Джошуа Феррис - И не осталось никого

— Этого мало! — гаркнул Том, — Пусть хотя бы сдерет его.

— Содрать билборд, — робко объяснила Джейн, понимая, что говорит ужасные вещи, — стоит денег, Том.

Спрос на это место был невысок — в этом-то и заключалась проблема. На Ай-88 к западу от Фокс-ривер город Чикаго заканчивался, его промышленные парки и пригородные районы уступали место полям люцерны и маленьким городкам с единственной автозаправкой. Билборды в Норт-Авроре годились для водных казино и изготовителей сигарет, а еще для проводимых изредка кампаний по борьбе со СПИДом; этим список практически исчерпывался. Поставщик, может, и нес расходы за аренду рекламного места, но вероятность сдачи его кому-нибудь еще была весьма сомнительна. К тому же, видимо, ему не попадались клиенты, которые жаловались бы на то, что их реклама продолжает оставаться на месте, хотя срок действия договора, уже истек. Бесплатная реклама — кто же будет негодовать по этому поводу?

Если только предоставлялась возможность негодовать, мы непременно негодовали. У креативщиков вызывал негодование отдел работы с клиентами. У отдела работы с клиентами негодование вызывали клиенты. Время от времени у всех вызывал негодование отдел кадров, а кадровики между собой негодовали по поводу всех и каждого. Практически единственные, кто не испытывал негодования, были менеджеры по размещению рекламы, потому что на них проливался дождь взяток в виде билетов и подарков, но когда Джанни выразила Тому Моте свое негодование по поводу билборда, Том с этим негодованием заявился именно к менеджерам.

Он заявил, что согласно билборду Джессика считается пропавшей, тогда как Джессика уже несколько месяцев пропавшей не является. Джессику нашли. Джессику похоронили. Он негодовал из-за того, что Джанин каждый день, отправляясь домой, вынуждена смотреть на этот билборд на обочине Ай-88, вынуждена вспоминать о той жуткой неделе, что она провела, лелея надежду: а вдруг этот билборд каким-нибудь образом поможет вернуть ее маленькую девочку, о том отчаянии, в которое она погрузилась, когда узнала, что ничему он не помог. Теперь этот билборд стал всего лишь ужасным напоминанием о пережитом, и у Тома вызывали негодование этот сукин сын, поставщик рекламного места, который действовал невыносимо медленно, и беззаботное, безмятежное благодушие менеджеров но размещению рекламы вроде Джейн Тримбл. Он так сильно негодовал, что Джейн сняла трубку, связалась с поставщиком и выразила ему негодование. Разъединившись с поставщиком, Джейн набрала номер Линн Мейсон, чтобы выразить ей свое негодование в связи с Томом Мотой, — еще одна капля негодования на пути к его увольнению.

В тот майский день, на который Линн Мейсон была назначена операция, и на следующий, после того как выперли Криса Йопа, Марсия Двайер столкнулась с ним в принтерной. День еще по-настоящему не начался. Марсия заявилась туда, чтобы снять копию с оптимистической статейки из журнала «Пипл», в которой выжившая больная раком рассказывала свою историю. Когда она увидела Йопа, тот вздрогнул, как загнанный в угол зверь.

— Я подумал, что это Линн, — сказал он.

— У Линн сегодня операция, — напомнила Марсия. — Ты что — забыл?

Марсия говорила с сильным саутсайдским акцентом и носила соответствующую высокую прическу с челкой. Если мы ее хоть чуть-чуть знали, то в этот момент она, наверно, стояла, уперев в бок руку, вывернутую большим пальцем вперед.

— А ты чего это вернулся, Крис?

— Делаю себе биографическую справку, — набычась, ответил он.

Марсия рассказала нам об этой встрече полчаса спустя, когда рабочий день начался официально. Мы собрались у диванов для повторного совещания. На следующий день после совещания у Линн у нас обычно проходили постсовещательные совещания, которые проводил Джо, на них мы обсуждали окончательные детали проекта, уже не тратя на это драгоценного времени Линн. Не то чтобы время Линн и в самом деле стало таким уж драгоценным, просто в последнее время она проводила дни в совещаниях с другими совладельцами — Грязной дюжиной, — чтобы выработать план действий для удержания нас на плаву. С другой стороны, проводить два совещания по одному проекту было вполне в нашем духе. Никто не задумывался, определяют ли повторные совещания потребность проведения совещаний, имеющих целью выработку плана действий для удержания нас на плаву, а если и задумывался, то помалкивал на этот счет. Нас-то повторные совещания вполне устраивали. Только на повторном совещании возникало желание задать вопросы, которые ты не хотел задавать на первом из опасения выставить себя дураком перед Линн. Лучше уж было умереть, чем выставить себя дураком перед Линн, а перед Джо — мы не возражали.

