Михаил Колесов - Никарагуа. Hora cero

…Следующая неделя прошла под впечатлением речи Дональда Рейгана в Конгрессе США 27 апреля. Сначала о ней узнали по газетам и из новостей. Затем, на следующий день, смотрели телевизионную ретрансляцию речи из Конгресса. Рейган обвинил Никарагуа в «коммунизме» и в угрозе для стран Центральной Америки. Он сказал: « Даниэль Ортега объявил, что марксизм–ленинизм — это учение, которому он будет следовать, а Карпио обещал, что после победы в Сальвадоре — придёт очередь всей Центральной Америки». «Образцовая страна демократии — Коста — Рика, поэтому ей надо помогать, так же как и другим странам, где ещё неблагополучно, но есть воля и понимание». «В Никарагуа воюют не сомосисты, а сандинисты против сандинистов». «В Никарагуа много советского оружия и военных и гражданских советников из Советского Союза, Кубы, Ливии и ООП». «Никарагуанская армия — самая большая в Центральной Америке — 25 тысяч человек плюс 50 тысяч милиции». «Так что долг США, моральный и исторический, помочь странам Центральной Америки (и Никарагуа) встать на путь демократии и развития».

Конгресс США дал согласие президенту на финансирование войны в Центральной Америке.

В Манагуа состоялась массовая демонстрация протеста в связи с речью Рейгана. На митинге выступили секретарь Сандинистского профсоюза Санчес, председатель Демократического Революционного Фронта, девочка по имени Броча, только что вернувшаяся из поездки в Советский Союз, и министр культуры монсеньор Эрнесто Карденаль, который сказал: « Они могут убить всех нас, могут захватить нашу землю, но никогда они не захватят наше небо!». «Гитлер был смел и мужественен потому, что не побоялся напасть на Советский Союз… и умер как мужчина! Рейган трус, потому что боится маленькой и бедной Никарагуа!». Эта речь на Кольцова, который смотрел трансляцию митинга по телевизору, произвела двойственное впечатление. И не только неожиданным комплиментом Гитлеру, но каким–то подобострастным страхом перед США.

Тема «вторжения» обсуждалась везде и всеми. В ГКЭС провели собрание, на котором было сделано предупреждение о возможных провокациях на 1 мая в связи с заявлением Эдена Пасторы, который по «Радио Сандино» (из Коста — Рики) объявил 1 мая в Никарагуа — «днём террора» для «интернационалистов»: советских, кубинцев, чилийцев и других, — если они к этому времени не покинут страну. По радио назывались имена и адреса многих «интернационалистов» в столице. Речь передавалась несколько раз в течение дня. В ответ на заявление Пасторы Томас Борхе сказал: «мы надеемся, что Пастора сдержит своё слово и появится в Никарагуа, где мы его встретим».

Между тем жизнь продолжалась. Занятия у Кольцова проходили по плану. Его отношения с Вероникой и Британией (сменившей Франсиско — Серхио) постепенно налаживались. Преподаватели Департамента устроили кубинцу Хоакину прощальный обед в ресторане. За столом зашёл разговор о латиноамериканском «народе–вулкане» (который долго терпит, а потом взрывается).

30 апреля Кольцов выступил в университете на митинге на тему: «диктатура пролетариата». Его речь была выслушана под аплодисменты, потому что попала в точку. Вечером у него дома собрались чилийцы Луис и Изабелла и итальянцы Ренсо и Марго. Пили итальянское «кьянти» и говорили о Пасторе, революции и о своих странах. Неожиданно Ренсо завёл разговор о «политическом убежище». Кольцов понял, что итальянцы, которые являлись здесь политическими иммигрантами, опасаются за свою жизнь в случае неблагоприятного развития событий. Разъехались, как всегда, поздно.

В преподавательской группе, после отъезда Векслера, произошли перемены. На собрании Рябов сообщил, что Колтун назначался на место Векслера, а его должность «старшего группы» передавалась Вартану Мирзояну, только что прибывшему армянину, лет пятидесяти пяти. Вартан был доцентом (по специальности «сопромат») одного из московских технических вузов. Он своим внешним видом, бесформенной тучной фигурой и грубым восточным лицом, походил на «вожака» из криминальных фильмов. Испанским, также как и русским, он владел весьма условно, компенсируя этот недостаток многословием и откровенной льстивостью. Но он был москвич! И это было главное.

Орлов, который явно рассчитывал сам занять место Виктора, не мог скрыть своей растерянности. Коллектив прореагировал пассивно. Разговор Кольцова с Рябовым и Павловым (парторг экономической миссии) на следующий день прояснил ситуацию. Он понял, что она для него резко изменилась после отъезда Векслера, который, хотя и в своих интересах, но всё–таки его «подстраховывал». Теперь Сергей остался без «прикрытия». Кольцов свозил Лиду опять в Леон в госпиталь, где им дали понять, что это — в «последний раз».

Между тем бои в Никарагуа продолжаются. В провинции Хинотега, во время нападения из засады на машину, зверски были убиты 14 гражданских специалиста, среди них — немецкий врач, медсестра, инженер и др. Группа «Contadora» (министры иностранных дел Мексики, Венесуэлы, Колумбии, Панамы) ведут интенсивные переговоры о предотвращении вторжения в Никарагуа. Даниэль Ортега объявил от имени правительства о готовящейся военной эскалации и пригрозил вооружить весь народ. Со стороны границы с Коста — Рикой готов к вторжению отряд в 500 человек Эдена Пасторы. На следующий день «Сандинистские новости» сообщили, что при переходе костариканской границы захвачено 40 «контрас» из отряда Пасторы.

1 мая утром в театре «Рубен Дарио» прошло Торжественное собрание, посвящённое «Дню международной солидарности трудящихся» (впервые в Никарагуа). Его трансляцию по телевизору смотрели все обитатели «Болоньи». На собрании присутствовали Даниэль Ортега, Виктор Тирадо и Рафаэль Карденаль (брат Эрнесто Карденаля). С большим докладом выступил Байардо Арсе, который, в ответ на выступление Рейгана, раскрыл суть доктрины Трумэна в 1947 году и продемонстрировал эскалацию вмешательства США в дела латиноамериканских стран, в том числе Никарагуа. В заключение был предъявлен ультиматум США из 11 пунктов и оглашено обращение Сандинистского Фронта к рабочим. Это выступление впервые произвело на Кольцова впечатление чего–то, наконец, конкретного. Хотя оставалось не ясным, что за этим последует…

Намеченное «массовое гуляние» на площади «19 июля» было отменено под предлогом траура по погибшим накануне на границе 14-ти «специалистам». Но, вероятно, эта отмена была обусловлена опасением провокаций. Советским преподавателям выход из дома был категорически запрещён.

Вечером Кольцов с женой и Орловы присутствовали на Торжественном собрании в посольстве. Доклад сделал Павлов. После этого был концерт детей и приехавшего белорусского ансамбля. Потом пили пиво и разъехались по домам. Кольцовых отвёз Павлов, который всю дорогу молчал. Просмотрев перед сном последние номера «Правды», Кольцов обратил внимание на награждение «посмертно» международного телекомментатора Каверзнева, работавшего в Афганистане и «скоропостижно» умершего по возвращению в Союз…