Зинаида Каткова - Где ты, счастье мое?

— Лед сегодня… необыкновенный.

— Чудесный лед! И я так благодарна вам.

— Ну что вы…

«А вот возьму, да и провожу её до дома, — вдруг с какой-то отчаянной решимостью подумал Костя. — Узнаю, где она живет…»

— Вот мы и пришли.

Пришли? Костя удивленно оглянулся по сторонам, не сразу сообразив, что они находятся на автобусной остановке. «Значит, она… Проклятые автобусы! Кто их только выдумал? Чтоб они все поломались и сошли с линии».

— Вам на какой автобус?

— Мне? Мне на этот… Ну, который…

— На какой этот? — незнакомка звонко рассмеялась. — Ох и смешной же вы!

Костя помрачнел. Он клял себя за свою неизвестно откуда взявшуюся робость и еще больше робел.

— Ой, вот и мой автобус! Может, и вам на этот? — девушка снова прыснула.

На остановке было многолюдно. Многие, как и они, возвращались с катка. Пропуская женщин, Костя отстал от незнакомки и почти последним втиснулся в переполненный автобус. Белая шапочка мелькнула на передней площадке. Когда же она успела пробраться туда? Ладно, только бы не прозевать её выход.

Остановка. Другая… Костя ненароком толкнул кого — то локтем, извинился. Но что это? Белая шапочка мелькнула в просвете выхода и скрылась. Костя рванулся к задней дверце… Поздно, автобус тронулся.

Однажды, это было уже весной, Костя зашел к своему другу Михаилу Яшмолкину.

Всегда веселый, жизнерадостный, на этот раз он казался чем-то удрученным. От Марии Арсентьевны не укрылось, что на душе у парня лежит какая-то тяжесть. Объяснив это неприятностями на работе, она решила отвлечь его.

— Костя, ты почему не женишься? Или наши девушки тебе не по душе? Тогда, давай, вези из Одессы.

Наступила неловкая пауза.

— Прости, Костя, я пошутила, — покаянно сказала Майра, женским сердцем угадав, что задела парня за больное.

— Вот так, сперва, не подумав, брякнут, а потом — не сердись, это шутка, — заметил Микале, хлопнул друга по плечу. — Не вешай голову, была бы шея — хомут найдется.

— Ну, ты скажешь тоже — хомут! — обиделась Майра.

— Гляди, опять не ладно, — развел руками Микале. — Не женись, Костя. Видишь, какие они.

— Да ну тебя, — отмахнулась Майра.

В который уже раз Костя почувствовал, что, бывая в этой семье, он словно бы отдыхает душой. Как они понимают друг друга — Микале и его жена! Порой, со стороны можно подумать, что бранятся, да где там, просто подтрунивают друг над другом. Легко с ними, покойно, даже не хочется уходить.

Неожиданно Костя поймал себя на желании рассказать друзьям о том, что вот уже несколько месяцев не дает ему покоя, лишает сна, — о девушке в белой шапочке. Сколько раз он ходил на каток, бродил по городу, но так ни разу её и не встретил.

— Есть одна девушка, — задумчиво начал он, — да только неизвестно, как её найти.

Начав говорить, Костя не мог остановиться. Яшмолкины внимательно выслушали его, переглянулись.

— А как её зовут? — спросила Майра.

— Не знаю.

Майра порылась в альбоме, протянула Косте фотокарточку.

— Не эта ли?

Костя глянул и обомлел: «Она! Откуда, каким чудом?!»

— Моя сестренка, — пояснил Микале.

Только тут Костя вспомнил: да ведь Микале не раз говорил ему о своей сестре, что живет в городе. Удивительно, как они ни разу не встретились здесь, у её брата?

— Бери адрес и кати к ней, — предложил Микале.

— Что ты! — испугался Костя. — Как это ни с того, ни с чего…

— Ну, как знаешь.

С этого дня Костя, надеясь встретить Катю, зачастил к другу. Много раз он порывался взять её адрес, но мысль, как он придет к девушке, что скажет, удерживала, пугала. Микале тоже больше не насылался адресом сестры.

Вчера мечта Кости сбылась: они встретились. И опять, как тогда, на катке, Костя был смешон. Что она теперь о нем думает? Ладно, главное — Катя здесь. И у нее — отпуск. Значит… значит не все еще потеряно.

Незадолго до конца работы Бахманов, на ходу обтирая замазученные руки ветошью, направился в контору МТС.

— Ты что сияешь, как солнце ясное? — поинтересовался директор. — Ремонтники и то говорят: «Механик наш сегодня именинником ходит». Может, правда, именинник?

— Если вы желаете прийти ко мне в гости — пожалуйста. А что на душе легко, так погода-то, видите, какая. Да и работа идет, как надо.

— Так, говоришь, работа идет, как надо? Трактор Уткина осмотрел? Что там?

— В капиталку — метит.

— Опять в капитальный… Ладно. В шесть — Совет МТС. Знаешь?

— Сегодня? — всполошился Бахманов. — Ведь намечено на послезавтра…

— Никакие наметки не вечны. Райком так распорядился.

Совет проходил в эмтээсовской столовой.

Просторный зал, каким он выглядел в обычные дни, сейчас казался маленьким, тесным.

На передней скамье, прямо против стола, покрытого красным кумачом, по-хозяйски разместились специалисты МТС, за ними — председатели колхозов, бригадиры тракторных и полеводческих бригад.

Бахманов пришел к самому началу и не стал пробираться вперед, сел на свободное место рядом с незнакомым человеком, по всему видать, недавним военным. Бахманова порадовало, что вместо заболевшего секретаря по зоне МТС Алексеева на Совете присутствует первый секретарь райкома партии Доронин. Там же, в президиуме, сидели управляющий местным отделением Госбанка, уполномоченный министерства заготовок, председатель райпотребсоюза и еще несколько знакомых лиц.

Доклад мало интересовал Бахманова. Он не раз слышал пространные речи своего директора с высокой трибуны и знал, что ничего нового, необычного тот не скажет. К тому же текст доклада, как всегда, написан заранее, согласован с товарищем Алексеевым, отпечатан на машинке и не раз проштудирован. Поэтому Бикмурзин чувствует себя на трибуне свободно, говорит без малейшей запинки, с пафосом, даже с некоторым самолюбованием.

«Даже сентябрьский Пленум ЦК не задел его за живое», — с досадой подумал Бахманов, слушая, как докладчик перечисляет названия областей страны, сыплет цифрами, из которых слушатели должны понять, где и как прошла уборка урожая, сколько собрано зерна, какие площади засеяны озимыми. Видимо, так думал по один Бахманов. Сидящие в зале тихонько переговариваются между собой, некоторые, пригнувшись, просматривают газету или что-то строчат в своем блокноте. По-видимому, им поручено выступить в прениях, а подготовиться не успели.

Заметив, с каким вниманием его сосед, светловолосый парень, слушает Бикмурзина, одетого, как всегда, по-городскому: костюм, галстук, белая рубашка с дорогими запонками на манжетах, Бахманов легонько коснулся его локтем, шепнул:

— Мировой доклад, а?

— Вам нравится? — большие серые глаза парня глядели пытливо, чуточку настороженно.

— Очень, — схитрил Бахманов. — Если не ошибаюсь, вы из новых председателей. Интересно, какого колхоза?