Дженни Колган - 500 миль до тебя

Какое все-таки странное ощущение. Сидишь у человека в гостиной, и все вещи вокруг принадлежат ему: телевизор, приставка «Хbox», диван, чашки, тарелки. И при этом собираешься с ним знакомиться. Чуть закусив губу, девушка взяла ноутбук и набрала:

✉ Здравствуйте, это Алисса Уэсткотт. Спасибо за инструкции, они мне очень пригодились.

Тут Лисса соврала. Надо будет все-таки их прочесть.

✉ У Вас классный дом!

Она не стала писать о том, что подобное просто не укладывается у нее в голове. Это же такая роскошь – иметь целый собственный дом и ни с кем его не делить! Коттедж с гостевой спальней и камином, а рядом – сад и ручей! Невероятно! Лисса сейчас заняла недвижимость стоимостью около пяти миллионов фунтов – если, конечно, перенести ее на пятьсот восемьдесят три мили южнее.

✉ Вот несколько полезных советов на завтра. В собаках я особо не разбираюсь, но две вещи могу сказать точно: питомец Джеймса Феликстона попытается Вас съесть, а у Ли Ченга пес смирный. У Джеймса собачка комнатная, а у Ли – огромная. Пожалуйста, у Пулов лишнего не болтайте: они по любому поводу подают жалобу. У Эффинчей оставляйте машину на парковке для жильцов, а когда поедете к Уиддингсам, придется заплатить за парковку на улице, потому что они козлы.

Кормак прочел письмо. Это уже на что-то похоже, хотя тон и не слишком приветливый. Кстати, земляки ему то же самое про новую медсестру докладывали. Высокомерие англичан для них – больной вопрос. Жители Кирринфифа сошлись на том, что Лисса типичная англичанка: холодная и скрытная, вся в себе. Оставалось надеяться, что Кирринфиф не окажется для нее бо́льшим источником стресса, чем Лондон.

А еще Лисса не спросила, понравилось ли Макферсону в столице. Наверное, думает, что это глупый вопрос: разве Лондон может не нравиться? Кормак невольно ощетинился.

✉ Здравствуйте, Алисса! Спасибо за информацию. Если понадобится карта, дайте знать, я нарисую. Некоторые фермы трудно найти. А еще я люблю рисовать ☺. Ну как, освоились? Нравится у нас?

Но Лисса уже перешла к следующему пункту в списке дел: к психотерапевтическому сеансу, которого так боялась. Поэтому Кормаку не ответила. Ну и ладно, подумал он. Отложил телефон и подошел к окну. Попытался открыть его, чтобы разогнать застоявшийся воздух битком набитого людьми здания. Но потом передумал.

Лисса заварила себе большую чашку чая. Что угодно, лишь бы только отложить неизбежное. Да, многие люди ходят к психотерапевту. Лисса не видела в этом ничего постыдного, однако сама никогда не испытывала потребности в чем-либо подобном. Но так было раньше. Ладно, пора: уже половина седьмого.

Фигура на экране складывалась из пикселей несколько секунд, и вот перед Лиссой возникла женщина. Лет пятидесяти, но для своего возраста выглядит неплохо. Уголки рта раздвинуты в легкой улыбке, а взгляд такой уверенный, что, несмотря на плохой сигнал, эта уверенность просачивается даже через линзу камеры. А еще психотерапевт ела что-то из миски.

– Алисса Уэсткотт? – отрывисто и довольно неразборчиво уточнила она.

– Да, – протянула Лисса.

Она сама не заметила, как уселась на полу перед ноутбуком по-турецки и скрестила руки на груди.

Женщина отложила ложку и прищурилась.

– Извините, но мне видно только ваше колено, – произнесла она. – Можете сесть по-другому?

Лисса растерялась. Сначала переставила ноутбук на журнальный столик и встала перед ним на колени, будто в церкви. Нет, так не годится. Попробовала сесть на диван и смотреть на экран сверху вниз, но в маленьком окошке ее нависающее лицо казалось огромным. Отнюдь не лестный ракурс. А еще девушка сообразила: чем дольше она решает, как сесть, тем больше выводов из этого сделает застывшая в терпеливом ожидании психотерапевт. Лисса засмущалась и покраснела.

– Извините! – произнесла она тонким голоском, совсем не похожим на ее собственный. Таким голосом расфуфыренные дамочки спрашивают, на тот ли поезд сели. – Не знаю, как лучше расположиться!

– Не важно, – спокойным тоном ответила женщина и тем самым окончательно убедила пациентку, что это вопрос первостепенной важности.

В панике Лисса завертелась как волчок. Наконец снова плюхнулась на пол и убрала под себя ноги, как маленькая девочка.

Психотерапевт, ее звали Анита, по-прежнему невозмутимо улыбалась. Только быстро глянула в верхний правый угол экрана. Должно быть, на часы, предположила Лисса – и угадала.

– Ну вот! Здравствуйте! Извините, что так долго!

– Вы сейчас чай прольете, – предупредила Анита.

– А это не чай, это водка! Ха-ха! – Слова сорвались с языка без всякого участия мозга.

Анита вежливо улыбнулась. Видимо, чай в чашке или водка, для нее тоже не принципиально.

– Шучу! Смотрите! – Лисса наклонила чашку к экрану.

Закончилось все вполне предсказуемо. Еще несколько драгоценных минут ушли на то, чтобы найти кухонное полотенце, ликвидировать лужу, а затем снова выйти на связь.

Анита улыбалась все с тем же олимпийским спокойствием. Лисса уже собиралась извиниться и предложить начать сначала, как вдруг голос по ту сторону экрана завопил: «Мама-а-а-а!»

Невозмутимая маска психотерапевта дрогнула, но совсем чуть-чуть.

– Солнышко, мама занята, – вполголоса, одним уголком рта произнесла она.

– У меня пирожок в унитаз упал!

Обе женщины замерли.

– Вы идите разберитесь, – предложила Лисса.

– Нет-нет, это вовсе ни к чему, – ответила Анита, стараясь вернуться к профессиональному тону. – Так на чем мы остановились? Сейчас мы с вами в подробностях обсудим все, что произошло в тот день, уделим внимание деталям…

– Мама, а я его уже достала и кушаю!

Повисла еще одна долгая пауза.

– Идите, – повторила Лисса.

Но Анита уже вскочила и выбежала из комнаты, на ходу опрокинув на пол перед ноутбуком высокую стопку записей и папок. Лисса поглядела на них. Пока по ту сторону экрана долго кричали и спорили, девушка нашла свою папку и прочла на ней диагноз: там крупными буквами было выведено «ПТСР». У Лиссы аж глаза на лоб полезли от изумления: посттравматическое стрессовое расстройство? Неужели это про нее? Так вот, значит, кто она. Человек с поехавшей крышей. Просто супер! И что дальше? Палата с мягкими стенами?

Тут вернулась Анита. Гладкие темные волосы взъерошены, а из-за пределов видимости экрана все еще доносится громкий рев.

– Итак… – произнесла она. Стала собирать бумаги, опрокинула чашку с кофе и поморщилась. – Простите. Бывают такие дни…

– Прекрасно вас понимаю, – вежливо ответила Лисса. – Я ведь тоже работаю в системе здравоохранения.

Но ей не давал покоя диагноз. И она выпалила:

– Так, значит, у меня ПТСР?

– Что?