Дженни Колган - 500 миль до тебя

– У вас очень красивый сад, – похвалила она.

– По-вашему, это разумно – так разбазаривать ресурсы Национальной службы здравоохранения? – между тем ворчала Брайди.

Лисса заметила, что чайник хозяйка наполнила с трудом. Убедившись, что Брайди благополучно поставила его на плиту, медсестра осмотрелась по сторонам. Повсюду фотографии маленьких мальчиков. А Лисса и не знала, что у Кормака есть братья. Три светловолосые головы, три беззубые улыбки. Трудно угадать, который из мальчиков – Кормак. Спросить Лисса почему-то постеснялась. У нее и впрямь возникло такое чувство, будто она шпионит за человеком, вот только не за Брайди, а за кое-кем другим.

Наконец хозяйка заварила чай.

– Можете пошевелить пальцами? – спросила Лисса, взяв Брайди за руку. – А теперь попробуйте сжать мою руку вот тут… и тут… Хорошо. Отлично.

Далее настал довольно деликатный момент.

Лисса наклонила голову, чтобы понюхать повязку, проверяя, нет ли признаков нагноения. Главное – не дать больному понять, что ты делаешь.

– Вы меня что, нюхаете? – сердито спросила Брайди.

– Ну как, нравится Кормаку в Лондоне? – быстро сменила тему Лисса.

Брайди пожала плечами:

– Откуда мне знать? Он ведь живет у вас в доме?

– Точнее, в моей комнате, – ответила девушка и пояснила: – У меня комната в общежитии для медсестер. Конечно, по сравнению с его коттеджем небо и земля…

– В общежитии для медсестер? Сейчас лопну от гордости, – сухо произнесла Брайди.

Лисса заметила фотографию интересного мужчины в парадной военной форме. Он выглядел очень нарядно: даже без меховой шапки с ремнем под подбородком не обошлось. По обе стороны от красавца стояли родители: Брайди, выглядевшая помоложе, чем сейчас, и сгорбленный мужчина.

– Это Кормак? – спросила Лисса.

– Нет. – Тон собеседницы чуть смягчился. – Это Роудон, мой старший сын.

– Он служит в армии?

– Кормак тоже раньше служил. А теперь нашел занятие поважнее и удостоился жить в общежитии для медсестер! – В голосе Брайди прозвучала боль.

– Кормаку не нравилось на военной службе? – осторожно поинтересовалась Лисса.

– Армия не всем по плечу, – резко бросила Брайди. – Кормак, видно, пошел в отца.

После чего резко сменила тему:

– Ну что, разобрались с моим сломанным запястьем? Вот и молодец. Поставьте у себя в бумагах галочки возле девяноста пяти пунктов, дайте парочку бесполезных советов и езжайте, куда ехали. Договорились? Я занята.

Но богатый опыт наблюдений за людьми подсказывал Лиссе, что делать Брайди абсолютно нечего. Да и в доме царил идеальный порядок.

– Вам есть кому помочь?

– А как же, – ответила пожилая женщина. – Мы же в Кирринфифе. Здесь все друг другу помогают. На этот счет можете быть спокойны. Это у вас, англичан, дружить не принято, а у нас дружба не пустой звук.

– Хорошо, – признала поражение Лисса. – Тогда передам Кормаку, что у вас все в порядке.

Брайди фыркнула:

– Только смотрите не отвлекайте его понапрасну. Он там, в общежитии для медсестер, ужасно занят: целыми днями бумажки заполняет.

Такой реакции Лисса не ожидала. Она выглянула в окно и посмотрела на красивый ухоженный сад. Пара скворцов что-то клевала на лужайке. Девушка встала.

– Запястье заживает правильно, беспокоиться не о чем, – проговорила Лисса. – Хотите, скажу Кормаку, что навещаю вас каждый день, а сама не буду приезжать?

Брайди улыбнулась:

– То что надо.

Невероятно, но факт: Лисса почти ничего не узнала о Кормаке и все же после визита к его матери ощущала удовлетворение. Когда тебе тяжело, жизни других людей кажутся простыми и счастливыми. Вот почему удалиться из «Инстаграма» оказалось хорошей идеей. Лисса, конечно, сочувствовала Кормаку – еще бы, с такой ворчливой мамашей! – и все же теперь у них появилось кое-что общее. Ее собственная мама тоже ждала от дочери большего. Приятно было осознавать, что Лисса не одна такая.

Она написала Кормаку:

✉ С Вашей матерью все в порядке. А она у Вас большая поклонница армии.

✉ Что правда, то правда.

И всё. Но Лисса тему в покое не оставила.

✉ А сколько Вы прослужили?

✉ Восемь лет.

✉ Долго! А почему ушли в отставку?

✉ А Вы почему ушли из отделения экстренной помощи?

✉ Откуда Вы знаете?

✉ Ким Анг рассказала.

✉ Так нечестно!

✉ Честно! Вы же ходили домой к моей матери.

✉ Вы меня сами об этом попросили!

Разговор становился все более личным. Лисса вдруг забеспокоилась, что зашла слишком далеко. В конце концов, она сейчас сидит в доме Макферсона. У них строго деловая переписка, личным вопросам здесь не место.

Волнуясь, что обидела Кормака, девушка поспешила сменить тему.

✉ Как сходили к Линделлам?

Кормак мысленно застонал. Но, по крайней мере, разговор опять вернулся в безопасное русло. А то он и впрямь чувствовал себя не в своей тарелке. Кто знает, что мать сказала Лиссе? И что она говорит всем остальным знакомым? Мама представления не имеет, что ему пришлось пережить. И Лисса тоже, и Эмер. Никто этого не знает.

Кормак вынырнул из воспоминаний и вернулся к неприятностям сегодняшнего дня.

✉ Это было ужасно.

✉ Понимаю.

Удивительно: Кормак как раз думал о том, сколько сюрпризов преподнес ему Лондон. Город оказался совсем не таким, как он ожидал. В газетах все время пишут про плохую экологию и преступность, но Кормаку в глаза бросилось другое: впечатляющие контрасты, которые он замечал каждый день. Здесь мирно уживаются друг с другом разные слои истории: Римская стена окружает Сити, а на дне Темзы скрываются старинные монеты и другие сокровища с бортов бесчисленных судов, проплывших по реке за две тысячи лет. Современные охотники за предметами старины ищут эти клады, вооружившись металлодетекторами. В Лондоне есть все: от сверкающих стеклянных башен, где разместились офисы международных корпораций, до прекрасно сохранившихся домов георгианской эпохи, в которых когда-то жили ткачи и ремесленники. Проходя мимо, молодой человек заметил старинное здание, где делали гербы для крупнейших торговых домов города.

Кормак приехал в этот район к больной и, как всегда, добрался раньше времени. Поэтому у него появилась возможность полюбоваться на великолепный комплекс исторических зданий «Чансери Иннс» с их фонтанами, садами, загадочными магазинчиками, где продавали парики и ручки, и указателями вроде «Контора йомена». Макферсон никогда не интересовался историей, но даже он был поражен до глубины души, когда прочел на красном кирпичном здании Мидл-Темпл-холла неброскую, скромную табличку, сообщавшую, что в этих стенах в первый раз поставили на сцене «Двенадцатую ночь» Уильяма Шекспира. Потом Кормак прошел мимо знаменитой круглой церкви тамплиеров с девятью мраморными фигурами, распростертыми на полу и обозначающими могилы рыцарей.