Лариса Розена - Удивительные зигзаги любви

Он уехал, и стал жить гражданским браком с иной, тоже любящей его, актрисой. А затем с другой – молодой моделью. Она-то ему отомстила за всех брошенных им женщин. После десяти лет жизни, с двумя общими детьми, покинула его. Отсудила половину его состояние и вышла замуж за его друга. Делон был вне себя от такого демарша! Но всё-таки выжил. Как-то в интервью журналистам он сообщил:

– Я любил меньше. Меня любили больше!

Из этого я поняла, он тоже был несчастным человеком. Мать не стала его воспитывать, отдала на воспитание чужим людям, в деревенскую семью, где он набрался много чего нехорошего. Никогда родная мама не коснулась его вихрастой головки, не поцеловала в пухлые щёчки, не погладила по спинке, чтоб успокоить в трудную минуту. Он вырос эгоистом, обидевшись на маму и на весь белый свет. Ведь самое главное для человека – в детстве получить тепло от близких. А в чужой семье его только шпыняли. Он там был не нужен. Вот почему он был отчаянным повесой в юности, всем поведением показывая – Вы меня не любите и я Вас тоже! Поэтому он совершенно не ценил ни мать, ни женщин! То была неосознанная месть за печальное детство… Но он был умным человеком и понимал, кого потерял в лице Роми: красивее, талантливее, преданнее у него никого не было, кроме неё! Когда журналисты спросили у него:

– Что такое, по-вашему, любовь?

Он ответил им:

– Любовь – это Роми Шнайдер!

С тех пор он тоже стал слушать музыку Моцарта, увлекаться живописью… И я поняла, что сильно он сожалеет о потерянном счастье с Роми… В жизни не так всё просто. Многое на земле возвращается человеку бумерангом, с удвоенной силой!

Фильмы с Алленом Делоном я уже смотреть более не могла, хотя он становился, пожалуй, самым успешным, высокооплачиваемым артистом того времени. Не прощала ему, загубленную жизнь Роми… И хоть я уже стала догадываться, почему он такой жёсткий, подруга мне была дороже! Режиссеры говорили о нём: – Лицом Делон похож на ангела, а душой – на дьявола! Выходит, ни я одна поняла его так хорошо! Может, поэтому стала я относиться предвзято и к его игре? Мне кажется, он почти никогда не играл, брал всегда свое прекрасной внешностью. Только благодаря ей, он и преуспевал, не имея актёрского образования. А, женщины, безумно влюблённые в него, всегда ему помогали.

Зрители как-то спросили его: – Смотрит ли он иногда фильм «Бассейн», где снимался вместе с Роми Шнайдер? Фильм этот мне самой очень понравился! Роми в нём не играла, жила. Там они, как бы вновь повторяли трагедию своей любви. И на этот вопрос любопытствующих, Делон ответил: «Нет, фильм «Бассейн» я никогда не смотрю. Артисты, задействованные в нём, все уже ушли и мне тяжело это осознавать…». Он тщательно следит за своим здоровьем, и думаю, благополучно проживёт спокойную и продолжительную жизнь. Ну что ж, дай, Бог, ему здоровья!

В дополнение они задали ему ещё вопрос:

– Кем бы Вы хотели стать в будущей жизни?

Он, улыбаясь, ответил:

– Собакой у Алена Делона!

Делон приобрёл себе обширное поместье, в коем содержал большое количество собак, он их очень любил, там же находилось и их кладбище, где он завещал похоронить себя тоже. Как-то я спросила у общих знакомых:

– Зачем ему столько собак? – мне ответили:

– Его мать говорит, что его родной отец был итальянским графом и родственником самого Наполеона. Поэтому в нём кровь эта и взыграла. Ведь он не был сыном колбасника, за которого мать позже вышла замуж. Тот был его отчимом.

