Юрий Серов - Главные вещи

– По-вашему, слушать чужие мысли – феноменально? Я бы не хотел всю жизнь копаться в мусоре других людей. Даже если мне предложат не один миллион долларов. Это подло и гадко.

Нисколечко!

– Я бы хотел предложить вам, – начал врач, но Артём не стал ждать окончания, а вскочил на ноги и быстренько ретировался. Вдогонку ему неслось: Нобелевская, лауреат, сколько денег одним махом.

Выйдя из больницы, Кораблёв поспешил исчезнуть в толпе и пожалел об этом. Его мозг попал в настоящий водоворот.

Скоро новую шубку прикуплю… Мой-то увалень не догадается, что я денежки весь год откладывала, а ему и не скажу. Скажу, подарили…

Скорей бы домой! Живот крутит, не успею, наверное. Хоть бы кустик какой по дороге встретился…

Привет, красавчик. Побарахтаемся?..

Я куплю тебе новую жизнь… Отрекись от него, отрекись. Эх!..

Интересно, как там дочка? Голодная, как обычно. Чего ей взбрендило в эту Москву ехать?..

Вот! Новый поворот! И мотор ревёт! Что он нам несёт! Пропасть или взлёт…

Кулебяки бы сейчас…

К восьми надо успеть. Не успеваю. Придётся вечером такси заказывать. Опять деньги…

Хоть бы кто-нибудь внимание обратил…

Статья пройдёт или нет?..

Ненавижу вас, козлы! Чего смотришь, вылупился?..

Схватившись за голову, Артём едва не сорвался на крик, и лишь чудо удержало парня от глупого поступка. Стараясь не вслушиваться в мысли других, он ускорил шаг и бездумно шёл, пока не подвернулся маленький переулок, в котором никого не было. Туда парень и свернул. Привалился затылком к холодной бетонной стене, отдышался. Бешено колотящееся сердце успокоилось, немного полегчало, но отголоски мыслей долетали и сюда.

– Что же случилось? – спрашивал сам себя Артём. – Моя голова как магнит притягивает чужое, а я не знаю, что со всем этим делать. Боже мой…

Такими же безжизненными переулками он добрался до дома. Захлопнул дверь, наглухо закрыл окна и форточки и сел на диван, мечтая проснуться заново и в другой жизни…

Около недели Артём торчал в квартире, не выходя ни за почтой, ни за продуктами. На работе попросил больничный, сказал, что расшалились нервы, а сам оставался в четырёх стенах и грустил. Голова больше не беспокоила, зато доставали соседи, живущие сверху. Ночью супружеская пара долго занималась любовью, а после Кораблёв слушал их думы.

Интересно, догадывается ли жена о том, что я изменяю. Вроде нет, однако по лицу и не скажешь. Щурится подозрительно, вопросы странные задаёт. Наверное, всё-таки подозревает. Я ведь не так долго уже способен, энергии много расходуется…

Я больше ему не нужна. Он спит со мной только, чтобы отработать долг, но ни страсти, ни горячего пыла я уже не ощущаю… Если б не Алла, сбежал бы давно к молодухе симпатичной…

Через три дня Артёму надоело. Он достал с балкона раскладушку, поставил её в спальне и надеялся выспаться, но здесь его ожидал сосед снизу. Ярый футбольный болельщик, он выражался такими фразами, что уши складывались в трубочку, и парень переехал на кухню. Зря. Каждое утро начиналось с плохих дум о грошовой зарплате, о прокисшей жене и безразличной дочке, – люди мыслили, и Артём продолжал слышать их. Слушал и верил, что рано или поздно свихнётся.

Плюнув, отправился в понедельник на работу. Откопал в закромах ящика стола плеер, надел наушники и до самого офиса наслаждался мелодиями дискотеки восьмидесятых: «Ласковым маем», «Миражом», «Землянами». Если что и доходило до обострившегося слуха, то парень старался не замечать, либо просто игнорируя, либо подпевая звёздам эстрады.

Зато теперь многих Артём видел изнутри. Всегда добродушная секретарша Вера бросала вслед ядовитые словечки, обещая станцевать на могилке у каждого; надёжный и крепкий шеф оказался типом нетрадиционной ориентации и мечтал уложить мужчин юридической консультации в постель; бабка Надя, уборщица с сорокалетним стажем костерила почём свет стоит весь мир, начиная с родоначальников Адама и Евы, занимавшихся грязным делом под руководством змея…

Артёмка… Артёмка…

Артём вздрогнул, поднял глаза от бумаг и наткнулся взглядом на напарницу Розу, приветливо ей улыбнулся и вернулся к чтению.

Артёмка… Артёмка, ну погляди на меня, посмотри в мои глубокие глаза, утони в этих океанах, о мечта моих фантазий… Подойди ко мне, поцелуй девушку Розу, подари счастье миру…

Кораблёв ненадолго опешил, осознавая, зачем Роза так увивается вокруг него в последние месяцы, и как бы невзначай ушёл в туалет.

Вслед летело:

Артёмка, не уходи… Побудь со мной… Наедине…

Спрятавшись в одной из кабинок, парень соображал, что делать. Не обращать на Розу никакого внимания – невозможно, обратить – себе дороже. Уж его-то она потом не отпустит, а связывать жизнь с дочкой шефа он не горел желанием. Несмотря на возможность унаследовать конторку в качестве зятя.

Поправив рубашку, Артём оглядел себя в зеркале и принял ничего не значащий вид. Уселся на рабочее место и на автомате консультировал клиентов. Теперь это не составляло большого труда: практически всё те высказывали сами, пока он ковырялся с документами или искал ответы во всемирной паутине. Кораблёв даже немного попривык к голосам в голове, они стали для него чем-то вроде радио: если негромко звучит, то можно и не замечать.

Однако мысли Розы звучали на полтона выше. «Артёмка, Артёмка» въелось в мозг так, что он не мог выкинуть его из головы весь день и то и дело сбегал в туалет, на что дочка шефа отреагировала шутливым: «пончиков переел, обжора». Парень не обиделся и впервые за неделю растянулся в улыбке: за душу тронуло.

Улыбайся-улыбайся… Попадёшь ещё в мои ручки, напорю тебя ремнём… Артёмка…

– Ремня-то на вас нет, Роза Витальевна, – не выдержал Артём и захохотал, глядя как напарница превращается в помидор.

Больше до конца дня в его сторону реплик не было.

– Как ты узнал про ремень? – Все расходились, и Роза преградила Артёму дорогу.

– Про какой ремень?

– Про тот самый, которым я тебя пороть собиралась.

– Ты просто плохо меня знаешь, Розочка. Я из древнего рода магов, мы родились в древней Греции от прикосновения пальца богини Афины…

– Брось молоть чепуху! Это не смешно!

– А смешно издеваться. Артёмка! Артёмка! Иди поцелуй меня!

– Ах, ты ещё и про это знаешь!!! Подслушал, наверное, негодяй! Я к нему с чувствами, а он… Неблагодарный евин!

– Пусть я лучше буду неблагодарным, – произнёс Кораблёв, шагая вслед за удаляющейся Розой. – Чем так мучить человека.

– Так и умрёшь никому не нужным, – прошипела Роза, исчезая за зданием.

Артём спорить не стал: умру, так умру. Постоял, ожидая, пока напарница отойдёт на достаточное расстояние, выглянул и, убедившись в свободной дороге, зашагал по тротуару.