Алексей Покровский - Из Петербурга в Петербург. Неформальные воспоминания

И, наконец, в третьей квартире на этой же площадке проживал до войны близкий родственник Юрия Петровича и Аллы Петровны Петр Александрович Траубе , с женой Ириной Александровной Жданко и дочерью Ингой Траубе , которая была младше меня на год. Ирина Александровна до самой своей смерти дружила с моей мамой, несмотря на то, что они были совершенно разные люди.

Ирина Александровна реально смотрела на жизнь и все понимала очень правильно, чем мне и нравилась. До выхода на пенсию она работала в Университете лаборантом на кафедре беспозвоночных, затем, поскольку зрение у нее было чрезвычайно слабое, стала работать в мастерской для слепых и слабовидящих. Там они выполняли какую-то ручную работу. Ирине Александровне нравилось, что при этом им читали по радиосети художественную литературу.

После войны в одной из комнат этой квартиры поселились ее мать Варвара Васильевна Жданко – очень оригинальный человек, художница – и сестра Вероника Александровна Жданко с сыном Алеком , моим ровесником. Варвара Васильевна Жданко была первой женой профессора ЛИСИ Александра Александровича Жданко . Он с семьей жил в начале Чкаловского проспекта (недалеко от Б. Зелениной), часто навешал В.В. и своих дочерей, да и я почему-то бывал у него. Мне нравились макеты подъемных механизмов, которые он разрешал трогать. Помню, в то время, когда я работал над дипломным проектом, я встретил его на улице, и он попросил показать проект ему. Через несколько дней я зашел к нему и, хоть это была совершенно не его область, он с интересом выслушал меня.

Портрет А. Покровского работы В.В.Жданко

В старости у Александра Александровича стало плохо с ногами, и ходил он очень медленно. Как-то он вошел в почти пустой вагон трамвая. Тут трамвай дернулся, А.А. не удержался и сел на колени молодой женщины, причем ему было никак не встать.

Он, конечно, извинился, а женщина сказала: «Ничего, ничего» и помогла ему сесть на свободное место.

В.В.Жданко в молодости преподавала рисование сестрам Дармалатовым. Именно она заметила способности у Сарры и сказала, что она должна заниматься искусством. Сарра Лебедева (Дармалатова) стала в дальнейшем известным скульптором. Как-то она приезжала из Москвы навестить В.В.Жданко.

Лебедева Сарра Дмитриевна [11 (23).12.1892, Петербург, – 7.3. 1967, Москва], советский скульптор-портретист. Член-корреспондент АХ СССР (1958), заслуженный деятель искусств РСФСР (1945). В 1910—1915 училась в мастерских М. Д. Бернштейна, Л. В. Шервуда и В. В. Кузнецова. Участвовала в реализации плана монументальной пропаганды. С 1926 член общества русских скульпторов. Работала главным образом для бронзы. Испытав в раннем творчестве воздействие импрессионизма, черты которого сохраняются и в её зрелой манере, пройдя через увлечение кубизмом, Л. с начала 1920-х гг. стремится соединить художественные открытия этих течений с последовательно реалистическими принципами изображения (портреты: Ф. Э. Дзержинского, 1925, Музей Революции СССР, Москва; А. Д. Цюрупы, 1927, Русский музей, Ленинград). Работам 1920-1930-х гг. присущи острый психологизм, выявление пластической специфики индивидуального облика модели и живописно-динамичная трактовка материала, сохраняющая этюдную непосредственность (портреты: В. П. Чкалова, 1936, С. М. Михоэлса, 1939, – оба в Третьяковской галерее). В годы Великой Отечественной войны 1941—1945 и последующие годы Л. пополняет портретную галерею современников (портреты: А. Т. Твардовского, 1943, Третьяковская галерея; В. Е. Татлина, 1943—1944, Русский музей; Б. Л. Пастернака, известняк, 1961—1963, Третьяковская галерея). Л. создавала также серии портретных статуэток, фигурок для фарфора и фаянса, этюдов обнажённой натуры, делала опыты в области монументальной пластики и декоративно-прикладного искусства.

Отступление об автомобилях . У А.В.Ливеровского не было машины, поэтому он часто ездил на такси. После войны в качестве такси использовались маленькие немецкие опели, было их тогда немного, поэтому шоферы хорошо знали маленького генерала (А.В., будучи заместителем директора ЛИИЖТа, подобно многим директорам и заместителям директоров предприятий, был военным и носил военную форму). Я любил после того, как А.В. вызывал такси, выскочить на улицу и, завидев автомобиль, бежать домой и сообщать А.В. об этом.

У М.Е.Сергеенко была машина и шофер, однако иногда и она пользовалась услугами такси. Надо отметить, что М.Е. одевалась очень странно. Она всегда носила темную одежду, любила ходить в штанах типа шаровар, заправленных в ботинки. Вообще, ее внешний вид был очень непрезентабельный, но она не обращала на это внимания.

Помню, как-то за ней подъехало вызванное ею такси, но, когда М.Е. собралась сесть в машину, шофер не захотел ее пускать, сказав, что такси вызвал профессор Сергеенко, а вышедшая женщина ничем профессора не напоминает.

У Ю.П.Маслаковца и В.В.Григорьева тоже были автомобили. Василий Васильевич все делал с машиной сам – и чинил, и водил, а вот Юрий Петрович машиной заниматься не любил, он предпочитал на ней только ездить, возился же с машиной его шофер. Событием в жизни Юрия Петровича стала покупка автомобиля «Москвич». Юрий Петрович своим ходом гнал его из Москвы. В Ленинграде его ожидала торжественная встреча. Мы с Алеком стояли на углу Геслеровского и Бармалеевой. Как только показалась машина, мы побежали по Бармалеевой улице, влезли в окно квартиры Юрия Петровича и сообщили встречающим о приближении машины. Все подбежали к воротам на Бармалееву, открыли их, и автомобиль под громкие аплодисменты въехал во двор.

И, наконец, на первом этаже в конце дома жила скромная женщина Вера Петровна Цинзерлинг , жена одного из врачей большой медицинской семьи Цинзерлингов. Позже в квартиру на втором этаже поселились какие-то еще Цинзерлинги. А пока там жил актер Н.Н.Гапанюк с женой. В последнее время он работал в акимовском театре комедии. Причем играл он только роли «кушать подано». Я с ним немного общался, и всегда удивлялся, как можно было заниматься такой деятельностью.

Теперь остается рассказать и о своей жизни. В квартире Ливеровских мы с мамой жили до 1947 года. Мама очень не хотела их стеснять, и вот ей в голову пришла идея. В саду располагалась одноэтажная деревянная прачечная. Одна ее половина представляла собой пустую запущенную комнату с круглой печью, вторую половину занимало помещение для стирки, в котором находился котел для кипячения белья и большие раковины для полоскания. Вода в котле нагревалась дровами, торфом или углями. Когда вода закипала, пар клубами выходил через дверь.