Татьяна Иванько - В стране слепых я слишком зрячий, или Королевство кривых. Книга 3, часть 1

Я обернулась по сторонам, оглядывая помещеньице. Надо же, в тайне держал. Ох, Марк, о чём ещё ты мне не рассказывал?

Оказалось, что тут можно выдержать осаду в несколько часов, а может и пару дней, даже туалет предусмотрен, био, как в самолёте, вода в бутылках, несколько запечатанных пачек галет, даже водки две бутылки, интересно, зачем?

Были и книги: томики Чехова, Сервантес, Шекспир, Островский, всё любимые авторы Марка, а монитор можно перевести на просмотр обычной телепрограммы, стоило переключить канал.

Но едва я устроилась поудобнее на диванчике, думая, не посмотреть ли какой-нибудь фильм, как монитор сам переключился, сработав на датчики движения. Я замерла от страха. В нашу квартиру вошли несколько человек, сначала осторожно и, стараясь не шуметь, озираясь. Потом где-то хлопнуло, видимо, на улице, но я звук услышала из монитора, а непрошеные гости едва ли не присели, значит, хлопок был значительный, а здесь, действительно полная звукоизоляция, почти как на студии у ребят…

– Что… Царство Небесное Лиргамиру? – самовольно хмыкнул один из них.

– Ты убедился, девчонка не с ним?

– Нет.

– Уверен? А то Вито нам бошки поотрывает.

– Сказал же, нет. Втроём они вышли, три мужика.

– А где ж эта… кукла?

– Прячется, похоже.

– Ну да, или тайным ходом вышла.

– Ты её машину-то начинил как следует?

– Не волнуйся, не так как его, но не уедет… Слушай, да нет её тут! – он пнул шкаф в нашей спальне. Дверь застонала, распахиваясь, жалко: красивый шкаф, белёное дерево.

– Ищи давай, не умничай, а то менты нагрянут, будем тогда что, домушников строить?

Они перерыли весь дом и довольно быстро, всё раскидали, везде, где только мог поместиться кто-то больше кошки, они проверили.

– Ну нету. Небось, с ним и ушла…

– Я ж говорю, три мужика…

– Да она длинная, тощая, может, не разглядел? Они вон, с капюшонами…

Первый пожал плечами. Второй выматерился.

– Ну чего ты… я вообще не пойму, из-за чего сыр-бор, что они в ней нашли-то? Что вообще хорошего в этих моделях, кожа да кости?! Что они…

– Ты не рассуждай. Если бабу зазря убил, Вито из нас с тобой баб сделает.

– И это лучшем случае! – заметил третий, который до сих пор молчал и шёл за всеми. – Ну что? Материал брать не от кого? Пошли отсюда… – он уже открыл входную дверь.

Но первый покачал головой, закрыл эту самую дверь и, приложив палец к губам, произнёс шёпотом:

– Погоди, рано. Мы щас уйдём, она из какой-нибудь тайной каморки: шасть!.. мало ли, можт чулан какой. Нет-нет, сядем тихонечко, ш-ш-ш… – и он показал ладонью, как тихо надо сесть, опустился на пуфик в передней. Второй сел на диванчик там же, а третий на второй пуфик, есть, где расположиться.

– И долго так сидеть? – спросил третий.

А первый снова положил палец к губам. И они замерли на своих местах, а я смотрела на них через монитор и думала, что с их ботинок стекает дающий снег, оставляя мокрые следы на паркете и ковре, и во всех комнатах натоптали…

Я поймала себя на мысли, что боюсь даже пошевелиться, даже дышу приглушённо, мне казалось, я спрятана в шкафу… так, наверное, не дышал Валера, когда сидел моём шкафу, прячась от милиции в 85-м, но ему тогда смерть не угрожала. Ничего себе мы докатились…

Эти сидели молча, тоже стараясь не шевелиться, надеясь, что я выйду, я бы и вышла, если бы Марк не предупреди и если бы не снабдил каморку наблюдательной системой, всё же, какой он умный, всё предусмотрел… Но неужели они о нём говорили, когда грохнул взрыв, если этот звук был взрывом?.. Что, получалось, они взорвали Марка?.. Мне стало холодно, я поёжилась, оглядываясь по сторонам. Неужели безумная пляска смерти продолжается? Неужели ей мало жертв?

Да нет, не мог Марк погибнуть. Не может быть… этого не может быть… Марк такой умный и прозорливый, не мог он так глупо попасться… нет-нет, не мог…

Не надо сейчас думать об этом. Не надо позволять этим мыслям парализовать меня. Я не могу выйти из отупения после того, как не стало Володи, мы расставались с ним на месяцы, да что там, на годы, и я спокойно жила, зная, что он существует, что он где-то на этой земле, он был рядом, даже когда я не видела его, я чувствовала, что он есть. Даже не видя, не слыша, не зная, что он делает и где он, я знала, что он есть и этого было достаточно. А теперь его нет, и гармония этого мира разрушилась. И я не могу найти себе места в этом, новом мире без него. Даже Валера, эти несколько часов рядом с ним не исправили положения, не оживили, не вернули меня прежнюю, а он единственный, кто вообще мог это сделать.

Так что же я прячусь тогда? Может быть, пусть они сделают, что хотят и всё на этом, все мои мучения закончатся? Моя жизнь полна унижений, насилия, отвращения и злости, которые лились и лились на меня. А я сопротивлялась, меня топили, но я всплывала, барахталась, как та самая лягушка в сметане, и выбиралась. Я всегда побеждала тех, кто думал, что овладел моей жизнью, потому что по-настоящему владела ею. А теперь я не владела ничем, и даже не видела в этом смысла, если я сопротивляюсь, а всё становится только хуже.

Раньше страдала только я, а теперь стали погибать люди. Сначала Наталья Ивановна, потом Марк совершил то, что теперь убьёт его, потому что убийство не проходит бесследно. И из-за кого всё это? Почему погиб Володя? Ни в какой несчастный случай я не верю, и Марк не верит. Вон они, разворошили всю нашу квартиру и теперь сидят в нашей передней, ожидая, когда я… как он сказал: «шасть!»? Ну да, шасть…

Так чего жду? Выйду, и пусть сделают то, зачем пришли. Если они убили Марка, они убили Володю, и всё из-за меня. Кого теперь они убьют? Платона? и… Валеру. Это Марк ничего не знает о Валере, и то, если Глеб не разболтал, а этот Вито знает… И что, я позволю убить всех, только бы спастись самой? Ради чего? Чтобы остаться в пустоте?..

Мне стало ещё холоднее, этот холод не просто проник внутрь меня, он будто бы там зародился. Я легла на диванчик, он узкий и довольно жёсткий. В гробу так же? Володя, скажи мне?

Володя, зачем я прячусь? Ну, ради чего?! Кому нужно, чтобы я жила, если все умрут, как ты? Лучше я выйду, и пусть меня отправят к тебе… Пусть…

Я не заметила, как слёзы полились, заполняя мои уши, намочили волосы на висках, и, кажется, даже на затылке.

– Машину разминировать тогда надо… – услышала я.

– Да хрен с ней. На чеченцев спишут, если что.

– Идём, пожарники едут.

– Пожарные, придурок, это жуки-пожарники…

– Да ладно, умный больно… – вдруг услышала я в своём склепе. Те, что пришли выпотрошить и убить меня, неожиданно перестали быть только тенями на экране.

Меня вдруг ударило током. Я даже села.

И что, я позволю им коснуться меня?! И ладно меня, кто только не сделал этого уже, я позволю им сделать детей из моих клеток, но сделать по их уродливому подобию?! То, о чём сказал Марк…