Лариса Розена - Удивительные зигзаги любви

Скажи, бороться как с собой

И как себя перестоять?

Хочу шептать: мой дорогой,

Но заставляю промолчать.

Хочу я руки протянуть

И ласково в глаза глядеть…

Как труден этот тёмный путь,

Как удержаться мне суметь?

Всегда – должна, должна, одна.

Но я наперекор судьбе,

Хочу отраву пить до дна,

И дать отведать и тебе…

Продолжая сочинять, он посвятил ей четвёртую симфонию. Однако она запретила писать её имя в посвящении. Просила – напишите просто – «Моему другу». Что же теперь мучить себя воспоминаниями?! Она сама порвала с ним… И из-за чего? Из-за какой нелепицы – навета! Брат преподнёс ей сплетню – он, де, живёт с братом царя Александра второго – Великим князем – Сергеем! И будто царь вызвал его и приказал умереть, вручив ему пистолет. Какая несуразица – эти домыслы! Но если уж Иоанн Кронштадтский вообще до жены не дотрагивался, это тоже означает, что он ведёт себя не так? А монахи, живущие в пустыне и редко встречающие друг друга, тоже безумствуют? Что за люди вокруг? Забираются в самые интимные уголки жизни человека, а о его духовном содержании и высоком предназначении забывают!?

В снежных горах Швейцарии, в опасных местах, проводники просят путешественников не произносить ни одного слова. От малейшего колебания воздуха, снежная масса срывается и совершает обвал, всё сметая на своём пути. Только одно слово может наделать столько бед! Но люди не задумываются об этом! Поэтому так много трагедий происходит на нашей земле!

«Жаль мне Петра Ильича, затерзают его совсем – завистники и недобрые люди! Почему они завидуют этому дивному человеку? Да после Глинки с его двумя операми (безусловно, хорошими), Петр Ильич Чайковский – гигант, имеющий и музыкальные сочинения, и мировую известность! Я понимала, что делала, помогая ему выйти на международную арену! Его музыка так прекрасна, что и слов не найти для её восхваления! Ну конечно, я его безмерно превозношу, но ведь и есть за что! Он сочинил такое большое количество всего, что диву даёшься, когда успевал! Ему рукоплещет весь мир! Он с детства мечтал только о музыке.

– Мама, я хочу сочинять музыку и исполнять её! – как-то перед сном посетовал он со слезами на глазах.

– Ложись мой маленький, ты утомился, много играл, бегал, спи! Надо немножко подрасти и тогда всё исполнишь. Дай я тебя поцелую, на ночь глядя!

Рассказывали, после окончания училища правоведения, он стал уже работать в Министерстве юстиции младшим помощником столоначальника, а у самого в уме ни бумажки, кои надо заполнять, а музыка Моцарта. Он признавался, Моцарт его – самый любимый композитор, мечтал дорасти до него… Он не смог сочетать службу и занятия музыкой. Подал в отставку. И поступил в Петербургское музыкальное училище уже совсем взрослым человеком, не постеснявшись учиться с мальчишками! Родные насмехались над ним. Передавали, его дядя говорил:

– Эх, Петруша, променял ты обеспеченное служебное положение на бедность!

– Более не могу разрываться на части, – отвечал он, – ни сил, ни желания у меня нет! – Ещё не закончив училища, был приглашён Рубинштейном в консерваторию, преподавать теорию музыки…

