Сергей Лукьяненко - Спектр

“Я еще не думала над этим” – призналась девочка. – “Если у вас все разумны… Нет, не обязательно. Но ведь это трудно?”

“Быть настоящим человеком – это всегда трудно” – сказал Мартин, вновь прибегая к безотказной мудрости цитат. – “Но неужели тебе хочется потерять разум?”

“Это не больно” – философски сообщила девочка. – “Это рано или поздно случается со всеми. Вот сейчас я думаю, можно ли прожить всю жизнь, сохраняя разум – и мне страшно. Как это – жить и думать? Всегда, до самой смерти? Разве ты не хочешь, чтобы все стало легко и просто? Чтобы не приходилось бояться, сомневаться, страдать, отчаиваться, колебаться, раскаиваться?”

“Я как-то слышал одного старичка” – сказал Мартин. – “Он выступал по телевидению, в таком шоу… где собирают всяких чудаков на потеху публике…”

“А у нас нет таких шоу” – сообщила девочка. – “У нас нет взрослых чудаков. Извини, я перебила”.

“Так вот, этот старик утверждал, что все беды на Земле – от любви” – продолжил Мартин. – “Ты ведь знаешь, что такое любовь?”

“Знаю. Это волнующее эмоциональное состояние, одно из свойств разума. Я тоже люблю одного мальчика”.

Мартин улыбнулся:

“Замечательно. Старик перечислял всякие беды, происходящие от любви. Говорил, что любовь заставляет людей совершать странные нелогичные поступки, жертвовать жизненным покоем, а то и самой жизнью. Он советовал никогда не любить, а если получится – то и не размножаться или размножаться искусственным путем. Говорил, что попробовал как-то заняться сексом…”

“Я знаю, что такое секс” – спокойно сказала девочка.

Мартин хмыкнул:

“Ага. В общем, ему и секс не понравился… Смешной такой старичок. И когда он говорил, то кое-что даже звучало логично. Ведь от любви люди и впрямь часто страдают... если посмотреть со стороны. Я на него смотрел и думал, в чем же он неправ. Так бывает, человек неправ, но в чем – сразу и не понять. Сказать, что любовь – это еще и радость? Но нельзя же приводить радость в противовес горю! Это уже весы какие-то получаются, на которых взвешиваешь плюсы и минусы любви. А потом до меня дошло – этот несчастный старичок не понимает самого главного. Когда страдаешь от любви – это страдание светло. Это тоже радость, даже когда любовь безответна, когда тебе от нее – только печали и горести. Главное, что она есть – любовь. А у того старичка… может быть, что-то в ДНК неправильно, не знаю. Или он вообще лишен всех чувств, кроме вкусовых пупырышков на языке и удовольствия от мягкого дивана под седалищем. В общем – ему ничего не объяснить, как слепому цвета радуги… Так и с разумом, девочка. Он, конечно, штука коварная и бед от него много. Но разум – счастье само по себе. А понять это может только тот, у кого он есть”.

“Тот старичок – он говорил как наши взрослые” – заметила девочка. – “Может быть, и у вас есть люди, которые перестали думать, которым хватает рассудка?”

“Может быть” – согласился Мартин.

“А ты кого-нибудь любишь?”

Странный это был разговор. Маленький ресторанчик на чужой планете, с посетителями, будто бы не замечающими Мартина. Собеседница – птенец Чужого. А тема разговора – разум и любовь. То, к чему всё и всегда сводится…

“Любил” – откровенно сказал Мартин. – “Кажется, любил. А сейчас…” – он заколебался. И честно закончил: – “Не знаю”.

“Значит, любишь” – рассудила девочка.

Мартин улыбнулся.

“А ты днем спишь?”

“Последние тридцать лет – нет” – Мартин внимательно посмотрел на девочку, хлопнул себя по лбу. – “Я и впрямь дурак. Ты хочешь спать?”

“Мы спим днем. Пока маленькие” – призналась девочка.

“Идем. Тут недалеко”.

Недалеко – это было смело сказано, но через полчаса они подошли к гостинице. Мартин посмотрел вверх – солнце стояло еще довольно высоко над горизонтом. Что ж, можно уложить девочку спать и потихоньку отправиться к доброму полицейскому за информацией об Ирине.

Чувствуя себя не то Гумбертом Гумбертом, не то киллером Леоном из старого фильма, Мартин прошел мимо портье, ведя девочку за руку. Ладошка в его руке казалась совсем человеческой и даже легкое шуршание перьев перестало замечаться. Портье встретил их появление равнодушным взглядом, но все-таки привлек внимание тихим клекотом и сказал:

“В вашем номере будет женщина”.

“Девочка. Она из моей стаи” – мрачно ответил Мартин.

“Хорошо”.

Только обнаружив дверь своего номера приоткрытой, Мартин понял, что они с портье говорили о разных женщинах.

– Я тебя с утра… – начала Ирочка Полушкина, вскакивая с диванчика. – Ой, это кто?

– Девочка, – обреченно ответил Мартин.

– Хорошо хоть, что не мальчик… – заключила Ирина, разглядывая их с явным удивлением. С чувством продекламировала: – К нам сегодня приходил межпланетный педофил, малолетних организмов он с собою приводил…

– Вторая строчка хромает, – сказал Мартин. – Ирина, не надо издеваться. Я попал в дурацкую ситуацию.

– С тобой бывает… – все еще глядя на Мартина с сомнением, сказала Ира.

– Я спас этого птенца от смерти, – объяснил Мартин. – И, по законам Шеали, ее отдали мне!

– Вот как… – Ирина очень странно посмотрела на Мартина. Растерянно…

– Что-то не так?

– Все так… – девушка кивнула. – Все правильно. Бедный ребенок… – с той интонацией, которая совершенно однозначно отделяет девушек от женщин, пробормотала Ирина. – Маленькая… ты хоть накормил ее?

“Это та женщина, которую ты любишь?” – простодушно спросила девочка.

Простодушно ли? Мартину показалось, что в глазах птенца мелькнула лукавая искорка.

“Ой, прости, я не поздоровалась, не думала, что ты знаешь туристический…” – быстро сказала Ирина. Мартин невольно улыбнулся. Все-таки нелепо выглядит разговор на жестовом.

“Знаю, я прошла через Врата в яйце. А ты тоже из нашей стаи?”

“Иногда” – покосившись на Мартина, сказала Ирина. – Слушай, ты чего ей наговорил? Она же еще ребенок, ей лет десять-двенадцать по нашим меркам…

– Если я правильно понял, через пару лет с ней уже и не поговоришь, – запустил Мартин пробный шар.

– Да, они утрачивают разум примерно в этом возрасте, – кивнула Ира. – Я все это уже выяснила…

Она вновь повернулась к девочке, спросила:

“Ты сыта? С тобой все в порядке?”

“Да, Мартин накормил меня”.

Имя девочка произнесла вслух. Очень похоже.

– Какая молодец… – умилилась Ирина. – Мартин, ну ты и влип… Представляешь, что за проблемы ждут тебя на Земле?

– Ну не оставлять же ее среди этих безмозглых шеали?

Ира кивнула. Спросила девочку:

“Ты чего-нибудь хочешь сейчас?”

“Спать. Слишком много впечатлений. И еще…” – девочка покосилась на Мартина и произнесла что-то, пряча от него руки.

“Идем” – беря девочку за плечо, сказала Ирина, и они удалились в уборную.