Броди Эштон - Моя леди Джейн

– Ты что, все на свете умеешь? – спросил он.

– Плести кружева – нет, – улыбнулась она и вложила лисичку в его ладонь. – Да и вырезать умею только лисиц. Все остальное, что ни попробую, оказывается похоже на лишайную собаку.

Они оба уставились на маленькую деревянную фигурку.

– Милая, – пробормотал он наконец. – Спасибо.

– Не за что.

– В общем, у меня остался только один вопрос.

Она кивнула.

– Спрашивай.

– Если англичане уничтожили твою семью, выгнали тебя из дома, охотились за тобой, преследовали на каждом шагу, почему ты все-таки стала помогать мне? Только, пожалуйста, давай обойдемся без этой гнилой ерунды насчет того, что ты – прирожденный друг всех жалких созданий. Объясни по правде.

Впервые с момента их встречи она, казалось, была в замешательстве.

– По правде? – тихонько вздохнула Грейси.

– По правде.

– Ты мне понравился.

Эдуард даже присел от изумления. Он подумал (хотя и не мог поверить до конца), что она нашла его миловидным.

– Тебе понравились…

– Твои добрые глаза. Милая улыбка… – Она зарделась.

Господи, господи, как же здорово…

– А свои глаза ты когда-нибудь видела? – порывисто выпалил он. – Они зеленые, как… как лесной мох.

– Мох?

– Как озера из… – Король отчаянно проклинал себя за поэтическую бездарность.

– Из чего? – Ее губы дрогнули, она явно едва сдерживала хохот.

– Прекрасные глаза, – скороговоркой закончил он.

– Прекрасные, как озера?

– Да. Вот именно. И волосы. И улыбка тоже, она у тебя такая… Ты умная и забавная. И храбрая. Я никогда не встречал таких девчонок.

– Ой, да не такая уж я и храбрая. – Она смотрела на него в упор. Смотрела именно таким взором. Он чувствовал исходящий от нее запах лавандового мыла из бабушкиной ванной вперемешку с древесным ароматом, видимо, прилипшим к ней навечно.

Он опустил взор на ее губы. Просто не мог не опустить.

А она (о чудо из чудес!) опустила взор на его губы. Он нервно облизнул их. Что, если у него получится неправильно? Что, если они столкнутся носами? Что, если его губы покажутся ей потрескавшимися? А дыхание – смрадным?

– Грейси, – прошелестел он, и ее имя на собственных устах прозвучало для него сладкой музыкой. – Грейс…

Их лица сблизились. Почти настолько, что…

Сердце Эдуарда стучало, как боевой барабан. Он сделал еще одно движение ей навстречу.

– Сир, – выдохнула она. – Я…

– Прошу тебя, называй меня Эдуардом. Какие могут быть между нами формальности?

Чтобы окончательно не потерять голову, он протянул руку и заправил одну из ее одичалых прядей за ухо.

И наклонился. Вот он. Его первый поцелуй. Первый по…

– МАЛЫШ! – послышался вдруг отдаленный зов, – МАЛЫШ, ГДЕ ТЫ ТАМ?

Грейси отпрянула.

– Вас зовет ваша бабушка.

– Она подождет, – сказал он.

– ПОРА ПРИНИМАТЬ ЛЕКАРСТВО! – не унимался голос.

Грейси вскочила.

– Вам надо идти.

– МАЛЫШ!

Она торопливо отряхнула штаны.

– К тому же я как раз вспомнила, что ваша сестра просила меня кое-что сделать по хозяйству. Кое-что важное. У меня еще много… забот.

– Забот? – недоуменно переспросил Эдуард.

– Да, забот. Полным-полно.

– Грейси, – окликнул было он, увидев, что она собирается удалиться, – подожди…

– ДАВАЙ СКОРЕЕ ДОМОЙ!

Король беспомощно смотрел, как Грейси почти бегом устремилась в сторону замка.

– МАЛЫШ!

Мы должны честно сознаться: в эту секунду Эдуарду на мгновение пришло в голову: не убить ли ему милую дорогую бабушку. Собственно, он даже ничем не рисковал – ведь весь мир и так считал старушку давно умершей.

Вернувшись в здание, король обнаружил ее у самых дверей – с очередной порцией жуткого пойла.

– А, ну вот и ты, малыш мой. Выпей-ка.

– Мне не нравится, когда вы называете меня «малыш», – пробормотал он.

– И как же, по-твоему, мне тебя называть?

– Я уже взрослый мужчина.

Она откинула назад убеленную сединами голову и от души рассмеялась.

– Прелестно. Расскажи кому другому.

Старушка подала ему дымящийся кубок. Он хотел было протестовать: «Долго еще вы собираетесь поить меня этой гадостью? Она пахнет гнилыми яблоками! Яд ведь уже вышел, верно? » – но она решительно заставила его проглотить все до последней капли. Бабушка уже успела провести внука через все девять кругов ада ради очищения организма от отравы. В первый день она не только влила в него полный кувшин «гнило-яблочного зелья», но и настояла, чтобы Эдуард двадцать минут простоял под брызгами ледяной воды близлежащего небольшого водопада, а затем принял ванну из парного горячего молока. Во второй – обернула шею куриными желудками, положила под язык кусочек угля и велела читать алфавит задом наперед.

– Для чего это было нужно? – поинтересовался он, добравшись с горем пополам до «А».

– Ни для чего, – хихикнула бабушка в ответ. – Просто хотела послушать, как у тебя это получится.

Старушка мучила его с изощренным восторгом.

– Теперь, раз допил, сходи к сестре. Если, конечно, разговор с женщиной не унизит твоего мужского начала, – усмехнулась она, когда последняя капля напитка перелилась из кубка в гортань внука.

Эдуард повиновался, но лишь потому, что и сам собирался потолковать с Бесс, а не потому, что он маленький мальчик, который не смеет ослушаться бабушки.

Сестра уже ждала его у себя в комнате.

– Заходи, садись. – Она указала ему на кресло.

Король сел. На столе перед ним лежала карта Европы. Несколько деревянных фигур отмечали важнейшие из стратегических позиций. Все они напоминали лишайных собачек. Явно одна из «забот» Грейси…

Взгляд Эдуарда упал на Лондон, и он погрузился в мысли о Джейн. У Бесс в Тауэре имелась целая шпионская сеть воронов-эзиан. Время от времени они появлялись в Хелмсли с новостями. Последняя была такова: новая королева Мария согнала в застенки всех известных эзиан из числа придворных служителей и собирается в конце месяца устроить их показательное сожжение. После чего она разошлет военные отряды по всему Лондону, чтобы выявить всех, кто способен превращаться в животных. В общем, чистка шла полным ходом.

При этом, несмотря на все усилия Бесс, никак не удавалось получить никаких сведений относительно судьбы кузины. Джейн и Гиффорд словно вдруг взяли и растворились в воздухе, исчезли из столицы в тот же самый день, когда Мария заняла ее. Эдуард был склонен полагать, что старшая сестра просто тайно заперла соперницу в какой-нибудь замковой башне – это вполне в ее духе. Что же тогда в духе Джейн? В трудной ситуации она способна действовать… очень смело и энергично. Мария свергла ее – в ситуацию более трудную Джейн, наверное, никогда еще не попадала. А у кузины к тому же есть неудобная привычка в минуты наивысшего напряжения выкладывать все начистоту. А у Марии, в свою очередь, – легко обижаться и разбрасываться приказами: «Голову с плеч!» Короче говоря, Эдуард сильно волновался.