Владимир Цимбалистов - Кодекс имиджмейкера

Прощаясь, расчувствовавшийся Вова подарил Мише небольшую пластмассовую коробочку, напоминающую дистанционный пульт управления телевизором, и к ней в придачу коробочку побольше.

– На, брат Миша, бери! Разгромишь избирательный штаб Сафонова к чертовой матери!

– Вова, это что, бомба? Террор не наша метода!

– Упаси Боже! Мы пойдем другим путем, Миша. Это – импульсный излучатель. Обрушишь весь софт его офисной техники в секунду! Все тексты, листовки, биографии, планы, агитки – все в тартарары.

– И как он работает?

– Как молния!

Владимир Петрович нажал на пульте маленькую кнопочку и из той коробочки, что побольше, выскочила нервическая голубая электрическая дуга. Пошарила по полу вокруг стола, словно принюхиваясь, и рывками поползла к барной стойке. Охранный Вовик боязливо поджал ноги. Дуга было дернулась к нему, но раздумала и махнула через стойку прямо к рубильнику. Взвизгнул на высокой ноте и подавился песней магнитофон. Свет в кафе блымнул и погас. Похоже, сегодняшний вечер себя исчерпал до донца. Михаил Иосифович поднялся из-за стола и горячо обнял обретенного «друга»:

– Круто, Вова. Спасибо за подарок.

– И напоследок, Миша, дай-ка мне свой телефончик – забью в него свой номер.

Владимир Петрович поколдовал над клавиатурой и, возвращая трубу, пояснил:

– Я буду у тебя под цифрой «0».

– Почему «0», а не «01», «02» или «007» к примеру?

Появление Профатилова на заседании избиркома вызвало удивление и явное недовольство председателя. Со всей своей офицерской прямотой Калиниченко спросил:

– А вы здесь зачем?

Михаил Иосифович, усаживаясь среди членов комиссии, пояснил:

– Я, уважаемый Николай Александрович, как член избирательной комиссии пришел на её заседание, хотя, к слову, вы меня о нем и не предупредили.

– Так вы же член комиссии с правом совещательного голоса.

– И что с того? Я пользуюсь равными правами с другими членами избиркома.

– Голосовать не имеете права. Да разве может советник мэра города быть членом комиссии?

– В отпуске – может. Вы бы, Николай Александрович, законы-то почитывали бы когда-никогда, коль уж председательствуете в избирательной комиссии.

Калиниченко, не найдя, что ответить, залился краской. Лазебные, старший и младший, радостно заржали, пхнули в бока унылых членов, сидящих слева и справа: «Ну, ничего себе сказанул Профатилов, а?» Те неуверенно заерзали на стульях. «Ой-ой-ой! А председатель-то оказался не орел». Только что на их глазах, походя и легко опустили непререкаемый председательский авторитет до уровня плинтуса, и поэтому рядовые члены комиссии, ведомые им прежде, и которые до этого голосовали «так, как надо», целиком и полностью полагаясь на профессионализм председателя избиркома, вдруг почувствовали себя не в своей тарелке.

Надо сказать, что в любой избирательной комиссии главные роли играют председатель, его зам и секретарь. Чаще всего председатель – остепенённый юриспрудент, мнение которого решающе. Члены же комиссии, люди свои или случайные, на заседаниях выступают сводной бригадой глухонемых, голосующих по председательскому сценарию дремучим лесом рук.

Профатиловский наезд их озадачил. С недоумением они смотрели на Калиниченко в надежде, что шеф сейчас осадит наглеца. Но тот лишь лицом пунцовел и беспомощно лупал повлажневшими глазами, пока Михаил Иванович зачитывал вслух собравшимся статьи закона.

– Вот так-то, Николай Александрович, – подытожил юридический ликбез Профатилов. – Начинайте заседание комиссии.

Дальше работа комиссии покатила по заявленной повестке. Профатилов с Лазебными активно участвовали в обсуждениях, правили формулировки предполагаемых постановлений, еще несколько раз ткнули председателя в его некомпетентность, и планомерно вправляли мозги избиркому, не давая коллективному разуму оступиться в коллективную глупость. Профатилов теперь все чаще солировал в обсуждениях, ловко оттерев опростоволосившегося отставника в бэк-вокалисты.

– Поймите, друзья, избирательная комиссия – орган коллегиальный, действующий через коллективно обсужденные и коллективно принятые решения. Все мы – одна семья. Если бы мы принимали безоговорочно все авторитарно навязываемые мнения, то и Землю мы считали бы до сих пор плоской лепешкой на спинах слонов.

«Семья» хоть и мотала головами, и морщилась от энергичного напора новых «родственников», но к словам Михаила Иосифовича и папы с сыном Лазебных прислушивалась – люди говорили дело.

Поэтому, когда очередь в повестке дня избиркома дошла до обсуждения регистрации кандидата Игнатова, и Профатилов заявил о том, что делать этого ни при каких обстоятельствах нельзя, взвился один лишь Калиниченко, остальные члены комиссии попросили обосновать отказ.

Николая Александровича поддержал молодой человек, до поры до времени молча обсиживающий край комиссионного стола. Он взвизгнул фальцетом:

– Что вы себе позволяете? Кто дал вам право?

На его визг Профатилов спокойно спросил:

– Товарищ, а вы кто?

– Я начальник штаба господина Игнатова.

– Хоть Папа римский. Я вас спрашиваю, кто вы в избирательном процессе?

– Вы что, не слышите? Я – начальник штаба…

Калиниченко опять покраснел, как вареный рак, и прикусил губу – он понял, куда клонит Профатилов. Михаил Иосифович досадливо поморщился и прервал молодого человека:

– Вы мешаете заседанию избирательной комиссии – покиньте помещение.

– Что?

– Выйдете вон! И пока будете ожидать за дверями окончания заседания, почитайте законы. Ни в одном документе нет ни слова о начальнике избирательного штаба. Вы, гражданин, – фикция. Так что, будьте любезны… – Профатилов указал на распашные двери, – не заставляйте вызывать милицию для вашего выдворения.

Молодой начальник штаба смешался, и стало видно, что он совсем еще мальчик. Втянул в плечики тоненькую шейку. От волнения и позора щеки заполыхали, аки маков цвет, и над верхней губой высыпали бисеринки пота. Он растерянно оглядел членов комиссии. Остановил взгляд на председателе. Тот, чувствуя себя полным идиотом, также полыхал кумачом, правда с легкой фиолетовинкой, и был, похоже, на грани апоплексического удара. Не поднимая глаз, чуть слышно пробормотал:

– Да-да, выйдите, пожалуйста.

После этого, решив, что контроль над комиссией взят полностью, и ни одного решения ее члены не примут без оглядки на них, Профатилов и оба Лазебные, как по нотам, разыграли этюд «Отказ в регистрации кандидату Игнатову». Выяснилось, что оснований для отказа было более чем достаточно: отсутствие среди документов, представленных для регистрации, документов, необходимых в соответствии с настоящим законом для регистрации кандидата; использование кандидатом, его доверенными лицами преимуществ должностного или служебного положения; недостоверность сведений, представленных кандидатом. И все это подтверждено многочисленными документами, заявлениями, видео– и аудиозаписями.