Алексей Покровский - Из Петербурга в Петербург. Неформальные воспоминания

Помню, что на лестничной площадке у дверей квартиры №7 (Ливеровских) стоял старый (еще дореволюционных времен) красивый деревянный холодильник, в который должен был закладываться лед. В то время он уже не использовался, но и выкинуть его, наверное, было жалко.

Меня он всегда привлекал своим внешним видом, я любил открывать ящички для льда и другие отделения.

Главный интерес в квартире для меня представляли книги. Вдоль стен столовой располагались книжные шкафы со всеми томами энциклопедии Брокгауза и Эфрона, в кабинете вдоль стены со спальней в таких же шкафах стояли собрания сочинений Шекспира, Шиллера, Байрона большого формата с иллюстрациями, тоже издательства Брокгауза и Эфрона, а также издания классиков – Чехова, Шелера-Михайлова и других. Книжные шкафы располагались и в передней перед входом в кабинет и спальню.

Как я уже писал раньше, я любил сидеть очень тихо в кабинете Александра Васильевича и листать книги, особенно большого формата, например, «Мертвые души» с рисунками Далькевича, «Гаргантюа и Пантагрюэль» с рисунками Г. Доре, а также слушать в наушниках радио. А когда Александр Васильевич делал перерыв в делах, мы с ним беседовали на разные темы. Но такие темы, как политика, его работа во Временном правительстве, ГУЛАГ мы никогда не затрагивали.

Во второй квартире на этой лестничной площадке в то время жила Сусанна Александровна Рейнеке (1892—1977), дочь статского советника, доктора медицины, земского начальника Исполатова Александра Николаевича и Анны Алексеевны, урожденной Ильиной.

Муж Сусанны Александровны – Рейнеке Николай Николаевич, потомственный адвокат, умер от дифтерита перед войной (1938). У них было два сына – старший Воин – Нима (1920? -1940), погиб в битве под Москврй в 1942 г., младший Андрей (1932? -1938) – умер от дифтерита.

В 50-е годы прошлого столетия С. А. Рейнеке

подарила портрет А. С. Пушкина работы неизвестного художника музею «Михайловское». В 1955 г. портрет был в экспозиции, а в этом десятилетии я его там не увидел.

И вот 2022 г. я увидел в музее «Петровское» портрет А. С. Пушкина работы неизвестного художника. По моим детским впечатлениям мне кажется, что это именно тот портрет. Но, конечно, я не мог быть в этом уверен.

Поэтому я написал письмо в музей и получил такой ответ.

На электронный адрес Пушкинского Заповедника пришло письмо, в котором вы задаете вопрос о портрете А. С. Пушкина, увиденном в экспозиции дома-музея П.А. и В. П. Ганнибалов в Петровском.

Сообщаем, что в документах делопроизводства за 1953 г. хранится акт, составленный в том, что:

«30 июня с/г Гейченко С. С. были сданы в научную часть нижеперечисленные предметы, полученные в дар для музея-заповедника от гр. Рейнеке Сусанны Александровны, проживающей в гор. Ленинграде на Бармалеевой улице, дом 35/7 кв. 8.

1. Портрет А. С. Пушкина, погрудный, написанный маслом на картоне, работы неизвестного художника первой половины ХIХ в. К нему старая рама золоченого багета с овальной вставкой для портрета…

2. Вазочка фарфоровая темно-синяя с золотом, стиля ампир…»

Портрет А. С. Пушкина экспонировался в доме-музее А. С. Пушкина в Михайловском. После открытия в 1977 г. усадьбы в Петровском портрет был перемещен в экспозицию дома-музея Ганнибалов, где находится и поныне.

Вазочка фарфоровая, темно-синяя с золотом, стиля ампир, постоянно экспонируется в гостиной дома-музея Осиповых-Вульф в Тригорском.

Оба предмета переданы Заповеднику безвозмездно, с обязательством последнего отметить во всех музейных описях и инвентарях что эти вещи «переданы С. А. Рейнке в память ее сына Воина Николаевича Рейнеке, убитого в битве под Москвой в 1942 году».

С уважением,

главный хранитель музейных предметов Дарья Сергеевна Плотникова,

начальник отдела учета музейных фондов Елена Валентиновна Петрова

22 июля 2022 г.

Портрет А. С.Пушкина

(неизвестный художник)

Сусанна Александровна – высокая красивая женщина. Она преподавала латинский язык в Первом медицинском институте, была грозой студентов. У нее был тяжелый характер. Практически никто не сдавал ей латинский язык с первого раза. Очень часто студенты приходили сдавать ей латынь в наш сад, и пока они дрожали в ожидании своей очереди, я разговаривал с ними.

Сусанна Александровна Рейнеке (1892—1977)

Я думаю, что своей суровостью и «жестокостью» она обязана жестокости своей судьбы. Это и отложило отпечаток на ее характер.

Несмотря на свою суровость к студентам, она часто поселяла у себя приезжих девочек-студенток.

Часто к ней приходила Мария Ефимовна Сергеенко, которая жила этажом ниже. М.Е. была профессором, зав. кафедрой латинского языка I Медицинского института и дополнительно преподавала в Университете.

Мария Ефимовна Сергеенко (1891—1987) – сгорбленная невысокая женщина, чаще всего носящая длинные штаны (не брюки) и полувоенную шинель, что в то время шокировало окружающих.

М.Е.Сергеенко (1891—1987)

М. Е. жила на первом этаже в маленькой темной двухкомнатной квартирке (окнами в сад), вместе с очень тихой компаньонкой (забыл ее имя и отчество) и злой собачонкой, которую звали Кил-Тил (в честь какого-то древнего царя).

Мы дружили. Гуляя по саду, вели долгие беседы. У нее была очень большая библиотека со старинными книгами. Я, наверное, был единственным из жильцов дома, который изредка допускался в ее квартиру и имел доступ к книгам. Часто мы обменивались книгами для чтения – я ей давал развлекательную литературу (типа А. Дюма), а М.Е давала мне читать Диккенса и толстую подробную биографию Гете, написанную Льюисом (Джордж Генри Льюис «Жизнь И. Вольфганга Гёте, СПб, издание «Русской книжной торговли», 1867) и др.

Обычно Сусанна Александровна и Мария Ефимовна старались никого не пускать в свои квартиры (даже жильцов этого дома), но меня они почему-то допускали.

В их квартирах меня привлекали большие библиотеки. Рыться в книгах я не просил, но был, наверное, единственным человеком в доме, кому они давали читать книги, зная мою щепетильность и аккуратность. Мне запомнилось, что у С.А. я брал читать детское переложение «Рыцарей Круглого Стола» с цветными иллюстрациями (дореволюционное издание), у нее же впервые увидел книгу Хемингуэя «Пятая колонна» (его у нас после войны еще не издавали).

Конечно, я читал что-то еще, но что именно – стерлось из памяти.