Броди Эштон - Моя леди Джейн

Девушка одним прыжком взметнулась на спину Гиффорда, и он стрелой понесся вперед, в том же направлении, которого они придерживались раньше. Второй конь старался не отставать. Джейн прилагала все усилия, чтобы не упасть. Она почти не поднимала головы. Сучья и ветви так и хлестали их с обеих сторон. Гиффорд мчался и мчался без устали. Он перепрыгивал корни деревьев, ловко огибал препятствия, продирался сквозь густые заросли, легконогий и сильный. Даже когда чаща сгустилась настолько, что скорость поневоле пришлось сбавить, он упрямо ломился вперед.

Так в лихорадочной скачке прошло уже порядочно времени, когда Ги вдруг застыл на месте. Второй жеребец тоже остановился. Пэтти присела метрах в двух от них. С минуту никто не двигался, все тяжело дышали.

– Что мы тут делаем? – прошипела наконец Джейн.

Второй конь начал лениво щипать траву. Гиффорд помотал головой, словно обдумывая какую-то хорошую идею, и тоже принялся прощипывать вкусную дорожку в густой траве.

– Послушай, сейчас не время для отдыха, – склонившись к самой его шее, взмолилась Джейн. – Солдаты еще близко.

Гиффорд снова потряс головой, так что его грива хлестнула по лицу жены. Та выплюнула пучок конских волос, стараясь расслышать что-нибудь сквозь завывания ветра в макушках вековых деревьев и стук лошадиных зубов, перемалывающих траву в грубые сгустки зеленой мякоти.

– Это глупо, – в сердцах заметила она.

Но тут, без всякого предупреждения, Гиффорд вдруг повернулся ко второму скакуну и яростно «укусил воздух» буквально в сантиметре от его морды. Тот, по-видимому, раньше видевший в Гиффорде дружественного собрата по породе и несчастью, отпрянул и дико заржал.

Джейн взвизгнула и судорожно схватилась за седельную луку, а Ги тем временем продолжал наступать на соседа, щелкая зубами и делая грозные выпады. Так он гарцевал перед ним, постепенно преграждая путь к неровной тропе, по которой они сюда прискакали, до тех пор, пока бедное создание, отчаявшись, не скрылось за стеной леса. Было слышно, как оно, ломая сучья, пробирается сквозь кустарник. Джейн, Гиффорд и Пэтти остались одни.

Прижав руки к груди, Джейн упала лбом на шею супруга.

– Это подло, – заявила она, пытаясь отодрать его за ухо. – Он такой хороший.

Гиффорд фыркнул. Потом, не мешкая, развернулся, запетлял трусцой между деревьями и в конце концов, преодолев значительное расстояние, вернулся на оленью тропу.

Так это чтобы запутать погоню, догадалась Джейн. Теперь всякий, кто доберется до этого места, скорее всего, устремится за вторым конем по его следу, не ожидая, что Гиффорд и Джейн поедут дальше по основной дороге. Так они разминутся!

– Вся ясно, – сказала она вслух. – Прости, я забыла о плане. И все равно ты поступил некрасиво. Ты должен научиться доброжелательному отношению к другим лошадям. Вы же стадные животные. С кем ты станешь дружить и бегать вместе по полям, если он вернется и всем расскажет, какой ты двуличный и ненадежный? С кем ты будешь делиться сведениями о вкусе яблок? Так у тебя скоро не останется ни одного верного товарища, кроме меня.

Тем временем они продвигались все дальше, пока солнце не окрасило небо над горизонтом в огненно-красный цвет. Преследователи потеряли их уже много часов назад, позади не слышалось никакого собачьего лая и топота лошадиных копыт, но наши герои все еще продолжали свой мерный бег сквозь заросли.

Джейн уже собиралась было выступить с предложением разбить походный лагерь, когда они наткнулись на маленькую заброшенную ферму.

Гиффорд остановился у кромки леса, чтобы дать жене возможность как следует рассмотреть полуразрушенную хозяйскую хижину и спрятавшийся за ней сарай.

– Неплохо бы здесь заночевать, да?

Ги издал носом низкий звук – видимо, в знак согласия. Джейн соскользнула с седла на землю и отправилась изучать обстановку. Пэтти, от избытка собачьей радости задрав хвост, побежала за ней, не забывая каждые несколько метров останавливаться и прислушиваться – нет ли опасности? Казалось, что нет.

Хижина была в очень плохом состоянии: соломенная крыша совсем провалилась, в помещениях разгуливали птицы и повсюду виднелись мышиные норки. Сарай, судя по всему, сохранился лучше. Там и следует укрыться.

От долгой езды верхом у Джейн дрожали ноги, тело ослабело от голода, но у нее хватило сил отворить дверь сарая достаточно широко, чтобы в нее прошел оседланный жеребец. Гиффорд рысью устремился внутрь, с благодарностью ткнувшись по дороге носом в плечо жены.

– Я так есть хочу, прямо лошадь бы съела. Ох, прости, Ги. Не тебя, конечно. – Девушка закрыла за ними дверь.

На стене висел проржавевший светильник, и она зажгла его, а затем повернулась к Гиффорду.

– Теперь давай я сниму седло, а то ты его покорежишь, когда будешь превращаться.

Пэтти сновала по сараю, обнюхивая его по периметру. В тот момент, когда Джейн уже собиралась осуществить свое намерение, собака метнулась к выходу и заскреблась, чтобы ее выпустили. Вид у нее был явно сконфуженный.

– Могла бы сообразить и раньше, – съязвила Джейн, но дверь со скрипом отворила.

Оставшись наедине с мужем, девушка расстегнула подпруги и освободила его от оскорбительной для достоинства амуниции. Почувствовав долгожданную свободу, Ги вздрогнул, потянулся и, к ужасу жены, перевернувшись на спину, принялся кататься по грязному полу.

– Ну, это уже просто нелепо. – Джейн встряхнула потник и повесила его на перекладине сушиться. Там же она разместила и седло.

До заката было недалеко, так что она бросила плащ рядом с Ги и порылась во вьюке – нет ли там еще какой одежды. Ничего подходящего не обнаружилось. Зато нашелся сверток с вяленым мясом и две емкости с водой. Джейн выдула целую флягу и жадно проглотила почти половину мясного запаса, прежде чем сообразила, что хорошо бы дождаться явления Гиффорда в человеческом облике и отдать львиную долю ему. В конце концов, он весь день был на ногах.

– За одежду нам, похоже, придется побороться, – предположила девушка. – Одному достанутся рубашка и брюки, другому плащ. Что касается сапог, то мне они все равно велики, так что придется тебе продолжать носить меня на себе.

Сноп света озарил сарай, и Гиффорд ответил:

– Как тебе будет угодно.

– Ги! – она резко обернулась, Гиффорд даже не успел запахнуть плащ.

Джейн порывисто подбежала обнять его, забыв о нерешенном вопросе с костюмом (нерешенном и остром! Хотя, впрочем, они ведь женаты, так почему этот вопрос такой уж острый?).

– Джейн, – он обхватил ее руками за плечи и поцеловал в макушку.

Это внезапное проявление нежности удивило ее, но было приятно.

– Мы пережили этот день, – проговорила она, уткнувшись носом ему в грудь. – И оба остались живы. Да здравствуем мы!