Хамза Есенжанов - Крутое время

— Прапорщик — хороший друг нашего Хакима, — подал голос Нурум. — Зовут его Сальмен. Сейчас он придет сюда, с ним можно обо всем потолковать.

— Сальмен, говоришь?! Сальмен Аманбаев, который в Теке учился?! — встрепенулся Батырбек.

— Да, Сальмен Аманбаев. Вместе с Хакимом учился.

— Так я его хорошо знаю!..

— В его искренности нельзя сомневаться, — ревниво сказал Нурум.

— Ойбай-ау, это превосходный джигит. Друг наш! — радостно поддержал его Батырбек.

Батырбек был единственным сыном пастуха Альжана.

Почти всю жизнь Альжан пас скот богатых казахов возле Борбастау. Батырбек окончил русско-казахскую школу, с детства был близок к Мендигерею, Сахипкерею, Абдрахману и к другим образованным людям прибрежья Яика. Летом он помог отряду Абдрахмана захватить обоз с оружием. Недавно его избрали председателем комитета дружинников. Джигиты полюбили его, называли «Наш Батырбек». Был он худ, бледен, из-под гимнастерки выдавались хрупкие плечи, но горяч, порывист, горой стоял за юношей-казахов и не жалел сил ради их хорошего будущего.

Когда руководство дружиной перешло к властному Мам-бету, Батырбек обрадовался. Мамбет казался ему казахским сказочным батыром, прирожденным полководцем, способным без страха ринуться на врага и обратить его в бегство. Перечить решениям героя Батырбек считал непозволительной шалостью, детским баловством.

Большую комнату, в которой могли бы свободно разместиться за дастарханом тридцать-сорок аульчан, сейчас заполнили люди в военной форме и при оружии. Одни выходили, другие заходили. До прихода Азмуратова Мамбет перекинулся несколькими словами со своими товарищами и разлегся на коврике, подложив под руку подушку. Могучая его фигура заняла весь простенок между окнами. В правом углу, ближе к печке, сидел на корточках Батырбек; как только улегся Мамбет, он тоже сел, скрестив ноги. Ораков о чем-то рассказывал Нуруму. Жоламанов задумчиво прислонился к стене возле двери.

В доме имелись две двери, обе выходили в небольшие сенцы. Незнакомый быт казахского аула, встреча со старым знакомым Сальменом привели Мукараму в восторг. С утра она обошла несколько домов, узнавая, нет ли больных среди дружинников. Девушке не терпелось поговорить обо всем с Сальменом, но она не знала, где он остановился.

— Певец-ага, — позвала она Нурума, входя в дом. Щеки ее пылали румянцем от холода и возбуждения. — Что-то нет Сальмена. Обещал, а не идет. Проводите меня к нему, хочу узнать уральские новости.

Нурум встал, приподнял голову и Мамбет.

— Сальмен должен прийти, мы его тоже ждем, — ответил Нурум с улыбкой.

Мамбет недовольно сдвинул брови. Девушка ему не понравилась. «Прошлый раз в городе вклинилась в разговор дочь Гаруна-тюре, здесь околачивается среди нас какая-то татарка. Неужели без этой красавицы не решатся мужские дела?»— раздраженно подумал он.

— Брат Нурума, оказывается, жених нашей девушки-доктора, — объяснил Орак. — Вполне возможно, вам, Маке, еще придется стать главным сватом.

— Брат — ученый джигит? — пробасил Мамбет.

— Образованный. Сейчас здесь товарищ Хакима Жунусова по учебе, один из руководителей уильских офицеров.

Открылась дверь, и вошел Азмуратов. Все уставились на него. Был он среднего роста, строен, худощав, серолиц, нос небольшой, крючковатый, глаза глядят в упор, по виду за тридцать, в новой совершенно шинели, с блестевшими золотом погонами. Вслед за ним вошел юный джигит и остановился у порога. Минуты две стояла настороженная тишина.

Азмуратов обвел острыми глазами сидящих командиров, недоуменно скользнул по фигуре девушки. Он не поздоровался.

— Проходите, — сказал Орак, кивком указывая на передний угол.

— Мне и здесь неплохо, — кичливо ответил Азмуратов.

Воцарилась неловкая тишина.

— Садись! — грубо бросил Мамбет.

— Я пришел не сидеть, а говорить с начальником дружинников. Кто из вас командир? — невозмутимо спросил офицер.

— Я, — стараясь смягчить голос, отозвался Мамбет.

Азмуратов недоверчиво посмотрел на огромного человека, разлегшегося на ковре, заметил его изуродованное ухо. «Как отметина у верблюда», — подумал офицер и неожиданно спросил по-русски:

— Какое училище вы окончили? Ваше звание?

— Окончил Мергеновский кадетский корпус с отличием. Офицер действующей дружины, — ответил Мамбет тоже по-русски.

— Такого кадетского корпуса не было.

— Я его сам создал. И сам закрыл.

Орак не удержался, хмыкнул. По вызывающему тону Мамбета Азмуратов понял, что говорить с ним будет трудно.

— Я об этом спросил потому, что в военное время за жизнь солдата отвечает командир. Знания и способности командира решают исход боя. Мне хотелось бы знать о маршруте вашего похода и о ваших целях.

Мамбет ответил прямо:

— Я не умею красиво говорить. Весь твой отряд пойдет с моей сотней, а ты останешься с моими джигитами. Сколько вас человек?

— Чтобы объединиться с вашей сотней, мне нужно знать о ваших целях.

— Ты мне скажи короче: хотят офицеры Уила объединиться с нами или не хотят?

— Офицеры Уила примкнут к вам или, наоборот, вы примкнете к нам — это должна решить степень боеспособности каждого отряда. Но вы не ответили на мой вопрос: какая у вас цель? Какой маршрут? Мне, как командиру отряда, это необходимо знать.

— Как ты сказал? — недобро переспросил Мамбет, приподнимаясь.

— Какова ваша конечная цель? — повторил Азмуратов.

Батырбек опасался, что вот-вот вспыхнет скандал, поэтому, выждав момент, он заговорил:

— Маке, насколько я понимаю, офицер Азмуратов «хочет сказать, что оба отряда состоят из казахов, жаждущих свободы. Но какой путь окажется наиболее верным — вот о чем надо поговорить…

Мамбет оборвал Батырбека:

— Ты, парень, не вмешивайся… Я хорошо понял, что хочет сказать господин офицер. Он, мол, офицер, а мы должны перейти под его командование, он будет нас обучать. Вот что хочет сказать офицер!

— Правильно говорите, — согласился Азмуратов. — Вы только вчера взяли оружие в руки, а мои офицеры знают военное дело, должны основательно обучить ваших солдат. Для этого нам следует всем вместе отправиться в Уил, где есть условия для военных учений…

Мамбет вскочил.

— Я хочу привести джигитов туда, где казахи поднимут знамя свободы. Я не желаю отправлять их в Уил с поклоном к Кириллову! Поэтому, господин Азмуратов, ты распределишь людей по моим сотням и сам поедешь с нами. Не желаешь — скажи прямо!

Азмуратов понял, что этого упрямца не удастся склонить на свою сторону и лучше прибегнуть к последней уловке:

— Ладно, я разделю офицеров по твоим сотням. Но для этого мне нужен недельный срок.

— Да одного часа хватит! — одновременно воскликнули Мамбет и Батырбек.