Но я думаю, недополучив в детстве любви от людей, стал очень любить собак. Они ведь не предают. Итак, разделывать бы Алену Делону мясные туши и нарезать колбасу всю жизнь, не будь он красивым, не люби его актрисы, и не попади он в кино, с их помощью! До этого же, его с треском выгоняли со всех мест, где он работал, даже, с должности простого официанта кафе! Возможно, как он признался сам, его уже давно бы даже не было на свете, не порви он, благодаря кино, со своими мафиозными связями.

А безутешная мать Роми – Магда, ещё долго оплакивала преждевременную смерть – своих дочери и внука… Она мгновенно из цветущей женщины превратилась в дряхлую старушку. Я иногда навещаю её, мы вспоминаем Роми, вместе плачем о ней, молимся Богу за спасение её горемычной души, надеясь на великую милость Божию…

Дочь же Роми незаметно подрастала. Говорят, Ален Делон, увидев её, произнёс: – «Как же она удивительно похожа на Роми, такая же красавица!». Она так же, как и мама Роми, желает быть киноактрисой. Это у них наследственное! Дай же ей, Бог, двойное счастье за себя и за маму Роми!».

Надежда Филаретовна фон Мек, сидела за письменным столом, откинувшись на спинку венецианского кресла. Она, то писала что-то в своей тайной тетради; то, опуская малахитовую ручку, задумывалась. Это была пожилая, но на вид ещё крепкая женщина. Суровое, осунувшееся лицо выглядело усталым. Полуседые волосы, небрежно уложены в нехитрую причёску. Небольшие глаза её, на бледном лице – печальны. Тёмное строгое платье с мелкими рюшами, с воротником до самого горла, лаконично завершало её внешний облик. Уставшие ноги покоились на шерстяном бухарском ковре. На письменном столе, из карельской берёзы, сияла новомодная настольная электрическая лампа. Основание её и подставка – тоже малахитовые. Рядом – малахитовая ваза с деловыми бумагами. Всё под комплект письменных принадлежностей. Из-под, неплотно задёрнутой ночной портьеры, в комнату из окна проникал дневной свет. Сбоку – старинная банкета, под тон письменного стола. На ней – ноты. Сжимая ручку с золотым пером, подносила её ко рту, покусывая кончик, как это часто делают дети. Возле её ног трётся крошечная болонка, она с наслаждением лижет её ноги и потявкивает. Хозяйка не обращает на неё внимания.

Она – владелица большого состояния. У неё – масса хлопот, дела, на принадлежащих ей заводах, железных дорогах. За всем надо следить и всем управлять. Однако всё начинает идти не удачно! Не получается, как ранее, твёрдой рукой вести свой корабль по бурному морю деловой непогодицы. Да в дополнение ко всем бедам, с давним другом рассталась. Слишком много инсинуаторов, «оберегающих» её состояние от излишних трат, как они объясняют. Вот и на Петра Ильича Чайковского наговорили ей столько неправды, что она, поддавшись первому порыву, прекратила с ним всякие отношения, написав ему резкое письмо. Она понимает, была не права, поспешила. Однако решила, пожалуй, так будет лучше. Она устала мучиться и страдать. Сколько душевных сил потрачено на него! Ранее она помогала ему деньгами, и между ними шла добросердечная, милая переписка. Она договорилась с ним в самом вначале, встречаться друг с другом никогда не будут – только денежная помощь, заочная дружба, эпистолярный диалог… Конечно, эти наветчики, порочившие его, всё узнали! Но как ему было не помогать? Зарплата в консерватории маленькая, на его шее – младшие братья, племянники, не желающие ничего делать. Только одни – Модест и Боб чего ему стоили! Обеспеченные племянницы из Каменки тоже не щадили. А он всем старался угодить. Сам с утра до ночи крутился – преподавание в консерватории, частные уроки, всё, как – в бездну. Сидя на мели, даже у царя как-то просил в долг три тысячи рублей. Конечно, царь дал, но какой курьёз!