости и истины Божией. Посмотрите же, что делается с луной, когда черная тень земного шара ляжет на диск ее? Тогда загораживается от нее солнце, серебряный свет ее тухнет – остается одна темная масса, – и как не было луны. Так бывает с мудростью человеческою, когда заблуждения, лжеумствования, земные удовольствия и страсти заслоняют от нее свет истины в мудрости Божией.

Путь Господень – первый путь; им шествуют мудрые; а кто не сим путем ходит, тот блуждает в неисходных бедствиях.

Чему отдашь предпочтение – деятельной или созерцательной жизни? В созерцании могут упражняться совершенные, а в деятельности – многие. И то и другое хорошо и вожделенно; но к чему ты способен, тем и занимайся по преимуществу.

Не всякому слову противься, не всякому и следуй, но знай, какому и когда противиться или следовать. Более будь на деле привязан к Богу, чем стой в споре за учение о Нем. Всякое слово можно оспорить словом, но жизнь чем оспоришь?

Или вовсе не учи ближних, или учи их своей доброй жизнью. Иначе будешь одной рукой притягивать, а другой отталкивать. Меньше потребуется слов, если делаешь, что нужно, с добром и любовью. Живописец больше учит своими картинами, чем рассуждениями о художестве.

Лучше о себе слышать плохое, нежели говорить плохо о другом. Если кто-либо, желая позабавить тебя, выставляет ближнего на посмешище, то представь себе, что предметом смеха служишь ты сам; в таком случае слова его более огорчат тебя.

Не хвались добрым плаванием, пока корабль твой не пристал к берегу. У многих счастливо плывшая ладья разбивалась у пристани. Многих уносил девятый вал. Одно безопасно – не искать в счастье причин беды.

По образу и подобию Своему создал нас Бог; и всякий христианин обязан соблюдать себя и хранить, и чтить в себе образ Божий, и освящаться добрыми делами.