Андрей Жвалевский - Грабли сансары

Гриша и Ульяна несколько дней отвечали на вопросы следователей. Зачем эти допросы были нужны, никто не понимал. Все происшествие было снято в подробностях – и на камеру журналиста, и на несколько смартфонов. Видео «Мажор убивает мента» собрало полмиллиона просмотров за сутки, и цифра продолжала расти. Никого особо не смущало, что не «мента», а судебного исполнителя, и не «убивает», а ранит в плечо. Шум подняли адский.

Мгновенно оживились конкуренты, которым энергичный Веник давно был поперек горла. Пока господин Глаголев сидел в КПЗ, его бизнес рухнул так же быстро, как вырос. Верный заместитель Миша подгреб обломки, попутно раздавая трогательные интервью: «Вениамин Глаголев давно терроризировал жену, и только благородство Григория Занина спасло ее от расправы». Не забыл Миша и о своей скромной роли в семейном конфликте: «Когда Глаголев приказал арестовать все счета Занина, я дал Григорию возможность снять все деньги с карты».

Обломки Вениковой империи обрушились и на голову его отца. У Глаголева-старшего тоже хватало врагов, которые под шумок обвинили его в коррупции и отмывании денег через фирму сына. Кстати, Гришу не удивило бы, если бы обвинения оказались правдой.

Наивные попытки скрыть историю со стрельбой от Богдана Семеновича провалились. Через час после прибытия на реабилитацию он уже знал больше, чем участники конфликта, и строчил сыну гневные эсэмэски.

Словом, жизнь била ключом через край. Приходить в норму она начала только через неделю. Даже папа успокоился. Но тут мама Гриши вернулась из больницы, и началась веселуха.

Вероника с порога заявила Уле, что та запустила квартиру, не может воспитать ребенка и «хорошо устроилась», повиснув у ее сына на шее.

– Значит, так, – сказал Гриша, подавив приступ ярости, – сели и успокоились.

Села не только Вероника, но и Ульяна и даже Костик. Хотя до этого он лежал.

– Через месяц отец возвращается с реабилитации. Дома должно быть тихо и спокойно. Спокойно! Мама, тебе все понятно?

Мама неожиданно для Гриши кивнула.

– Отцу нужен круглосуточный уход. Нам всем придется подстроиться под его образ жизни. Препараты, питание по расписанию. Тишина и покой. Ни я, ни Ульяна с этим не справимся. Справишься только ты.

Вероника приосанилась.

– Да уж конечно, – пробормотала она.

– Поэтому ты должна поехать в больницу и все выяснить: как ухаживать за папой, какие упражнения делать… Короче, все! Дальше его уход на твоей совести. Ульяна и я будем тебе помогать. Вопросы?

Вопросов ни у кого не было.

Богдан Семенович вернулся из реабилитационного центра почти здоровым. Чуть раскоординирован. Говорил медленнее, чем раньше. Он вообще стал гораздо медленнее. Часто просто сидел в кресле и думал. Или читал.

Вероника полностью посвятила себя мужу. Она ходила за ним с будильником и контролировала каждый его вдох. Колоду для пасьянсов она выбросила.

Иногда Богдана под присмотром жены возили в больницу, где он консультировал сложные случаи. Все надеялись, что со временем таких консультаций может стать больше, работа шла Богдану на пользу: как только он входил в отделение, проблемы с координацией пропадали и речь обретала былую скорость.

Главой семьи автоматически стал Гриша. Ему иногда казалось, что у мамы в голове они с отцом просто поменялись местами. И он все чаще ловил у себя папины интонации и все чаще мучился от собственной никчемности. В его годы отец уже был хирургом, он уже спасал людей. А он? Что может он?

Теперь, когда мрачная тень Веника не застила Грише горизонты, он нашел работу в салоне связи. Нормальную. Но скучную. Он опять ходил в пиджаке и получал неплохие деньги.

Все потихоньку налаживалось. И только Вероника с Ульяной продолжали общаться подчеркнуто холодно.

Однажды, когда мама отпросилась в парикмахерскую, Гриша остался сторожить папу. Делать ничего не нужно было, только вовремя дать сосудорасширяющее, а через полчаса проверить давление. Но Гриша решил немного посидеть с отцом.

– Как ты? – спросил папа.

– Работаю, – ответил Гриша.

– Нравится?

Гриша пожал плечами и ответил вопросом на вопрос:

– А тебе? Нравится лечить людей?

Папа немного подумал и кивнул.

– Особенно когда они после меня остаются живыми, – сказал он.

– Благородно, – вздохнул Гриша.

– Фигня это все, – улыбнулся папа.

Улыбка получилась кривой, но это не все мышцы пока его слушались.

– Мне просто нравится их лечить. Это как… не знаю… головоломку складывать. Кроссворд разгадывать… Ну ты понял.

Гриша удивился. Он не представлял, что медицина – это такой квест.

– Особенно когда время поджимает, – продолжал папа. – А оно всегда поджимает. Надо быстро понять, что сломалось и как его починить. Когда понял – дальше уже дело техники.

– Слушай, – сказал Гриша, – у меня же то же самое! Только не с людьми, а с железяками всякими! Они поломаны, а мне нужно понять, что не так. И чинить. Только время обычно не очень поджимает.

Отец снова улыбнулся. Теперь вышло гораздо лучше.

– Наследственность. – Он похлопал сына по плечу.

Снова помолчали.

– Так чего ж ты с железками не возишься? – спросил папа.

– Мне семью содержать нужно. Деньги нужны.

– Нужны, – кивнул отец. – Но можно совместить.

– Как? – Гриша с надеждой посмотрел на папу.

– Откуда я знаю? Это твоя жизнь. Просто… всегда можно что-то поменять.

Тут сработала напоминалка на телефоне, и Гриша выдал папе порцию таблеток.

А сам ушел думать.

Если бы кто-нибудь спросил у него: «Как жизнь!» – он бы, не задумываясь, ответил, что все отлично. Потому что рядом была Ульяна. И она опять была та самая Ульяна – хохочущая, устраивающая заплывы в разлитом молоке, валяющаяся вместе в Костей в грязи и умеющая сотворить праздник из первой снежинки.

Их жизнь совсем не была похожа на глянцевые журналы. Небольшая трехкомнатная квартира, они втроем в одной комнате, чутко спящий Костик. Они могли только мечтать о том, чтобы побыть наедине. Дедушка с внуком любили друг друга, но оставить их вдвоем даже на пару часов было страшно. Бабушка же на просьбу посидеть с Костиком, пока он спит, поджимала губы и назидательно говорила, что «она не нанималась и это не ее проблемы».

Но Уле это совершенно не портило настроения. Она непрерывно светилась от счастья.

– Уля, ты вообще человек? – спросил как-то отец Аси.

Они столкнулись в тамбуре, он привел детей из садика, а Уля с Костиком возвращались из магазина.

– А что случилось? – спросила она.

– Ты никогда спать не хочешь?

– Хочу, конечно, – засмеялась Уля. – Ой, вы плохо выглядите.

– Ася опять уехала, – пожаловался Асин папа, – в Крым. Работать. Думает, что там курорт. А у меня ночная смена была, а жена, как всегда, на работе…