Иван Карасёв - Илона и Анжела

Обед Александра Евгеньевна приготовила быстро, сварила магазинные (не абы какие, из закрытого распределителя) пельмени, порезала огурчики, помидорчики, зелёный лук, добавила сметаны – вот и салат. «Прошу к столу», – крикнула она, выглянув из двери кухни. Смахнув пылинку с ресницы («уборку делать пора, Илона, естественно, палец о палец не ударила за это время»), вытерла руки о полотенце и села сама. Семейный обед, первый за восемь дней. Наверное, мужу надо поставить стопочку. Он не откажется. Александра Евгеньевна открыла навесной шкафчик, достала оттуда початую бутылку «Арарата», налила полную рюмку мужу и совсем на донышко капнула себе. Илоне тоже, только не коньяка, а крымской мадеры. Пусть, ведь это маленький праздник, мы снова все вместе. Теперь так, как должно быть.

11

И потекли монотонные дни. Скучные будни. Всё или почти всё по расписанию у Илоны: завтрак, обед, ужин, обязательное общение с мамой и, конечно, подготовка к экзамену. Теперь вместо битлов из магнитофона неслись монотонное жужжание аудиопособия по совершенствованию английского произношения – занятия по фонетике, которые нужно было повторять вслед за диктором. Папа привёз из одной командировки кассеты с уроками от настоящих англичан. Литературный английский и даже немного лондонского диалекта. Битлы пели совсем по-другому, но будущий дипломат должен прежде всего говорить на правильном языке, а уж потом, в частных беседах, козырять знанием местечковых наречий, даже если это лондонский, истсайдский, кокни. Зубрить фонетику, повторять лексику – занятия весьма скучные, но ничего не поделаешь, надо. И для вступительного, и для мамы, чтобы она была довольна – дочь занята делом, готовится, а не читает любовные романы девятнадцатого века. А то взяла моду – глотает их книга за книгой, лёжа на кровати. А так хоть делом занята, причём важным.

Илона жевала и пережёвывала все эти английские темы, рядом была верная Руфина, хоть и кормила её чаще всего мама теперь, но, поев и побегав после еды – это обязательный моцион – кошка приходила к Илоне, ластилась, тёрлась о её ноги, тыкалась острой мордочкой в плечо и в ответ получала нежные поглаживания, и это, похоже, всё, что ей было нужно в жизни – поесть, совершить беговой моцион через незакрытые двери квартиры, резко затормозить, так что круто занесёт заднюю часть с толстым пушистым хвостом, радостно мяукнуть и потом гладиться и гладиться у Илоны в комнате.

Несколько раз удалось позвонить Никите, папа был на работе, мама навещала после недельного отсутствия магазины с проверкой на предмет чего-нибудь нового, привлекательного и достойного. Потом собиралась к своему ювелиру – обсудить одну новую идею. Возможностей хватало, но Никита не всегда был дома. Далеко не всегда. Он предлагал встретиться, она тоже хотела, но за неделю удалось лишь раз – официально Илона вышла погулять, подышать воздухом. Мама одобрила: «Сходи, конечно, тебе полезно!» На улице было свежо, совсем не жарко, градусов двадцать, не больше, изредка накрапывал дождик, казалось, вот-вот рванёт ливень, но он пролился где-то в стороне. Они встретились у олимпийского велотрека в Крылатском, на всякий случай, подальше от дома. Медленно бродили среди мокрых деревьев, перепрыгивая лужи, целовались, устроились на скамеечке и долго-долго не отрывались друг от друга. Илона сознательно надела юбку, она знала, что ничего не получится, но почувствовать его руки жаждала страстно. Правда то, что называли модным нынче словом секс, её ещё не слишком сильно влекло. Первый опыт был хорош, но он тогда так измотал Илону, что она, пока была способна рассуждать трезво, не спешила. К тому же где? Не в парке же? Им и так сделали замечание две прогуливавшиеся интеллигентного вида дамы: «Как вам не стыдно, молодые люди!»

А им не было стыдно. Они ничего такого не делали, просто очень хотели вкушать друг друга, во всяком случае, так считала Илона. Чувствовать его тепло, ощущать в прикосновении его горячую грудь, из которой, казалось, сердце было готово выскочить наружу. А большего и не надо, как минимум, тут, в этом месте. Никита ей что-то шептал на ухо про квартиру друга, которая будет свободной завтра, про возможность уединиться там. Это влекло и пугало. Влекло, хотя ещё час назад ей казалось, что надо подождать, взять паузу, но вот сейчас, сию минуту, представься такой шанс, она бы, пожалуй, отдала себя целиком полонившему её чувству. А ведь, если считать дни, то как раз подошло самое опасное время, когда вероятность залететь становилась максимальной. Потому Илона бросалась в любовные утехи, не доведённые до логического конца, во все эти тисканья, бесконечные поцелуи, игры руками, но в нужный момент мозг нажимал на тормоз, и насчёт завтрашнего дня молчала, лишь обещала позвонить вечером. Она знала совершенно точно, что она скажет вечером, и не хотела портить минуты пылкой страсти.

Когда они расстались, там же в Крылатском, она долго приводила себя в порядок, прежде всего исцелованное лицо, где-то припудрила, подкрасила губы бледно-розовой помадой, скромной, подходящей, по мнению мамы, молодым серьёзным девушкам. Потом сидела с закрытыми глазами и снова и снова прокручивала в памяти сегодняшнее свидание. Нет, завтра она никуда не пойдёт, это лишний и неоправданный риск. «Неоправданный? – спросила она у себя самой. – Разве в любви можно рассуждать об оправданном, логичном, здравом?» Конечно, нет, но лучше не идти, решила она и пошла звонить. Но не Никите, он ещё не успел добраться до дома, захотелось поболтать с Анжелкой, спросить, как у неё, рассказать о них с Никитой, поделиться охватившими её чувствами хоть с одной живой душой.

В парке телефонов не было, то есть были, около велотрека, например, но у кабинки напрочь отсутствовали стёкла, а посвящать всех прохожих в свои душевные тайны совершенно не хотелось. Она нашла телефонную кабину с недавно вставленными окошками на оживлённой улице, и это её полностью устраивало. Мимо шумели легковушки, гремели грузовики, и с улицы никто не мог расслышать ни словечка из тех сокровенных жизненных секретов, которые она собиралась изложить Анжелке.

Анжелка сама подняла трубку, она была дома одна. Это очень обрадовало Илону, можно общаться свободно, во весь голос, без экивоков и намёков, в общем нормально. Квартирка-то у них малогабаритная, что сказано в одной комнате, слышно даже за закрытой дверью. Щели огроменные.

Когда она поведала подруге всю историю в деталях, та хмыкнула в трубку, помолчала несколько секунд и высказалась.

– Ну ты молодец, поздравляю, решилась, я не ожидала от тебя такой резвости и прыти. Правда, молодец, сейчас такое время, что без этого никак. Мы не в девятнадцатом веке, когда Андрей Болконский сказал Наташе, что надо подождать год или сколько там. Теперь не так. Парням нужно всё и сразу.