Но никто из его родных тогда не верил, что из него выйдет толк… И, может, так оно и было бы, если б не помогла ему своевременно освободиться от преподавания в консерватории! Стольких вещей он не смог бы создать! Времени бы не было для сочинительства! А началось всё с чего? Его ученик рассказал о нём. Он талантлив, но беден, много работает, занят, некогда сочинять. Заказала ему написать несколько вещей, оплатила заказ. Вновь заказала ещё кое-что. А затем просто предложила ему ежемесячную помощь – шесть тысяч рублей, «блаженнее давать, нежели принимать» (Деян.20;35). Эти деньги для меня ничего не стоили, а он на них мог жить по-человечески, отдыхать, помогать родным, ездить за границу. Он всегда был признателен мне за эту помощь… И что отрадно, своими сочинениями он прославил Россию! Да главное, композитор – наш, русский! Ни итальянец, ни француз. Дебюсси хорош, и другие композиторы, коим доводилось мне частенько помогать, но музыку Петра Ильича Чайковского, ни с чьей сравнить нельзя! Хотя Дебюсси в своё время удивил меня! Я его поддержала, взяла к себе обучать детей музыке, он тогда сидел без куска хлеба. Его сочинения нигде не принимали. Он пожил немного и вдруг, остановив меня, заговорил на серьёзную тему.

– Уважаемая надежда Филаретовна, я прошу у Вас руки Вашей дочери. Не откажите, матушка!

– Но мне кажется, она ещё никем не увлечена! У неё одни глупости, да шалости на уме. Ничего из этой затеи, думаю, не выйдет!

Я чуть не усмехнулась ему в лицо, подумав, дочь кормлю, да ещё тебя, мой друг, и ваших деток начну содержать? А ты так и будешь прозябать здесь, ничего не делая? Когда ему отказала – он обиделся и уехал к себе во Францию. Там дела у него пошли живее. Женился даже три раза. Какой разборчивый! Два раза на простых девчушках, третий раз отбил жену у банкира! Там он учил их сына музыке, повздорив с хозяином из-за платы, ушёл, обидевшись, восвояси. А на следующий день пришла к нему жена этого банкира с букетом роз и осталась у него. Слышала, когда он уходил от одной женщины к другой, каждая пыталась покончить с собой со словами:

– Я не хочу жить, не хочу без Вас жить!

– Успокойтесь, голубка, не надо драматизировать! – насмешливо отвечал он.

Как чувствовала – не тот он человек, кем представлялся!

Но старшая дочка, не советуясь со мной, вышла замуж. И за кого? За человека, коего я ранее тоже пригрела. Он же, прочно обосновавшись, повернулся ныне ко мне другим лицом… Бедная дочка! Разве можно с двуликим Янусом быть счастливой? Действительно, у всякого человека несколько лиц. Читала как-то дневники одного священника, там он приводил такой пример. Когда он был маленьким, на заднем дворе их дома лежала на земле доска. Дети подбегали к ней, решив посмотреть, что же под ней? Они иногда приподнимали её и видели там ползающих, серых, отвратительных гадов. Почувствовав свет, они исчезали. Действительно, у каждого есть такая доска в душе. Сверху приукрашена, а под ней, внутри, нечистота!

Сравнивая этих двух композиторов, нахожу – одно дело – музыка Дебюсси, мягкая, милая спокойная, будто у фонтана сидишь и слушаешь, нежные переливы. Славно, безмятежно на душе, обо всём забываешь… Другое дело – у Петра Ильича Чайковского! Она у него – о жизни, о той действительности, в коей мы все задыхаемся, и уже не желаем более находиться! Музыка рвёт душу на части, передавая, – существует простое человеческое счастье, но оно недосягаемо для нас. Поэтому, я не могу слушать его пятую симфонию без слёз… Счастье близко, вот оно, вот, вот – рядом! Протяни руку, и ты будешь владеть им… Но нет, ты никогда до него не дотянешься! Оно только показалось и исчезает уже, улетучивается, словно лёгкое небесное облачко в жаркий летний день. Словно грёза… Счастье, оказывается, есть, но не для тебя, не для меня… Для кого же? Молчание. Ответа нет. Ты понимаешь – злой рок всё отнимает… Может, по не достоинству? И ты остаёшься один, с горьким сожалением о своей несостоявшейся жизни. А она могла бы состояться, ты же знаешь об этом. Ты плачешь… Но надо набраться сил и мужества, жить далее, надорвавшись от горя, смирившись…