Михаил Юдовский - Воздушный шарик со свинцовым грузом (сборник)

– Снова шутишь?

– Я серьезен, как паровой каток.

– Значит, не нарисуешь?

– Нет. Я не могу нарушить клятву. Для меня это дело принципа.

– Ты такой принципиальный?

– Конечно. Принципы для меня – святое. Ради принципа я человека убью.

– Кошмар какой! – Леся на всякий случай от меня отодвинулась.

– Не бойся, – усмехнулся я. – Один из моих принципов – не убий. Как в Библии. Я сам ему следую и другим спуску не дам. А если кто вздумает этот принцип нарушить, я его зарежу.

– Девочки, не обращайте внимания, – вмешался Ярик. – У Майкла чисто американское чувство юмора.

– Мы его прощаем, – улыбнулась Леся.

– Спасибо, – сказал я. – Хорошо быть американцем. Если я сейчас открою окно и помочусь в него, это не отнесут к моей невоспитанности, а спишут на мое американство. Попробовать, что ли?

Я встал. Ярик и Леся с Тасей испуганно глянули на меня. В это время в дверь постучали. Ярик досадливо поморщился.

– Войдите! – излишне гостеприимно сказал я.

Дверь открылась, и в комнату зашли Серега и Павел. Серегины руки были заняты стаканами, Павел нежно и трогательно прижимал к груди большую литровую бутыль с полупрозрачной жидкостью.

– Привет, – сказал Серега. – Не помешали? Решили, типа, нагрянуть к вам, по-простому, по-соседски.

– И отлично сделали, – заявил я. – Что это у вас в бутылке?

– Самогон, – ответил Павел. – Бабкин. У меня бабка под Васильковом живет, такой первач гонит… Лучше всякой водки. Мы это, подумали: грех, чтоб американец нашего самогону не попробовал… А мы точно не мешаем? – Он глянул на Лесю с Тасей.

– Как можно! – искренне воскликнул я. – Гость в дом – Бог в дом. Два гостя – два бога.

– И самогон, – напомнил Серега.

– Точно, – кивнул я. – Святая троица. Присаживайтесь, пацаны.

Серега с Пашкой присели на краешек кровати. Ярик бросил в их сторону косой взгляд. Леся поправила прическу. Тася глянула под ноги. Чтобы заполнить эту неуютную паузу, я спросил:

– А что, урожаи под Васильковом в том году были хорошие?

– Чего? – не понял Павел. – Какие урожаи?

– Ну что там у вас растет.

– Все у нас растет.

– И хорошо растет?

– Нормально растет.

– А в прошлом году?

– Что в прошлом году?

– Нормально выросло?

– Нормально.

– Хоть одна приятная новость.

– Может, самогону выпьем? – предложил Серега.

– Отличная идея! – оживился я. – Девочки, вы как?

– Ни в коем случае! – возмущенно ответили те.

– А ты, Ярик?

Ярик глянул на бутыль, затем на девушек и с видимым сожалением покачал головой.

– Как хотите… А мы с ребятами выпьем, верно?

Серега и Павел кивнули.

– Майкл, не пей, – сказала Леся. – Ты не знаешь, что такое деревенский самогон.

– Где уж мне, – хмыкнул я. – А ты знаешь, что такое американский муншайн?

– Нет.

– Жуткий самопал.

– Ты что, его пил?

– Ведрами.

– Тебе ж двенадцать лет было, когда ты из Америки уехал!

– Было двенадцать, стало двадцать один. Цифры поменялись местами, а суть не изменилась. Наливай, Павел.

Павел аккуратно открыл бутыль и так же аккуратно разлил самогон по стаканам.

– Ну, – сказал Серега, поднимая стакан, – предлагаю выпить…

Закончить он не успел – в дверь снова постучали.

– Между прочим, прекрасный тост, – заметил я Сереге. – Войдите!

Новым гостем оказался Витя Богданович. На сей раз он был одет по-домашнему – в спортивный костюм и войлочные тапки без задников. В руках он держал пластиковый пакет, внутри которого что-то многозначительно позвякивало.

– Не помешаю, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес он. Затем бросил взгляд на стаканы и бутыль и с укоризной добавил: – Пьете… А у нас, между прочим, завтра с утра лыжное мероприятие в Ворохте.

– А что, в Ворохту пьяных не пускают? – поинтересовался я. – Это село повальной трезвости?

– У нас государство повальной трезвости, – серьезно заявил Витя. – В свете последних решений ведется повсеместная борьба с пьянством…

– Не понял, – сказал я. – Если в государстве повальная трезвость, почему ведется борьба с пьянством?

Витя подумал и ответил:

– В профилактических целях.

– Понятно, – кивнул я. – Какое оружие лично ты припас для борьбы?

– В смысле?

– Что у тебя в кульке звенит?

– Это? – Витя смущенно глянул на кулек. – Это чисто символически…

– «Белый аист», что ли?

– Ну.

– Тогда, конечно, чисто символически. Не пить же его, в самом деле.

– Понятно, что не пить, – кивнул Витя, доставая из кулька бутылку и стакан. – Тем более в свете последних решений… – Он поставил стакан на стол и сорвал с коньяка закрутку. – Разве что по чуть-чуть… В профилактических целях…

Мы едва успели выпить, как появились новые гости – сразу несколько человек, жаждущих проведать американца и его спутника. Ярик безнадежно махнул рукой. К полуночи наша комната стала напоминать открытое купе плацкартного вагона, так что я даже удивился, отчего пейзаж за окном остается неподвижен. Стоял невообразимый гам. Кто-то бренчал на гитаре. Кто-то требовал, чтоб ему налили. Каждые полчаса Витя напоминал, что завтра с утра нам ехать в Ворохту и чтобы мы пили поменьше. Какие-то Марина и Артур упрашивали меня прислать им из Америки приглашение… Я шумел с остальными. Что-то пробовал подпевать. Чокался стаканом со всеми подряд. Заверял Витю, что всенепременно наведаюсь в Ворохту, даже если меня придется нести туда на руках, завернув в американский флаг. Клятвенно пообещал Марине с Артуром выслать им приглашение в бутылке из-под кока-колы, едва нога моя ступит на землю Соединенных Штатов. И лишь далеко за полночь, прощаясь со всеми, каким-то уцелевшим обломком подсознания отметил, что среди гостей нет Леси и Таси, которые, видимо, давно и незаметно ушли.

Утром мое бренное, как никогда, тело безвольно расположилось в кресле автобуса, готового отправиться на лыжную базу под Ворохтой. Во рту было сухо, в голове стучали молоточки.

– Все на месте? Американец на месте? – привычной скороговоркой осведомился Витя и, получив утвердительный ответ, бросил водителю: – Поехали.

Автобус тронулся. Витя двинулся вдоль прохода и подошел ко мне.

– Ну как? – поинтересовался он. – Голова болит?

– Болит, – ответил я.

Витино лицо расплылось в улыбке.

– Человек! – приязненно сказал он. – На вот, держи.

Он достал из кармана куртки небольшую металлическую флягу и протянул мне.

– Это что? – спросил я.

– Коньяк. Хлебни, легче станет.

Я отвинтил крышечку и сделал большой глоток. Сперва меня чуть не стошнило, затем по телу поползло приятное тепло.

– Спасибо, – сказал я, возвращая Вите флягу.

– Всегда пожалуйста, – двусмысленно ответил Витя. – Человек человеку кто?