Александр Горбунов - Руки прочь

– На тему альтернативной истории много макулатуры печатают, – неожиданно согласился Андрей. – Но рациональное зерно там присутствует. Что касается меня, то я выбираю действие, а не бездействие.

Убедившись, что друг детства настроен более чем серьезно, Олег зашел с другого конца.

– Слушай, мы с тобой обычные люди, без боевой магии и сверхспособностей. Ты менеджер по продажам, я зам редактора в отраслевом журнале. Чем реально сможем повлиять на исторический процесс?

– В эпоху Интернета нехватку знаний можно восполнить, – безапелляционно убеждал Никонов. – Откроем глаза тем, кто принимает решения. Снабдим нужной информацией.

– Кого снабдим? Политбюро? Лично товарища Черненко?

– Почему нет?

– Письма заказные будем рассылать? Бандероли? Дескать, примите меры к будущим предателям Родины, вашим товарищам из ЦК? – Олег пустил в ход сарказм. – Заказные, между прочим, без паспорта не примут. У тебя есть советский паспорт, выданный до мая 84-го? Прописка, денежные знаки, имеющие хождение на территории СССР? Знаешь, в какую контору вся наша корреспонденция попадет прямо с почты?

– С паспортом можно вопрос решить, с деньгами тоже, – менее уверенно сказал Андрей.

– Допустим. Но механизм передачи каков? Челобитную подашь? Тебя на расстояние выстрела к таким персонам не подпустят.

– Выстрела, говоришь?

Глаза Андрея подернулись недоброй дымкой. Олег плеснул ему еще из бутылки, подбавил и себе.

– А эти мысли вообще брось, – посоветовал он. – Комитетчиков не проведешь. Твой год службы во внутренних войсках против их навыков – ноль без палочки. Если уж начистоту, в кого стрелять собрался?

– Неважно, – лаконично ответил Андрей.

– Нет, важно. В Михаила Сергеевича или Бориса Николаевича? Или в обоих?

Собутыльник и хранитель секрета молчал, глядя исподлобья.

– Положим, до Екатеринбурга… вернее, Свердловска ты доберешься. Даже до Ельцина дотянешься: первых секретарей обкомов охраняли так себе. Даже скроешься, если повезет. Но дальше-то? Повяжут и в лучшем случае упекут в дурку. Террор – не выход. Помнишь, что в школе учили про «Народную волю»?

– Если тебе верить, выхода вообще нет, – мрачно вымолвил Андрей и выпил, не чокаясь.

– Я за убеждение, а не принуждение, – сказал Олег. – Хочешь донести информацию – думай, как. Поставь себя на место адресата. Поставил? Бред в чистом виде любые челобитные! Гибель системы, распад государства, притом совсем скоро – с чего вдруг таким пророчествам верить? А персональные обвинения, по-моему, вообще не прокатят. Оценят как попытку интриги или чью-то наивную анонимку.

– Странно, что ты до сих пор не главный редактор, – ответил его друг, помолчав с полминуты.

Олег отозвался подчеркнуто громким смехом.

– У главных редакторов и генералов свои дети. Эту истину я еще в пионерах впитал.

Разговор под бутылку водки Олег прокручивал в голове, пока в третий раз шел через портал и по лесу – один, без Андрея. Обмен мнениями завел их в тупик. Друг чувствовал силу его аргументов, но душой не мог принять предложение подождать, поразмыслить, взвесить все «за» и «против». Таким он был всегда – горячим, порывистым, не любящим полутонов и полумер.

Наутро Олег позвонил ему и попросил ничего не предпринимать без совета с ним.

– Дай честное слово, – сказал он.

– Зачем?

– Дай, и всё.

Андрей замялся.

– Понимаешь, это я тебе рассказал про портал. Если что-нибудь случится, ответственность будет на мне, – тщательно подбирая слова, объяснил Олег.

– Какая ответственность?

– Моральная.

– Боишься ее?

Олег вздохнул.

– За тебя боюсь. Понятно?

Из мобильника раздались короткие гудки.

Сегодня Олег, повинуясь какому-то внутреннему голосу, изменил маршрут, обогнув свой дом, а потом соседний. Ноги вынесли его к стадиону общества «Трудовые резервы». Сюда он мальчишкой бегал играть в футбол с друзьями, ходил на тренировки в спортивную школу. Доступ на большое поле с травяным газоном был ограничен и зависел от того, кто из сторожей дежурил. Зато с малых, грунтовых полей никто никого не гонял. Здесь тоже стояли ворота, поменьше размером, переносные, и постоянно разыгрывались более или менее людные, но неизменно жаркие баталии.

Конечно, сыграть на большом поле с разметкой было пределом мечтаний. Перед всамделишными матчами на его ворота натягивали сетку, которая с тыльной стороны, по углам, крепилась к мощным кольям, выкрашенным черной и белой краской, под зебру. О, то был волшебный, ни с чем не сравнимый звук, когда мяч после плотного удара врезался в нее…

Похоже, визит Олега пришелся на время, свободное от тренировок или занятий физкультурой. Видимо, поэтому и сторож после обеда в пятницу был настроен благодушно. Протиснувшись через известную ему дыру в заборе, Олег увидел возле ближних к нему ворот группку ребят. Те разделились на две мини-команды, а вратарь был один и отдувался в двойном объеме.

Сетки на воротах не было, но громкие крики свидетельствовали о высоком накале борьбы. Шагая наискосок от дыры, через сектор для прыжков в длину, странник во времени вдруг остановился, как вкопанный. Мяч, отбитый вратарем, перелетел через перекладину и покатился навстречу Олегу. За ним бежал сам голкипер в потрепанной, со следами падений, мастерке с засученными по локоть рукавами, трико и кедах. Олег не мог не знать его.

«Смотрю в тебя, как в зеркало», – мелькнула в сознании строчка из песни. Перед ним был он сам, пятнадцатилетний ученик восьмого «Б». Растрепанная, давно не стриженая шевелюра, царапина на щеке, коричневый ботиночный шнурок на шее (так, чтобы не потерять, он носил ключ от квартиры), отцовские старые утепленные перчатки (настоящие футбольные оставались жутким дефицитом, их было не купить). А глаза… глаза горели азартом.

Олег рефлекторным движением ноги остановил катящийся мяч.

– К «Евро» готовитесь? – он хотел пошутить, но его голос предательски дрогнул.

– К чему? – не понял юный вратарь.

– К чемпионату Европы, – Олег переключился на прежнюю терминологию.

– А… Ну нет, наши ведь не едут.

– Тогда за кого болеть будешь? – задал еще вопрос взрослый Олег, заранее зная ответ, и легонько пнул мяч от себя – самому себе.

– Не решил пока. Может, за Францию. Или за датчан, – пятнадцатилетний Олег уверенным движением взял в руки потертую кожаную сферу с отметинами от особенно сильных ударов.

– На олимпиаде тоже за французов? – уже вдогонку спросил Олег-старший.

– Зачем? За наших, конечно, – бросил, разворачиваясь и удаляясь в сторону ворот, их самоотверженный страж.

«За каких наших?» – чуть не выкрикнул гость из мая 2020-го и, должно быть, изменился в лице. Он по привычке полез за мобильником, но вовремя вспомнил, что здесь ему не поможет никакой Google. «Стоп, погоди. Возможно, это произошло позже… Вернуться через портал и проверить?»