Одно агентство в Сан-Франциско, как нам стало известно, пригласило архитекторов, чтобы те разработали для их служащих интерьер с живыми деревьями, мишенями для игры в дартс, плиткой, витражами, кофейнями и кортом размером, вполне позволяющим играть командами по трое. Эти счастливчики понятии не имели, что такое конференц-залы или двери из матового стекла. Мы были вынуждены терпеть подобные оскорбления, но в качестве компенсации владели разнородной мягкой мебелью, имеющей цель дать толчок нашему творческому мышлению. Расположенные на открытых пространствах, где находились удлиненные окна, пропускающие много солнечного света, эти маленькие гнездышки прекрасно разнообразили унылые коридоры и боксы — туда-то мы и направлялись на повторные совещания. Марсия примостилась на краешке одного из кресел. Прическа у нее в это утро была особенно высокой и вычурной.

Она сказала нам, что Йоп, похоже, обиделся, когда она спросила его, что он делает в принтерной.

— Виду него был такой, будто он ждал от меня любой пакости, например, что я сейчас закричу и начну звать охрану, — сказала она. — Но я только спросила, что он тут делает. То есть его только вчера выкинули, а он сегодня утром снова в здании. С какой стати?

Мы не могли поверить, что Йоп снова в здании.

— Я у него спрашиваю: «Слушай, Йоп, ты ведь не должен здесь быть, да?» И он мне говорит: «Да, не должен». Ну тогда я ему: «А что будет, если тебя кто тут увидит?» А он мне говорит: «Жопа будет». «Что значит — жопа?» — спрашиваю я у него. А он мне: «Посягательство на чужую собственность».

Мы не могли в это поверить. Посягательство на чужую собственность? Его что, арестуют?

«Ну, ты можешь себе такое представить? — спросил Йоп у Марсии. — Именно это мне и сказала Линн после планерки, когда попросила остаться, ты помнишь? Мое нахождение в здании будет рассматриваться как уголовное преступление. Ну, я ей типа: “Линн, вы шутите. После всего, что я сделал для агентства, вы собираетесь меня арестовать за посягательство на чужую собственность?” Она, значит, прекращает опускать жалюзи, она даже не смотрела на меня, когда говорила это, садится, значит, в кресло… Знаешь, как она умеет смотреть — словно мозги тебе пробуравливает своими глазками-лазерами. Она пододвигает кресло, смотрит на меня этим взглядом и говорит: “Мне очень жаль, но вы больше не можете здесь находиться. Вы уволены”. Тогда я ей говорю: “Да, Линн, я это знаю, но когда мы с вами разговаривали, я не сдержался, помните? И мне пришлось выйти из вашего кабинета. Я думал, что не могу уйти, пока мы не закончим наш разговор, вот как мы это делаем теперь. Потому что перед уходом я должен сказать вам что-то очень важное”. Ну, тут она мне говорит: “Крис, спрашивайте у меня, что хотите спросить, но потом вы должны будете уйти. Вы меня понимаете? Я не могу рисковать, оставляя вас в здании”. Что это за херня такая, а? Она не может рисковать, оставляя меня в здании? Что же это я могу такого сделать — украсть кресло Эрни? Ну хорошо, в грузовом лифте я мог бы спустить его в холл, но дальше-то нужно пройти мимо охраны. Как я смогу выйти из здания с креслом Эрни? “Я вас слушаю, — говорит мне Линн, — какой у вас вопрос?” — “Да мне всего-то одно и нужно узнать, — говорю я ей. — Вы знаете или, может, когда прежде знали об инвентарных номерах? — вот о чем я ее спрашиваю. — Эти слова — инвентарный номер — они для вас что-нибудь значат?” И как же она на это реагирует? Она говорит: “Инвентарный номер?” Ну да, и смотрит на меня, будто я псих. “Я не знаю, о чем вы говорите, Крис”,— говорит она мне. Я ТАК И ЗНАЛ! — взвыл безумным шепотом Йоп, бросая украдкой взгляд в направлении двери принтерной. А потом чуть потише: — Я знал это! Это все подстроила та сучка — офис-менеджер! Это ее персональная система. Официально никаких инвентарных номеров не существует! У нее есть пистолет-маркер. Ты знаешь, о чем я говорю, — такой с колесиком. Вот откуда берутся эти инвентарные номера! Линн о них даже не знала! Она сама типа: “Инвентарные номера?” Ну, тогда я рассказываю ей об этих инвентарных номерах, о том, как офис-менеджер их выдумала — навесила на все бирки, как Большой Брат или что-нибудь такое. Но она, значит, слушает, очень вежливо, а потом говорит: “Неужели?”, а я типа: “Ну да, но…” Я-то думал, что она хотя бы вызовет офис-менеджера, и мы обсудим все это, и тогда у меня будут равные со всеми возможности. Но тут сомнений уже не было: она не собиралась возвращать мне работу. Тогда-то она мне и сказала, что если опять увидит меня в здании, то сдаст охране, а та вызовет полицию, которая арестует меня за посягательство на чужую собственность. Ты это себе можешь представить?»