Михаил Колесов - Никарагуа. Hora cero

…Виктор Векслер провёл в ГКЭС короткое собрание преподавательской группы на предмет «бдительности» и в заключение посоветовал приготовить на всякий случай 5 кг. «необходимых вещей». Всех этот совет позабавил, так как уже поняли, что произойдёт с ними, если этот «случай» наступит. Между тем ночные дежурства преподавателей в ГКЭС продолжались.

Кольцов, по–прежнему, совмещал работу в CNES с университетом. Теперь за ним часто заезжал на своей машине Хуан Гаэтано. У Эрвина опять, похоже, начался психологический кризис. На работе появлялся редко и, видно было, очень нервничал. Хуан намекнул Сергею, что у того какие–то проблемы с партийным руководством. В университете занятия шли своим чередом. С Мехийа и Вероникой (зав. секции политэкономии) обговорили в «дружеской обстановке» план методической работы преподавателей и учебную программу для «alumnos–aydantes» («студентов–ассистентов»). Однажды Кольцов ввязался в спор с эквадорцем Пако Фьерро о «государстве и революции». Знакомство с коллегами продолжалось.

Кольцов дважды с Векслером побывал в посольстве у Чукавина по поводу «политзанятий» и подготовке к «октябрьской годовщине». Было проведено первой заседание «Методического Совета», которое свелось к обычному трёпу ни о чём. Евгений завёл разговор о «праздничном банкете». В процессе обсуждения сумма взноса снизилась с тысячи кордобас до 250-ти. Всё равно, желающих пока не нашлось.

В субботу Кольцов с группой лётчиков и Евгением ездили в гости в «торгпредство» играть в волейбол. Живут же люди! Шикарная вилла на огромной зелёной площадке с королевскими пальмами, с теннисным кортом и с большим бассейном. Сергей продержался на площадке ровно 5 минут и его выгнали на скамейку запасных. Возраст! Но команда ГКЭС всё равно проиграла. Потом купались в бассейне и пили пиво, каждый за свой счёт (купеческое гостеприимство!). Вечером Кольцовы съездили со всеми в кино, посмотрели французский детектив с Аленом Делоном и с хорошей антисоветской «начинкой».

Воскресенье прошло, как всегда скучно. Хотя в городке никарагуанские «милисианос» проводили военные учения, поэтому весь день вокруг раздавалась стрельба. Лида пребывала в очередном нервном кризисе. Сергею пришлось пойти «по гостям». Сначала зашёл на VL7, где Евгений подарил ему два кокоса со «своей» пальмы. Потом отправился к лётчикам, вернуть фотобачок и передать письма. Ребята на аэродроме передавали свою корреспонденцию (а иногда и получали небольшие посылки) через лётчиков рейсовых самолётов. В Москве эти письма опускались (без обратного адреса) в обычные почтовые ящики. Это получалось быстрее и надёжнее…

Вечером Сергей просмотрел книжку американского психолога «Sexualidad Humana…», которую ему дал доктор Флорес. Очень познавательная книжица.

На следующий день Кольцов вместе с Сильвией и Хуаном (на его машине) вновь побывал в Леоне. На этот раз разговор с Гонсало был конкретный. Обсудили представленный им проект организации школы (факультета) социальных наук и методического «кабинета» при Департаменте. Обсуждение оказалось напряжённым. Молодой преподаватель из Мексики, — похоже, автор проекта, — заявил Кольцову:

— Вы, советские марксисты, навязываете своё мнение, а, между тем, не способны к самокритике. Вы всегда правы…

На это Сергей ответил коротко:

— Мы — советские марксисты правы всегда потому, что у нас за спиной опыт победившей революции, а у наших критиков — только своё личное мнение.

В итоге проект был забракован, а план создания кабинета одобрен.

После этого Гонсало отвёз гостей на своём джипе на Тихоокеанское побережье в 14 км. от города, где в уютном ресторане «Poneloga» они пообедали. Гонсало не преминул вновь завести разговор с Сергеем об его переводе в Леон. Конечно, соблазн был велик. Серей понимал, что здесь ему будет предоставлена полная свобода действий и, к тому же более комфортные жизненные условия. Но отказаться от уже втянувшей его «столичной жизни» он не мог. В университетской «Libreria» он купил книгу Берлингуэра (генсека Итальянской КП) о «Еврокоммунизме».

Во вторник Кольцов впервые выступил на партсобрании в посольстве, посвящённом «повышению ответственности». Он заметил, что посол обратил внимание на его выступление, и поинтересовался о нём у рядом сидевшего Крашенинникова. Но это, похоже, не понравилось вернувшемуся из затянувшегося отпуска экономическому советнику Рябову (уже пошли слухи, что у него были какие–то «проблемы» в Москве).

Юрий Николаевич, крепкий мужчина, переваливший за полусотню своего возраста, был кадровым работником ГКЭС. Несмотря на то, что его заграничный опыт ограничивался несколькими годами работы на Кубе, однако его амбиции и самомнение были следствием «прочного положения» в Москве.

После партсобрания он собрал преподавателей у себя в экономмиссии и сразу же заявил, что привёз новые «указания». Во–первых, отныне 60 % зарплаты они будут получать в «чеках» Внешторгбанка, остальное — в кордобах, по официальному курсу. Таким образом «на руки» никто доллары получать не будет. Из–за большой разницы между официальным и «рыночным» курсами это снижало платёжеспособность в несколько раз. Во–вторых, отменяется «продовольственная программа». Дело в том, что университетская администрация снабжала преподавателей некоторыми продуктами «первой необходимости» (мясо, мука, сахар, рис и пр.) по государственным ценам, так как на рынке эти продукты стоили очень дорого, (купить их иногда было невозможно). Наконец, до «выяснения обстановки» все отпуска отменяются. В итоге все поняли, что наступают «суровые времена». Похоже, что у экономсоветника, действительно, были «проблемы» в Москве, и теперь он полон решимости «принять меры».

В автобусе все активно обсуждали «новости». Кольцову было ясно, что первая «новость» обусловлена тем, что в Москве решили, что они получают здесь слишком много. Вторая «новость» тоже понятна: местные гэкеэсовцы возмутились, что им самими приходится закупать продукты на рынке. А вот третью «новость» никто не понял. Все решили, что Москва боится, что, после этих «нововведений» на фоне обострившей военной обстановки, многие специалисты не вернутся сюда из отпусков. Но все ошиблись (позже оказалось, что ни одно из этих «указаний» так и не было воплощено).

С приездом Рябова Евгений воспринял духом. Виктор, напротив, «притих».

В университете Кольцов провёл последнее занятие с преподавателями–историками. Курс закончился успешно, несмотря на изначальный пессимизм его коллег, которые теперь активизировались. Хуго Мехийа провёл в Департаменте совещание с его участием, на котором присутствовали Франсиско — Серхио, Химена, Вероника, Луис Салазар и Британия. Обсудили план семинарских занятий для преподавателей философии. Совещание прошло бурно, так как Франсиско — Серхио нарушил договорённость и не решился обговорить этот план с преподавателями накануне. Но, в конце концов, план был утверждён. Это была маленькая, но победа Кольцова.