Броди Эштон - Моя леди Джейн

Тем временем Джейн, нетерпеливо опустив глазки-бусинки, соскользнула с плеча мужа и по ноге стражника пробралась ему под рубашку. Тот сделал несколько странных резких телодвижений, напомнив Ги маленького ребенка, пытающегося разучить сложные па небезызвестного испанского танца эстампи [23] Коллективный танец, возникший в Каталонии в XII–XIV вв. Происходит от одноименного жанра средневековой музыки. . Узник не замедлил этим воспользоваться и заколол противника, старясь ни в коем случае не попасть ни в какие бугорки или вздутия на его груди – не дай бог ранить Джейн!

Тут как раз подоспел третий гвардеец, увидел истекающего кровью товарища, посмотрел на Гиффорда, замахнувшись мечом (весьма грозное зрелище, если не знать, что за ним последует), – и пустился наутек.

Ги поднял супругу с пола сложенными в ковшик ладонями и тоже устремился прочь, прямо к конюшне, где его держали в конском обличье.

– Надо спешить, – лихорадочно шептал принц, прекрасно отдавая себе отчет в том, какое впечатление должен производить молодой человек, разговаривающий с каким-то ежиком, сидящим у него на плече. – Тот, третий, наверняка поднимет тревогу. Нужна лошадь.

Маленький грызун пожал коготками его плечо.

– Да-да, я понимаю, но нам нужна такая, которая остается лошадью все время . Особенно если погоня будет долгой.

Он как можно бесшумней растворил ворота конюшни, спиной вперед вошел внутрь – глядя, не появились ли преследователи, – и, убедившись, что те не появились, закрыл их за собой. Затем он повернулся лицом к стойлам – и чуть не налетел на острие направленного ему в грудь меча.

Принадлежал меч высокому человеку с бородой и в мундире – военном, но не солдатском.

Скорее, в форме придворного служителя.

Ги инстинктивным движением прикрыл рукой свою «крыску».

– Прошу вас… – начал он, но прежде чем успел закончить, незнакомец опустил меч.

– Вы Гиффорд?

Ги подумал было, не благоразумнее ли отрицать этот факт, но пришел к выводу, что это бессмысленно. Он кивнул.

– А где королева? – спросил бородач.

– Простите, но кто вы?

Неизвестный мужчина оттолкнул его, чуть-чуть приоткрыл дверь, выглянул наружу и снова закрыл.

– Где королева? – повторил он свой вопрос.

– Боюсь, если я расскажу вам правду, вы мне не поверите, – ответил Ги.

– Попробуйте.

Ги снял Джейн с плеча (она вся дрожала) и покачал ее, словно дитя в колыбели.

– Вот она.

Хмурый взгляд незнакомца смягчился, и он подался всем корпусом вперед.

– А! Так она – кроха-хорек! Какова красотка!

– Хорек! – воскликнул Ги. – Вот кем ты стала, моя дорогая, хорьком. – Ему приходилось слышать о подобных существах, но он никогда их не видел. – Ну вот! Это же гораздо лучше, чем крыса.

Бородач схватил Ги за плечо и подтолкнул к стойлам.

– Надо вам отправляться немедля, если, конечно, надеетесь спастись.

– Но кто же вы? – повторил свой вопрос Гиффорд. – Это вы подбросили мне под дверь письмо?

Незнакомец кивнул.

– Меня зовут Питер Баннистер. Я королевский псарь. Остался верен Эдуарду. Оставил свою дочь защищать его, да только не больно это помогло.

– Защищать? От чего? От грудного недуга?

Питер открыл одно из стойл и водрузил на стоявшего там жеребца седло.

– От таких грязных подонков, как ваш отец. Король никогда не страдал никаким грудным недугом.

Ги стоял, не двигаясь и раскрыв рот от удивления.

– Сейчас нет времени объяснять. Давайте в седло! Следуйте за моей дочерью. Она выведет вас на безопасную дорогу.

Пока Ги взбирался на коня (Джейн оставалась у него на плече), Питер тихонько покинул конюшню через противоположный вход, ведший прямо на псарню, а несколько секунд спустя вернулся с красавицей – афганской борзой.

– Она хорошая девочка, – сказал он, потрепав собаку по шее. – Следуйте за Пэтти, милорд. Она вам поможет.

– Вы же говорили, что следовать надо за вашей дочерью!

В это мгновение в замке затрубили в рог – один раз, потом еще и еще. Глаза Питера расширились.

– Скачите быстро, как ветер!

Он рывком распахнул ворота конюшни, и Ги с Джейн верхом помчались в ночь, следуя за собакой Пэтти.

Привет! Ну как вы там? Это опять мы, ваши друзья и соседи-рассказчики. Давайте-ка прервемся на минутку. Нам необходимо кое-что вам сообщить. До сих пор в нашей истории мы более или менее опирались на факты, раскопанные нами в ходе исторического исследования, и, конечно, заполняя лакуны там, где это было необходимо.

Однако теперь, дорогие читатели, мы нырнем гораздо глубже – о, намного глубже, в самую бездну, можно сказать, до самой земной коры достанем – и поведаем вам о том, что скрывают историки. О том, что они во что бы то ни стало хотят от вас утаить – на любые ухищрения ради этого готовы (иначе, сами понимаете, им придется переписывать все академические труды и учебники. Только представьте, каких денег и хлопот это будет стоить). В поисках потомков наших двоих влюбленных и несчастного отравленного короля мы избороздили великие равнины Хартфордшира, облазали темные подземелья Пикадилли, исследовали вдоль и поперек пологие холмы Котсуолдса [24] Холмистая гряда в западной части Центральной Англии, на территории графств Оксфордшир и Глостершир. и собрали для вас сведения, которые в совокупности составляют, по нашему скромному мнению… ИСТИНУ. (Понимая всю опасность их обнародования, мы даже задумались о том, чтобы изменить свои имена. Но не стали. Просто спим с кинжалами под подушками.)

Если правда о том, что на самом деле произошло с нашими героями, пугает вас – а она, черт возьми, может напугать любого, – то дальше вам лучше не читать.

Если же вы готовы разбить оковы исторического лицемерия, если вы друг истины, если вы на стороне подлинной любви и верите в волшебство, тогда вперед, за нами!

– Получай, трусливый заяц!

Эдуард в последний момент успел уклониться от удара и выпятил грудь от гордости.

– Король Трусливый Заяц, если вам угодно!

Она засмеялась.

– О да, сир. Конечно. Как я могла забыть?

Сердце его лихорадочно билось – и не только в горячке схватки. Сама ситуация, при которой приходилось мериться силами с девушкой, ужасно его смущала. Так не полагается – это все знают. Что, если он ее ранит?.. Однако бабушка сказала: все это чепуха и, не принимая возражений, отправила обоих на улицу «прыгать до седьмого пота».

Ну вот. Уж чем-чем, а пóтом Эдуард давно покрылся. Об этом Грейси позаботилась как следует – и отвлекающими внимание штанами, столь соблазнительно облегавшими ее везде, где нужно, когда она атаковала и защищалась от его уколов; и сверкающими глазами; и пылающими щеками; и блеском испарины на лбу; и «проблесками» оголенной шеи среди мечущихся во все стороны черных кудрей. Это же откровенная несправедливость, подумал он. Как, спрашивается, ему при всем при этом сосредоточиться?