Воронцов Саша - Мертвая романтика. Книга первая: Alternative rock

– Неужели своими собственными ручками?

– Разумеется, нет, я использовал ноги.

Засмеявшись собственной шутке, Анджей уверенно зашел в здание, поднялся на второй этаж и зашел в небольшое светлое помещение. Аукцион был небольшим, «тихим», только для своих, а потому лотов тоже было немного. Все они были выставлены для предварительного знакомства за стеклом, но при желании можно было попросить сотрудников показать некоторые экземпляры.

Анджей отошел поздороваться с кем-то, и Юшин в одиночестве медленно бродил возле стеллажей, рассматривая книги. Интересных экземпляров было много: пожизненные издания с автографами или с иллюстрациями известных художников, книги, выпущенные без цензуры или определенными издательством, отдельно лежали письма и гравюры. Начальные цены тоже не казались особо высокими, но парень прекрасно знал, как сильно они могут вырасти за секунды.

Возле Юшина остановились, рассматривая выставленные книги, мужчины в возрасте – назвать их стариками или пожилыми язык не поворачивался. Оба были одеты просто, но парень заметил кольца-печатки на их руках и явно дорогие часы. У одного коллекционера был зажим для галстука с небольшим фамильным гербом.

Мужчины переговаривались вполголоса.

– Это прижизненное издание «Евгения Онегина» Пушкина, гравюры Нотбека.

– Те самые?

– Именно. Я бы взял в коллекцию, но, если честно, не хочется иметь то, что не нравилось самому автору.

– Понимаю вас. Как насчет автографа Цветаевой на «Волшебном фонаре»? Это был ее второй сборник.

– Я не специализируюсь по Серебряному веку, да и девицу эту, честно говоря…

– А очень зря! Не слышали? Недавно ее автограф Керенскому на «Царь-девице» ушел за восемь с четвертью миллионов!

– Серьезно?! Вот эта… кхем, не самая хорошая поэтесса – и за восемь миллионов?

– Удивились все, никто из моих знакомых не ожидал, что этот лот так взлетит. Хотя господин Алешин перед началом присматривался к нему – но не смог, его ставку как перебили, так и не давали вообще подойти.

– Невероятно. Вот так подумаешь и невольно решишься предать Пушкина и прикупить девицу ему в компанию.

Один из посетителей поднял глаза, и Юшин поспешил отойти. Перед ним оказался открытый католический молитвенник небольшого размера, карманный и явно любимый. Потрепанные по краям страницы покрывали темными пятнами. На левой был изображен черно-белый оттиск Девы Марии с нимбом из звезд. Она стояла на полумесяце, смотрела на Землю и благословляла ее. На правой разноцветные ангелы сидели, стояли и летали в беседке, увитой розами. Пара сверху держала развернутое полотно, прославляющее Деву Марию.

В ушах послышался женский шепот: сперва механический, почти равнодушный, он стал взволнованным, нервным, плачущим, но вскоре затих. Закрыв глаза, Юшин увидел девушку в почти пустом храме в крестьянской одежде прошлого или позапрошлого века, с убранными под чистый платок волосами. Она закрыла книгу, сложила руки в молитве и опустила голову, но ее плечи дрожат.

– Нашел что-то интересное? – Анджей похлопал друга по плечу и посмотрел на молитвенник. Видение мгновенно растворилось, но в последнюю секунду Юшину показалось, что из-за колонны кто-то выглянул. – Тебе приглянулась эта вещь? Как-то она не выглядит особо ценной.

– Некоторые вещи ценны не сами по себе, а по тем воспоминаниям, что они несут.

Анджей пожал плечами.

– Ты прав, но я не вижу ни малейшей ценности этой книги. Судя по цене, она не редкая, иллюстрации явно не ручной работы, состояние, ну, на баллов шесть из десяти. Автограф на ней тоже вряд ли стоит. Возраст только если… Извините, – парень окликнул сотрудника. – У вас есть информацию об этом лоте?

Тот кивнул и через минуту принес папку с вложениями. Анджей быстро пролистал ее.

– Тысяча восемьсот семидесятый год, почти полтора века. На немецком языке.

– Этот молитвенник попал к нам после смерти владельца в составе его библиотеки, – вполголоса сообщил сотрудник. – Он не был серьезным коллекционером, разброс в его книгах колоссальный: он будто покупал то, что нравится. Молитвенник немецкий, потоковый выпуск, не уникален, судя по бумаге рассчитан на средний класс. Состояние – сами видите, явно любимая книга, которой зачитывались. Больше мы ничего не знаем.

– Спасибо. Я могу пока оставить каталог? Меня заинтересовали несколько лотов.

– Да, конечно.

Повернувшись к Юшину, Анджей толкнул его локтем.

– Ты что-то знаешь об этой книге?

Тот покачал головой. Что он мог знать? Что когда-то ее держала в руках плачущая крестьянка? Но у него сложилось четкое ощущение, что девушка вложила в молитвенник некий секрет, свою заветную тайну. Интересно, о чем она тогда плакала, прижимая книгу к груди? О чем просила Деву Марию?

Размытые видения являлись ему нерегулярно – то несколько за неделю, то раз в несколько месяцев. Юшин постоянно пытался удержать их, увидеть побольше, понять, что они хотят сказать ему, но у него никогда не получалось даже просмотреть их еще раз. В этот же раз он видел крестьянку отчетливо и близко, будто стоял рядом с ней, видел узор на ее платке и даже нити, которыми было сшито платье. Он слушал ее плач и дыхание, казалось, что вот-вот почувствует запах сырости и ладана.

Вот бы купить книгу и попробовать еще раз. Вдруг он сможет увидеть больше, узнать что-то о ее владелице?

– Тогда давай я покажу тебе некоторые лоты. Мне интересно твое мнение, – голос Анджея вернул Юшина в реальность. Молитвенник будто потускнел и превратился в обычную книгу.

– Ты же знаешь, я не специалист.

– Я верю твоей интуиции.

Аукцион начался через восемнадцать минут. Вертя в руке табличку с номером, Юшин чувствовал себя немного странно. Он не собирался участвовать, да у него и не хватило бы свободных денег на покупку. Но он сидел с табличкой и в любой момент мог поднять ее.

«Соблазнительно, да? – прошептал Хайд. Дама слева только что забрала «Письма Белинского», изданные в начале двадцатого века, за несколько сотен тысяч. – На эти деньги можно купить немало интересных и информативных книг».

Юшин незаметно пожал плечом. Можно, а можно купить книгу не только ради текста. Мысли вновь вернулись к молитвеннику. Интересно, купят ли его и за какую цену? Машинально парень прикинул, на сколько месяцев ему придется ужаться до минимума, чтобы попытаться выкупить лот.

«Заплатить придется сразу, а не через месяц».

«Вечно ты портишь удовольствие помечтать».

Анджей несколько раз поднимал руку, но его ставка ни разу не выиграла. Казалось, что это его не особо волнует, хотя обычно парень сердился, если не мог получить желаемое.

Ближе к концу вынесли молитвенник. Его стартовая цена равнялась зарплате Юшина – невысокая для остальных участников и ощутимая для парня. Аукционист обвел взглядом зал, не заметил заинтересованности и произнес «раз, два…».