Геннадий Евтушенко - Грехи наши тяжкие

– Я тебе одну вещь должна сказать, только ты не волнуйся.

Хорошенькое начало! У него сразу сердце заколотилось. «Вот оно. Началось», – понял он и ничего не ответил.

– Ну что же ты молчишь, – забеспокоилась она.

Алексей пожал плечами.

– Так ты же ещё не сказала ничего.

И вот тут-то он и понял. Как вспышкой озарило. Успел только подумать: «Ещё бы "Эврика" крикнуть». А вслух сказал то, о чём так неожиданно догадался:

– Замуж выходишь?

Она поразилась. Растерянно спросила:

– А ты… Ты откуда знаешь? Я даже папе с мамой ещё не говорила! Откуда ты знаешь?

Он горько усмехнулся.

– Знаешь… Не знаю я. Нутром чую.

Лёшка глубоко вздохнул, внимательно посмотрел на неё.

– Так точно? Замуж?

Татьяна перебралась из своего закутка к нему подмышку. Погладила по голове, потёрлась губами о его щёку. Тихонько сказала:

– Вот об этом я и хотела с тобой поговорить. Понимаешь? Сначала с тобой, потом уж родителям скажу. Но если ты будешь против, я ему откажу. Понимаешь?

Он печально покачал головой.

– Что ж тут понимать? – Помолчал. – Давай повременим немного. – И, увидев, как изменилась она в лице, поспешно добавил: – Нет, не с замужеством. Что ты! Просто помолчим пару минут. Дай же мне с мыслями собраться!

Она прижалась к нему, погладила его грудь, повозила носиком по губам, промурлыкала:

– Я знала… Я знала…

Он вскинул брови.

– Что ты знала?

– Что ты меня любишь. Вот что я знала!

Но минут пять они, молча-таки, полежали.

Потом Лёшка, собравшись с силами, сказал.

– Вот ты удивилась, что я вроде бы знал о замужестве. Не знал я, конечно. Но раз не уехали мы с тобой, значит, вопрос замужества сам собой возникал. Тут дело только во времени было. Поэтому и не сомневался я, что это случится, и ждал, и готовился… И боялся. Разве к этому подготовишься? Замужество… Нормальный ход. Естественный жизненный процесс. Я переживал только об одном: кем он будет, твой избранник. Вот о чём я переживал и переживаю. Хочется, чтобы был в первую очередь порядочный человек, чтобы любил тебя по-настоящему. Это самое главное. В остальном ты сама разберёшься. За ханыгу какого-нибудь не пойдёшь. В этом плане я спокоен. Ну а так… Ты ж не требуешь, чтобы я с Лизой развёлся. А я что ж… Такая наша судьба, сами выбирали. Только помни, в любом случае помни: я очень люблю тебя и буду любить всю жизнь.

Таня прижалась к нему, погладила, нежно провела ладошкой по волосам, груди. Вздохнула и сказала:

– Я знала, что ты поймёшь. Только всё равно говорить об этом страшно было. Я готовилась. Готовилась-готовилась, а ты – бац – и сам сказал! Я просто обалдела! Ну да ладно. А он хороший, Олегом зовут. Вот увидишь, он тебе понравится. – Она приподнялась, опёршись на локоть. – И не думай, что это брак чисто по расчёту. – Задумалась, потом продолжила: – Но, и не по любви, конечно. Люблю я только тебя! Веришь?

Он согласно прикрыл веки.

– Конечно, веришь. А к нему у меня не любовь, но он мне нравится. Вот никто из моих знакомых мне так никогда не нравился. А Олег нравится. Он порядочный и умный. Правда, немного педант, всё у него по распорядку, по плану, по полочкам разложено… Но это ведь не самые плохие качества, верно? – Она вздохнула. – Конечно, положа руку на сердце, и расчёт у меня кое-какой имеется. Если совсем честно – есть расчёт! Ну что ж поделаешь! Ребята говорят, у него большое будущее. Так что, из-за этого я должна ему отказать? И потом, он любит меня. Признался недавно. Я поверила. Понимаешь? Поверила. А я? Я тебе сказала, что он мне нравится. – Таня задумалась. Потом добавила: – Я верю, что у нас получится.

Она легла на спину рядом с Лёшкой, закинув руки за голову. Потом вскочила вдруг, с тревогой глянув ему в глаза.

– Только ты не думай. У нас ничего не было! Понимаешь, ничего! У меня есть только ты… – Помолчала немного, потом добавила усмехнувшись: – Целовались, конечно. Это было. Но не так, чтобы… – Засмеялась. – Он робкий очень… Но был бы не робкий, я бы и не далась! Веришь?

Он верил.

Потом всё пошло, как и должно было пойти. У Юрьевых он познакомился с Олегом. Вскоре сыграли свадьбу. Молодые уехали в свадебное путешествие, а возвратившись, переехали в собственную квартиру – свадебный подарок от обоих родителей. Спустя некоторое время возобновились и «занятия» английским. Татьяна оставалась такой же страстной и неутомимой, как прежде. Алексей таял от любви к ней. Но каждый раз, когда он обнимал Таню, какая-то смутная тоска одолевала его, змейкой заползала в душу. Алексею казалось, что это объятие – последнее. Он так сжимал её, что Таня тихонько постанывала, а чуть освободившись, шептала:

– Ты же меня задушишь, медведь.

Но он чувствовал, что ей такие объятия нравятся, что её слова только своеобразный комплимент. И он снова принимался обнимать её. Если по каким-либо причинам им приходилось пропускать занятия, Таня звонила ему и лукаво напоминала, что пропущенное время надо наверстать и позаниматься в другой день. Его это радовало. Может быть, это было самое счастливое его время.

Солнышко уже встало и пригревало землю. Алексей погладил траву, сорвал несколько полевых цветов, местами украшавших зелёную гладь травы, подумал: «А кому их теперь дарить? Кому… Теперь только Лизе… Лизе. – В голову пришла мысль, что за всё время его близости с Таней у Лизы никогда не возникало подозрений, что с мужем что-то не так. – Всё-таки очень осторожные мы были, – подумал он. – Ни разу не дали повода усомниться в чистоте наших отношений. Ни Лизе, ни Олегу. Да и Толька с Леной ни о чём не догадывались. Лиза… Такая чувствительная, такая тонкая, а не почуяла… Уверена во мне, на тысячу процентов уверена. – Он усмехнулся. – Как Толька в Лене. Такие дела… Такая жизнь. Оказывается, на тысячу процентов ни в ком нельзя быть уверенным. А странно: всё это время я любил Лизу, по-настоящему любил. А вот в постели с Танюшкой никогда её не вспоминал. И угрызения совести почему-то не мучили. Да и Таня Олега своего не вспоминала. И не говорили они никогда ни о Лизе, ни об Олеге. А Лена? Она не знала или догадывалась о чём-то, но молчала? Почему она мне позвонила?

Ведь последнее время они с Юрьевыми почти не общались, даже не знали, что Таня с Олегом в Америку уезжают. А тут взяла вдруг и ночью позвонила. Приезжай проститься! Могла бы и накануне позвонить. И не мне, а Лизе. Да, дела… Как же это получилось, что и он с Толькой почти перестал общаться? Как получилось – очень даже просто получилось! – Он горько усмехнулся. – Просто! Совсем даже не просто. Я тогда чуть с ума не сошёл! Вот такое было просто!».

Однажды Таня позвонила и попросила приехать на следующий день утром.

– Давай с утреца встретимся, – сказала она. – Олег в командировке, папа тоже. Целый день можем провести вместе. Представляешь?