Кассандра-сан - Изменить неизменное

Наруто отреагировал… бурно. Наверное, это было самое подходящее слово, но иначе его реакцию я объяснить не могла. Он посмотрел на меня волком; приложил руку к лицу; вежливо (!) попросил посмотреть свиток. И всё это было сделано под обеспокоенные шагания туда-сюда и бормотания чего-то (вряд ли лицеприятного, стоит заметить) себе под нос с активным излучением невнятной мешанины эмоций.

— Всё нормально, Наруто, — я с беспокойством наблюдала за тем, как он разматывает свиток до конца. — Ирбисы — хорошие… — я резко осеклась, когда увидела в самом начале свитка вязь каких-то печатей.

С одной стороны, это было логично — всё же кровавый отпечаток на простом листе бумаги мало что значит. С другой стороны, Наруто прав — кто знает, что там написано и о чём меня могли не предупредить. Как бы милы ни были снежные барсы, они могли или не знать чего-то сами, или не сказать ради собственной выгоды. Потому что… ну, все мы действуем ради собственной выгоды.

Спустя минут десять молчаливого всматривания в свиток Наруто аккуратно свернул его и отдал мне обратно.

— Всё нормально? — робко спросила я, тушуясь под его тяжёлым взглядом. Никогда не думала, что Узумаки будет на меня так смотреть. Но вот, смотрит же. И взгляд — страшный. — Всё же нормально? — уже не так уверенно переспросила я.

— Вроде, нормально, — ответил Наруто, а потом вздохнул. Я внезапно почувствовала себя маленькой — хотя раньше, определённо, старшим в нашем дуэте был не он. — Но могло быть не нормально, понимаешь? Они могли подсунуть тебе не обычный свиток, а тот, что без конца тянул бы из тебя чакру на пользу их мира — и на техники у тебя бы ничего не оставалось! Или ещё что-то!..

— Ладно-ладно, я поняла, сглупила. Но всё же хорошо, — неловко пробормотала я, а потом пожала плечами, внезапно перестав робеть. — Сам-то как всегда поступаешь?

Наруто кивнул и крепко меня обнял, лицом утыкаясь куда-то в волосы. Я закрыла глаза и тоже вцепилась в него, понимая, что через несколько недель он уйдёт с Джирайей. Наверное, именно неотвратимость этого события толкнула меня на такую безумную затею. Подняв немного голову, я приоткрыла глаза и посмотрела на Наруто. Он улыбнулся — уже по-привычному светло — и поцеловал меня.

За пару недель чуть меньше десятка человек из моего клана обзавелись призывами. Ино тоже выбрала себе семью, состоящую пока что только из двух барсов-защитников — чтобы оберегали её и задерживали противников, пока она техники применяет. С письмами, как я договорилась, будут бегать котята-близняшки — они обладали прекрасным талантом меняться местами с помощью обратного призыва (полезно, если один устал бежать) да и просто забирать друг друга (а вот это нужно, если грозит опасность).

В назначенный срок Наруто ушёл.

«Человек занят тем, от чего он ожидает счастья, но самое большое его счастье состоит в том, что он занят»

Эмиль-Огюст Шартье

Как бы заезженно это ни прозвучало, но шли дни. Я совершенствовала свои навыки, осваивала что-то новое, благодаря тяжелой, но легко всё объясняющей одним подзатыльником, руке Цунаде. Стихию мою мы общим решением оставили в покое, не изучая никаких техник. Я только тренировалась в освоении Молнии, пытаясь не разрезать листики, а заставить их прилипнуть к моей руке во всё большем количестве; потом — вторым и завершающим этапом — пустить меж пальцев разряд. Эдакий маленький электрошок. Когда я спросила, зачем это всё — ведь техник стихии мы изучать вроде бы не планировали — она мне показала, как работает Рашиншо. На мне же. Но я прониклась.

Через несколько месяцев после начала обучения я поняла, что из меня делают даже не бойца поддержки — обычного ирьёнина, и предсказуемо взбунтовалась. Мои способности к лечению были не такими уж и плохими, но всё же оставляли желать лучшего. Если я хотела стоять рядом с Неджи, Наруто и прочими сильными мира сего, мне надо было тренировать ещё и другие техники, техники нападения; поддержка, шпионы и лечение у меня уже есть — призыв, но как быть с остальным?

Цунаде на мой бунт отреагировала предсказуемо — выгнула бровь и поинтересовалась, что я могу предложить взамен. Ведь она сама в большей степени ирьёнин, чем боец, и выигрывает только благодаря хорошему тайдзюцу и способностям к самолечению. Я тут же вспомнила о своих наработках во время поисков Пятой Хокаге — управление чакрой вне тела, налепляя на неё воду.

Сенсей похвалила. Потом сказала, что вода — это лишнее, если я захочу, чакра будет оружием и так. В голове тут же вспыхнуло воспоминание: огромное количество каких-то насекомых и Хината, разрезающая их всех огромным количеством нитей чакры. Филлер, ещё не такой уж и бессмысленный, так как вышел в первом сезоне.

Спустя несколько месяцев я поняла, что способности мои всё возрастают и возрастают: я уже достаточно хорошо владела тайдзюцу клана и могла уложить на лопатки кланового чунина, но только в том случае, если пользоваться разрешали только тайдзюцу. Подозреваю, что дело было в моей гибкости, которая из-за подросткового возраста всё ещё приводила меня в восторг. Когда стану старше, придётся усердно поддерживать тот результат, что есть уже сейчас; хотя, казалось бы, будто я и в том возрасте этого не делала.

Дальность видения удалось дотянуть до двух с копейками километров, и я не была намерена останавливаться. Цунаде также учила скрывать свою чакру — какой-то особой техники для этого не было, но нужно было научиться приостанавливать работу Очага, который постоянно вырабатывал новую чакру, излишки которой через танкецу выходили за пределы тела. Именно эти излишки и засекали сенсоры, чего при большом умении (чем лучше ты замораживаешь Очаг, тем сложнее тебя обнаружить) можно избежать. Именно поэтому глаза моего клана так ценились: мы могли чувствовать чакру не только вне тела.

Со всеми этими тренировками у меня почти не оставалось времени на упражнения по увеличению объёма Очага, но Неджи подсказал одну хитрость. Если нет времени, то нужно просто опустошать весь свой резерв, тем самым упражняя организм и на скорость выработки новой энергии, и на расширение запасов. Обычно после практики в госпитале у меня не оставалось ни грамма чакры, а уж когда приходил клон, занимающийся медитациями, или сложением печатей, или чтением каких-либо книг преимущественно медицинской направленности, или отработкой какой-то техники, не требующей физических усилий, так я вообще отрубалась в мгновение ока.

Стоит заметить, что теневыми клонами я пользовалась нечасто: если они существовали дольше двух-трёх часов, то информация, приходящая откатом после исчезновения двойника, буквально взрывала мозг, так что клонов я развеивала только в медитации. А то попробовала как-то просто так приказать двойнику исчезнуть — головная боль ещё долго напоминала о себе внезапными вспышками в висках и затылке.