Дмитрий Иванов - Криминальный тандем. Премия им. Ф. М. Достоевского

– Танька, радуйся, вот наши паспорта, – Катерина, войдя в гримерку, вытащила из своей сумочки два новеньких, ещё пахнущих типографской краской, заграничных паспорта. – Ой, как они пахнут, божественно! От одного их запаха у меня голова кругом идет, будто я уже заграницей нахожусь, а не в совке.

– Погоди, торопыга, мы ещё не уехали. И дай мне, пожалуйста, посмотреть свой документ, – Татьяна взяла из рук подруги свой паспорт. – Господи, фотография-то какая ужасная.? Я здесь на ней таким страшилищем выгляжу, сама на себя не похожа. Меня и через таможню могут не пропустить, как увидят мое лицо и этого чудища на фото, сразу завернут, а?

– Брось ты, Тань, моя «фотка» не лучше, – успокоила её Катерина, показав свой паспорт, откуда на Татьяну смотрела тоже невесть какая девушка, лишь отдаленно напоминавшая подругу. – У всех такие лица на паспортах, будто их принуждаю фотографироваться, силком сажая на стул перед объективом. Не расстраивайся, потянет, самое главное, что паспорт быстро сделали, а то могли бы не успеть к отъезду. Прикинь, какое у тебя в этом случае было бы выражение лица? Чай, похлеще, чем на этой фотографии?

– Нет, Катюх, надо переделать паспорт, куда такой ужасной ехать-то? – Татьяна очень сильно расстроилась, и в сердцах бросила документ на стол. – Тут «чувырла» какая-то, а не я, изображена. Не пойдет, завтра же с утра пойду перефотографироваться.

– Ты что, сбрендила, совсем тронулась на своей внешности? – Катерина покрутила указательным пальцем у своего правого виска. – Мы столько с тобой ждали этой поездки, и так из всех девчонок отобрали только десять человек, а ты собираешься все пропустить? Да тебе переделывать его ещё месяца два будут, не меньше, и никто за тебя и спросить не будет, больно ты нужна. Это сейчас Груздев напряг своих знакомых в милиции, чтобы по-быстрому, за две недели все оформили. Просто вместо тебя возьмут другую, а ты сиди и жди, когда в следующий раз кто-нибудь, возможно, тебя позовет поехать работать за кордон, да ещё на таких шикарных условиях. Тебе что, деньги не нужны, я не понимаю?

– Нужны, ещё как нужны, ты ведь прекрасно об этом знаешь, – печально вздохнула Татьяна и вновь взяла в руки свой заграничный паспорт. – Мы с тобой обе нуждаемся, кто ещё нам поможет, кроме нас самих? Да и Ирина Львовна, она единственная, кто не забыл про нас и помог в трудную минуту. Чтобы я без неё делала сейчас, ума не приложу? Может, и ничего, на самом деле, фотка-то? Не такая уж и страшная, подумаешь, немного не причесанная?

– Да, говорю тебе, за первый сорт сойдет, – Катька присела на кровать. – Я видела паспорта остальных девчонок, поверь мне, мы с тобой, по сравнению с некоторыми из них, просто красавицы. И нечего переживать из-за всякой ерунды.

Вот уже два года, как Татьяна живет в Москве, а ничего конкретного, оправдывающего ожиданий, у неё не предвидится. В аспирантуру она не поступила и со второго раза и, плюнув на институт, вообще ушла из него.

Кому теперь нужно образование в аспирантуре, когда народ вокруг только и делает, что зарабатывает деньги всем правдами и неправдами? Огромная страна развалилась, никаких ограничений не стало, каждый стремится только к обогащению, причем, любыми способами. Ну, есть у неё диплом о высшем образовании. И что с него толку? Если работать по специальности, то с голоду умрешь через месяца два, больше не протянешь, ей богу! Не умирать же в столь молодом возрасте, хочется ещё пожить подольше. Татьяна смотрела на некоторых людей, которым улыбнулось устроиться на хорошую работу, и надежда теплилась у неё в глубине души.

К тому же у неё уже есть свое жилье в Москве, вместе с пропиской, первый шаг в осуществлении своей цели она сделала. Теперь её никто не сможет выкинуть из комнаты, которую она честно заработала своими руками, в прямом смысле этого слова. Теперь она москвичка и сможет устроиться на любую работу, только найти её для себя Татьяне не удается уже год. Вернее, такой работы, на которой она трудится сейчас, в Москве много, только было бы желание. Но не горбатиться же ей с метлой и лопатой всю жизнь, чтобы загнуться лет в сорок? На хлеб и соль пока хватает, а о масле придется задуматься. Ничего, она терпеливая и упорная, найдет и себе что-нибудь подходящее.

Татьяна твердо решила искать приличную работу до тех пор, пока не найдет. А пока она осталась работать дворником, разве что поменяла свой участок. Не может ведь она и двор подметать для этой Алки, а затем вечером ещё и танцевать для неё в её же, Аллы Прудович, клубе? Нет, такое положение вещей было выше Татьяниных сил, и она взяла себе другой двор, находящийся в нескольких переулках от дома Груздева и Аллы. Не мести улицы и не мыть полы в подъездах она не могла себе позволить, поскольку в клубе работа была лишь по выходным, а деньги, которые платили дворникам, были неплохим подспорьем в её тяжелом материальном положении.

Несколько месяцев назад, после Нового, 1993, года, откуда ни возьмись, появилась Катька. Её любимая и лучшая подруга по институту, которую она любила больше всех остальных своих знакомых. Катька после выпуска из института успела вернуться к себе, в провинцию, где, поработав несколько месяцев и не получив за это ни разу зарплаты, вернулась в Москву. И здесь она тоже успела освоить множество специальностей: и в детском саду работала, и официанткой в нескольких ресторанах, и продавщицей в коммерческой палатке. И вот, когда Катерина, в очередной раз решив устроится на новую работу, пришла в их клуб на должность гардеробщицы, Татьяна, едва увидев её принимающей шубы и пальто у посетителей, сразу предложила Ирине Львовне взять давнюю подругу в их коллектив. Савина, их любимая, безотказная преподавательница, быстро включила Катерину в труппу, несмотря на то что коллектив был заполнен.

Как и прежде, Татьяна каждое утро, ни свет ни заря, с большим усилием занималась одной из самых тяжелых в мире профессий, а затем, в свободное время, искала себе работу. Она пыталась расклеивать объявления, но сил не хватало, и она, обойдя две-три улицы, выкинув оставшиеся бумажки в урну, получала за них сущие пустяки. Затем она устроилась разносчиком чая с кофе на одном из рынков. Но платили те же копейки, а, особенно зимой, находившись в телогрейке по торговым рядам, едва пробираясь сквозь плотную массу людей, она вечером еле могла двигаться, а ведь надо было вновь убираться во дворе.

Вконец разочарованная такими заработками, уставшая от физических нагрузок, Татьяна решила выучиться на секретаря референта, чтобы впоследствии попробовать устроиться на спокойную работу в какой-либо офис. Она пошла на курсы, благо у неё был высшее гуманитарное образование, и эти занятия давались легко. Она уже окончила курсы, и ей сделали несколько приглашений прийти на собеседование в разные фирмы, как неожиданно их клуб решил свозить лучших танцовщиц на лето в Грецию, для поднятия, так сказать, престижа заведения.